В прицеле черного корабля
Шрифт:
– «Счетчик»! Истерику прекратить! Кто виноват, что ваша расхваленная ММ не справляется?
– Ее люди программировали, люди, капитан Стат! Вот они и не справились!
– Заткнитесь, «Счетчик»! Не засоряйте линию! Думайте. У кого идеи есть?
– «Главный» – «Стрелку»!
– Слушаю, Бовро! Вы сами на посту? Уже отдохнули?
– Куда ж тут отдыхать, капитан, раз тут такое?
– Есть идеи?
– Может, шарахнем? Это ведь наверняка ПАДДВС, только замаскированная новым образом…
– Мы что тут в «танко-шахматы» бьемся, Матеон? Будем по всем неясностям колотить атомными «гвоздями»? Пошли бы вы отдохнули, в самом деле.
– Всё! Молчу, «Главный», дышу как карлик-невидимка.
– «Главный», это опять «Слухач». Что если еще подвсплыть и выпустить вперед «Дулю», или там «Жулю». Пусть…
– Тогда придется подняться до ста пятидесяти, не меньше. Иначе шлюз…
– Да, понятное
– «Машинное» – «Главному»! Как на счет…
– Но если что-то на поверхности все же окажется, то пока мы разгонимся с нуля, они нам так врежут, что…
– Понял, «Машинное». Правильная мысль. «Счетчик», проанализируйте обстановку наверху еще раз.
– Это запросто. Даю картину. Как видите все чисто… Извиняюсь, за исключением… Но это что-то уж совсем маленькое. Судя по… Ух ты! вообще деревянное. Наверное, и без мотора. Какая-нибудь гражданская, рыбачья хрень. Вот им везет! Сидят себе с удочками, рыбку…
– Эуд! Еще раз предупреждаю – не засоряйте связь!
– Так. «Машинное», самый малый! Отвернуть влево на пятьдесят!
И уже без микрофона, просто поворачивая голову:
– Дор, Цэмерика у нас теперь нет. Проконтролируйте готовность «Жули». «Дуля», как все помнят, у нас несколько не в форме. Обеспечьте с ней проводную связь, далеко ведь мы ее не отправим. Километров пять – за глаза хватит. И быстрее, быстрее.
– «Слухач» – «Главному»!
– Да, «Главный», слушаю!
– Рюдан, оторвитесь на некоторое время. Дуйте к «Жуле». Сообразите, что на нее навесить.
– Ну, я думаю «мяч», затем, на всякий случай, «резинку», может, еще…
– Давайте, дуйте туда, и там командуйте! Берите все что надо.
– Понял, «Главный». За меня тут Суто Бедон.
– Понял, «Слухач». Контральто-лейтенант Бедон, держите там ухо на пульсе.
– Конечно, шторм-капитан, конечно.
– «Счетчик» – «Главному»!
– Да, «Главный», слушаю!
– Что-нибудь…
– Пока не могу сказать точно, капитан Стат. Но объект достаточно локализован. В смысле, это однозначно не подводный длинноволновик. Однозначно. Но и… В общем, ни лодка, ни корабль. Все-таки, судя по базе между источниками шумовых составляющих… Короче, что-то достаточно большое. Но что? Правильно, что на мини-бот подцепят широкодиапазонную антенну. Пусть только все пишет на большой скорости, будет легче делать анализ структуры.
– Ладно, работайте, «Счетчик».
Ну, а теперь снова нужно ждать и подвешивать госпожу Терпение за какое-нибудь болезненное место; но нить ныне может быть несколько попрочней. Ведь это уже не первичная фаза полной неясности. Идет фаза «два» – раскрытие сути: жуем капустные листья предварительных слоев истины. Как много их впереди!
62. Правила игры в «танко-шахматы»
Доработочка
Собственно, все внутри Дворцовой Пирамиды ведали доподлинно, а для тех, кто гарцевал у ее подножия, неясность дополнялась отголосками истины оттуда, что великий император Грапуприс Тридцать Первый страшно не любил когда его обманывают. Особенно не любит, когда мухлюют в его любимой игре – «танко-шахматах». И здесь ситуация даже хуже, ибо реальная жизнь штучка столь разнообразная, что во многих сферах без обмана просто не выжить. Взять для примера военное дело. Храбрость, стойкость и профессионализм воинов – это конечно хорошо, но как можно представить войну, в коей нет никаких тактических маневров, ложных позиций, тыловых заходов и загодя подготовленных засад? Однако ведь и в «танко-шахматах» все не совсем ух прямолинейно. Есть там «тёмные лоша-танки» кои до определенной комбинации бумажного боя остаются для противников фигурами неясными, в отношении коих можно предполагать что угодно, вплоть до внезапного преображения в ракетно-ядерную батарею. Или например сама планировка сражения оппонентами (как известно, наиинтереснейшей игра получается при участии четырех персон). Да и кроме того, каждый из первоначальных союзников, держит в голове еще и контрплан выхода из кризиса в случае «предательства» партнера – ведь после пятидесятого хода игра вполне допускает подобный поворот. Совсем неплохо иметь поблизости от первичной разделительной линии на поле парочку тех же «тёмных лоша-танков», а еще лучше «светлых», обратившихся именно «атомными тура-гаубицами». Тогда как-то спокойнее и игра идет более предсказуемо. Но в общем-то, речь не о тонкостях настольной стратегии «танко-шахмат». Речь о том, что даже в них скрытое долгосрочное планирование, да и обман, не только допустимы, но без них просто-таки исчезнет вся соль умственно-чувственного напряжения. Останется разве что волнение при бросании многогранного «такто-кубика». Но… О кубике
Так вот, как же это главный имперский танко– и шахмато-люб, мог не одобрять всяческое облапошивание, если сама игра его допускает? Но ведь тактические обманки и мухлевка вещи несколько разные. И даже, если разобраться, не «несколько», а принципиально разные. В реальном мире, ни мухлювание, ни мошенничество с самим миром в противоречие не входят – они допустимы любыми физическими законами. А вот по отношению к «танко-шахматам», являющимися эдакой моделью небольшого и не столь сложного как истинный мира, мухлювание приравнивается к чуду. То есть, наш тутошний, «верхний» мир, вполне не против, если в момент сосредоточения оппонента на чем-то другом, вы незаметно хапните с поля «слоно-линкор» или переправите в карман халата парочку «десантных» пешек. Однако соотносительно «танко-шахматного» мира таковое событие может рассматриваться только лишь как чудо, ибо ни коим образом не предусмотрено правилами игры. Значит ли это, что Солнцеподобный отпрыск Масиса Семнадцатого не слишком жаловал чудеса? По этому вопросу справок не имеется, ибо в его царствование событий трактуемых как явное чудо не происходило, по крайней мере до текущего момента, в отличии например от времен дальнего предка – Масиса Двенадцатого. Следовательно, надо признать, что некий вельможа Байро Кадилло однажды предложивший императору Грапупрису Тридцать Первому новый способ безпроигрышной игровой стратегии, поступил очень и очень опрометчиво.
– О Солнцеликий, – сказал он одним погожим деньком, воспользовавшись случаем нахождения непосредственно возле уха императора, да еще к тому же без свидетелей, исключая личных охранников, которые вообще-то свидетелями являться не могут, ибо для всех окружающих привычно уподобляются одной из разновидностей мебели.
– О Солценосный, – сказал он с придыханием и с поклоном. – Все при дворце ведают, что Ваше Сияние весьма уважает достойнейшую и лишь избранным доступную, сложнейшую для ума, игру – «танко-шахматы». И все при Дворцовой Пирамиде, кто хоть чуточку мозговит, все свободное время тратят на изучение сей доблестной игры. Делают они это, к сожалению, не из любви к искусству шахматной стратегии, а исключительно из конъектурных, карьеристских расчетов. Они жаждут когда-нибудь при удачном стечении обстоятельств сразится с Вашей Солнцеизбранностью за «боевым восьминогим столом». И в принципе, может, тут не имеется ничего зазорного или тем паче опасного. Подумаешь, Ваша Милость лишний раз продемонстрирует свой безусловный тактико-стратегический перевес над неучами, коим не дано озарение свыше. Однако, Ваша Солнцедержательство, я как верный подданный, переживающий за Посланца Богов, да еще и за Эйрарбию в целом, очень обеспокоен вот чем. Конечно, глубоко извиняюсь, мои опасения относятся к причине весьма гипотетической и в принципе достаточно невероятной, но все же…
– Ладно, … Как тебя там? Кончай темнить и переходи к делу! – зевнул в ответ Грапуприс Тридцать Первый.
– Я – Байро Кадилло, о Великодушный. И я хотел продол…
– Кадило? – переспросил сын почившего императора Масиса Семнадцатого. – Ну, продолжай, Кадило. Ишь ты – Кадило, надо же!
– Правда, Кадило. Байро Кадилло, о величай…
– О деле! О деле! Не три слюни!
– Так вот, о Ваше Верховенство, не чуть не сомневаясь в Ваших выдающихся способностях, я тем не менее весьма опасаюсь, что рано или поздно, в сражении с каким-то из очередных оппонентов, бесконечной чередой стоящих в очереди, удача многогранности тактического кубика может внезапно Вас подвести… Согласитесь, с точки зрения любой из божественных наук такое все же не исключено. И вот беря на себя смелость столь трагичного предположения, я…
– Так, так, – произнес Грапуприс обретя дар речи после мозговой переработки такой наглой гипотезы. – Слушай, Кадило, а ты думаешь, я никогда не проигрывал, что ли?
– О мой повелитель, можете сослать меня за невежество на Великую Досыпку, с обязательным обменом всего реквизируемого имущества на приобретение лопат, но я действительно не ведал о столь трагичном происшествии…
– Конечно, в тех случаях были некие спорные моменты, некие неясные коллизии… – сосредоточился на воспоминаниях император. – Да, не удалось, не удалось к сожалению прояснить все казусы, объявить в конце-концов матч-реванш. Бедняга Садодо… Как его бишь? В общем, попал в аварию монотрона. Припоминаете, тогда между городами Пепермида и… Как его, сглотни Карлик? И наш этот… Как его, Мятая в бок?! Ну, контральто-штаб-генерал подающий надежды. Мы с Гульбино даже собирались поставить его вместо… этого. А ладно! И даже дружище Гуррара был не против. Беднягу подорвали террористы – толи «беспозвоночные», толи «бунтующие цветы». Кто их разберет теперь? Поразводили однако. Ладно, оставим те древние и весьма спорные моменты. Так что там у тебя… э-э…