В прицеле – Олимпиада
Шрифт:
Пока Док говорил, Марконя внимательно исследовал стены каземата.
— Вот, смотри! — сказал он. — В восточной стене трещина, и из нее сквозняком тянет. Может, там, снаружи, обрыв и стена нетолстая? Тогда ее можно попробовать взорвать.
— Я все слышал, — отозвался из рации Кэп. — Оставьте включенный маячок. Сейчас пошлю Малыша. Может быть, он сумеет взорвать стену снаружи. Жалко, Бертолет погиб… Ему такую стенку было подорвать, как форточку открыть… Впрочем, Малыш у него многому научился. Конец связи.
Убрав рацию, Татаринов подозвал Малыша и объяснил ему ситуацию. Для его защиты и помощи отправил Поручика.
— Дорогу назад найдете? — спросил командир напоследок.
— Обижаете, гражданин начальник, — усмехнулся старший лейтенант. — Вперед и вверх! Не заблудимся.
Они поднялись на два уровня. Тут Малыш остановился и задумался.
— А чем мы эту стену взрывать будем? Гранатами? Или, может, пороху из патронов натрусим?
Поручик смущенно потер кончик носа:
— Знаешь, я вас пугать не хотел, но вот эти коврики, по которым мы тут ходим, кажется, и есть та самая супервзрывчатка. Та, про которую Бертолет говорил по телефону. Только она почему-то не взрывается, даже когда в нее пули попадают. Я сам видел. Но, может, я что-то путаю? Странно…
Малыш покрутил головой:
— Нет ничего странного. Пулями ее не взорвешь. Тротил тоже не взрывается ни от огня, ни от пули. Нужен специальный взрыватель или большой взрыв в качестве детонатора. Надо попробовать обычный электрический запал. Может, получится?
Голицын кивнул:
— Попробуем, но только не здесь. А то сдетонирует все на хрен, мало не покажется.
Они вышли на поверхность. После подземных ходов солнце светило особенно ярко. Поручик взглянул на море. Там, по направлению от крепости, быстро уходил большой катер — скорее даже моторная яхта. С борта яхты послышались автоматные очереди. Спецназовцы пригнулись, но поняли, что зря суетились. Во-первых, яхта находилась очень далеко, а во-вторых, стреляли не в них, а почему-то в воду.
— На акул охотятся, — предположил Малыш.
Поручик промолчал. Ему эта стрельба не нравилась. И охотились люди с яхты определенно не на акул.
Марконя, стараясь не дышать носом, свесился в люк и обратился к заложникам:
— Люди, слушайте меня. Всем немедленно отойти от восточной стены. Да, вон от этой. Сейчас наши товарищи ее взорвут. Не волнуйтесь, они сделают это аккуратно.
Взрыв прозвучал глухо, но толчок получился ощутимый. С потолка посыпались мелкие камушки и пыль. Стена зиндана, казавшаяся монолитной несокрушимой скалой, вдруг сначала немного подалась, а потом пошла трещинами и вывалилась наружу. И оттуда в темное протухшее подземелье ударили свет и волна свежего воздуха. Внутрь, на узников, не упало ни камушка.
— Кэп, на связь! — позвал Марконя. — У нас порядок. Если Поручик с Малышом не угробились под развалинами, сейчас начнут выводить заложников.
— Вас понял, — ответил Татаринов. — Мы с Боцманом в помещении центрального поста. Подтягивайтесь к нам.
Кэп и Боцман тоже не встретили сопротивления. Двое или трое бородатых парней с автоматами дали наугад несколько очередей и поспешно скрылись в глубине подземелья. Преследуя их, спецназовцы добрались до большой комнаты. Ее двери были распахнуты, словно их оставили второпях. Внутри посвечивали экраны компьютерных мониторов. Похоже, отсюда велось управление всей базой и наблюдение за ее помещениями.
Кэп, а следом и Боцман вошли внутрь. И тут же увидели на залитом кровью полу лежащего лицом вниз человека. Поначалу они приняли его за труп, но ошиблись. Человек был еще жив, хотя и получил в область сердца три пули навылет.
Они перевернули умирающего. Брови Кэпа приподнялись от удивления.
— Исмаил? Кто тебя? Наших здесь вроде не было…
Раненый открыл глаза. Татаринова он тоже узнал, но в отличие от кавторанга не удивился.
— Это не ваши, — с трудом проговорил он. — Сам Великий Пир постарался, сука…
Кэп покачал головой:
— Сколько же лет мы не виделись? Как тебя к ним занесло? Не ожидал…
Тугайбеев из последних сил сумел улыбнуться.
— А я сразу понял, что это твоя работа. Льва по когтям узнают. Когда-то ведь мы с тобой сражались вместе, плечом к плечу. А тут я делал то, что считал нужным и как умел. Я ни о чем не жалею. Но эту сволочь, бен Масиха, надо наказать. Обещай… он собирался спрятаться в…
Голос умирающего понизился до шепота. Чтобы расслышать то, что он говорит, Татаринову пришлось приложить ухо чуть ли не к самым губам умирающего.
Потом его голова бессильно откинулась.
Боцман тяжело вздохнул:
— Все, умер. Жалко мужика. Вы вместе служили?
— Да, только давно.
Кэп осторожно опустил голову бывшего соратника на пол и закрыл ему глаза.
— Слушай, Боцман, знаешь, о чем он меня попросил напоследок? Уничтожить здесь всех до последнего человека. Он сказал, что это уже не люди.
Боцман выразительно пожал плечами, демонстрируя полную готовность исполнить последнюю волю умирающего.
Сверившись с находящимся внутри пещеры электронным маячком, Малыш заложил взрывчатку не в то место скалы, которое соответствовало стене зиндана, а несколько ниже. Поэтому от взрыва изрядный кусок стены покачнулся и вывалился наружу, образовав плавный спуск. Теперь из темницы можно было выйти без применения технических приспособлений. Когда пыль немного рассеялась, Поручик, скорчив гримасу от невыносимой вони, которая исходила из недр скалы, заглянул внутрь.
— Выходите, вы спасены! — произнес он с пафосом, на который только был способен.
Ему искренне хотелось, чтобы этот момент запомнился освобожденным узникам на всю жизнь.
Заложники стали подниматься и потянулись к выходу. Те, кто сохранил силы, поддерживали ослабевших. Троих, которые не могли идти сами, несли товарищи по несчастью. Превозмогая чувство тошноты, Поручик проник в помещение тюрьмы и осмотрел его. В зиндане никого не осталось. К счастью, пленников содержали здесь недавно, и никто из них не успел умереть или обессилеть до фатального состояния.
Так процессия пошатывающихся на ходу людей-призраков добралась до хозяйственного двора. Здесь, возле гаража, стоял автобус, новый и вполне исправный. Вероятно, на нем привезли сюда какую-то делегацию. Возможно, ту самую, членов которой спецназовцы обнаружили расстрелянными в зале № 3.