В прятки со смертью
Шрифт:
Трис
— Тобиас, как все это понимать? Ты вообще ничего не слышишь, что тебе говорят? Или ты просто настолько ослеплен ненавистью, что дальше своего носа не видишь ничего?
— Трис, прошу, не надо так. Ты совсем его не знаешь. Он может быть настолько убедительным, он тебе приведет множество аргументов. Мы это уже проходили в Искренности. Он обвел тебя вокруг пальца, запудрил мозги, ты ему помогла убежать и что? Он принес видеоряд с камеры наблюдения!
С тех пор как Тобиаса выбрали лидером, а я от лидерства отказалась, между нами происходят постоянные стычки. Его упертость служит ему плохую службу, является плохим советчиком. Меня же он совсем перестал слушать. Да и вообще перестал слушать кого бы то ни было, кроме себя. И, хотя и понимаю, что лидер должен быть уверен в себе и своих действиях, я не могу принять его просто невероятную непробиваемость. Уверенность — это хорошо, но упертость — это не уверенность.
— Нет, Тобиас, тут что-то не так. Эрик может быть какой угодно урод, садист и все прочее, но я видела, как он волнуется за Эшли, видела как он волнуется за ребят. Это не подделать. И вообще. Со стороны видно, что диск у него был. И он дело говорит, нельзя сидеть и ждать когда тебя убьют. Надо бороться, мы же бесстрашные, ты еще помнишь об этом?
— Ну, понятно. Ты просто не хочешь признать, что он тебя провел. И ты — девушка, тебе любовь важнее жизненного опыта. Ты увидела как парень увивается за девицей и решила, что если он смог влюбиться, то ему срочно надо все простить. Да и я уверен, что у него не любовь это никакая. Так просто, обычные инстинкты.
— Ты не по себе судишь случаем? Ты так ведешь себя последнее время, что я начинаю думать, что по себе…
— Трис. Послушай, — его голос спокойный, уверенный, мягкий. Как же хочется чтобы вернулся тот Тобиас которого я знала в Бесстрашии… Жесткий инструктор, но при этом такой чуткий, понимающий… — Я люблю тебя. Я не могу представить жизни без тебя. Я сделаю все, чтобы уберечь и спасти тебя. Эрик — это опасность в чистом виде. Если он сейчас кажется ягненком, это лишь потому, что ему от нас что-то надо. Он не делает ничего просто так. У него всегда только собственная выгода. Пойти на поводу у Эрика, поверить ему — это верная гибель. Оставить его в живых — это бомба с часовым механизмом, рано или поздно он всех нас убьет ради своих, одному ему известных целей. Это опасный, жестокий, виртуозно просчитывающий на сто шагов вперед свои действия человек. Его опасно оставлять в живых.
— А теперь ты послушай меня, Тобиас. Я видела Эрика, когда он спасал нас при нападении изгоев, я видела, как общаются с ним его командиры, я помню как он нас просил за нее… Как ты думаешь, ему просто, при его нраве, было прийти к ТЕБЕ и ПРОСИТЬ тебя ему помочь? Он рассказал нам о моделировании и поэтому мы могли спастись. — Я вижу, что Тобиас не слушает меня, скептически хмурится, отводит взгляд. Ну, как до него докричаться? — Да, Эрик стрелял в меня в Отречении. Но я своими глазами видела, как он из-за спины выбивает 9 из 10-ки. Эрик бы не промазал, он просто вынес бы мне мозги и не стал бы задумываться ни о чем, если все так, как ты говоришь. Это то, что я видела своими глазами. Да, Эрик пугает своей жестокостью. Возможно, он не всегда применяет эту жестокость к месту и по назначению. Но я вижу, то что он делает и говорит сейчас — может повернуть ситуацию в нашу пользу. Мы вернули бы себе фракцию, Яму, вернулись бы домой. Почему ты не хочешь того же, если ты бесстрашный?
— Ну да, конечно, Эрик, благородный рыцарь, пришел и всех спас. Полигон у него! Нет никаких полигонов, я бы знал, если бы они были. Ты не забыла, что я тоже в Бесстрашии довольно давно? Никто о них не знает!
— Может, потому, что к слову «полигон» добавлено «секретный». Тобиас, а вдруг правда? Ну, усомнись, хоть на минуту, в своей ненависти! Ну, я же видела какими глазами он смотрел на Эшли, как он вступался за нее…
— Да, как избивал ее, насиловал, издевался над ней ты не видела? Трис, ты совсем дура? Ты на что меня толкаешь? Чтобы я поверил бывшему эрудиту, предателю, садисту, психопату, человеку который убил свою собственную девушку*, потому что она была дивергентом? Да-да, и не говори мне, что это во мне говорит ненависть, спроси его, если мне не веришь.
— Тобиас, какую девушку? Я так поняла, что его девушка — Эшли!
— Задолго до Эшли у него была девушка, урожденная бесстрашная, перешла в эрудицию в год нашей с ним инициации. Они встречались еще до выбора фракций, готовили друг друга, а потом поменялись. План, чтобы быть лидером, созрел у него и Джанин задолго до года выбора. И с девушкой той он познакомился еще ребенком в школе. Дружил с ней, потом они встречались, а потом он убил ее в угоду Джанин. Так что не надо мне говорить какой Эрик хороший! Горбатого могила исправит! И Эшли он точно также убьет, если ему надо будет. Мы окажем услугу этому обществу, если убьем его и избавим землю от такого ублюдка.
Я непроизвольно закрываю ладошкой рот. Этого не может быть! Да, про Эрика ходили слухи, легенды, его поведение и действия оставляли желать лучшего, но по факту… Они с Фором работали как кнут и пряник, а ведь по-другому вряд ли получится воспитать настоящих бесстрашных. Да, у Эрика жестокие методы и не всегда он применяет их к месту, но… По сути он прав. Я, проходя инициацию, впоследствии хотела быть инструктором, как и Тобиас, и поняла, что методы Тобиаса слишком мягкие, даже я действовала бы жестче. Но все равно. Что-то тут не так…
— Что-то не так, Тобиас, что-то не так, точно тебе говорю! Ты сам себе противоречишь! Если Эрик такой расчетливый и умный, зачем бы он сюда пришел с липовым диском?
— Ну, это как раз легко объяснить. Например, выяснить где очаги сопротивления, чтобы подослать сюда изгоев из Эрудиции. Усыпить нашу бдительность, заставить поверить в сказочку о возможности сопротивляться, выяснить наши планы, а потом они или расстреляют нас всех тут, или взорвут к чертовой матери, или применят какие-нибудь технологии, чтобы подавить нашу волю и использовать как роботов. Да что угодно сделают, только бы все взять под контроль. Трис, — голос опять стал мягкий, но сейчас меня это не успокаивает, а скорее раздражает. Перестанет он говорить со мной как с маленькой девочкой или нет? — Я только хочу чтобы никто не пострадал. Понимаешь? Я в ответе за этих людей, я не могу допустить просчет, не могу ошибиться в человеке, а потом чувствовать свою вину за тысячи жизней. К сожалению, Трис, не все истории со счастливым концом. — Тобиас обнимает меня, гладит по голове. — У таких как Эрик не бывает любви, счастья, такие люди несут только боль и смерть. Все как раз очень логично. Поэтому, смирись, любимая. Я предупреждал Эшли, чтобы она держалась от него подальше. Я был совершенно прав. Кроме горя и боли он ей ничего не принес. Хватит об этом. Его казнят вечером со всеми почестями и забудем все как страшный сон.
Нет, Тобиас. Я сама должна все выяснить. Что-то тут не так.
Комментарий к «Глава 33» Подробно эта история описана в фанфике “В прятки с любовью” https://ficbook.net/readfic/2998595
====== «Глава 34» ======
Эрик
Ну, кто бы мог подумать на уродского Стиффа, что он так меня ненавидит. Вот уж никогда не подумал бы, что Стифф вообще способен на такие взрывные эмоции. Хотя от девицы своей он, кажется, сильно плывет, так почему не может столь же сильно ненавидеть?
Черт, да что же это за х*йня? Горло сжимает спазм. Эшли… Лишь бы только она сюда не сунулась. Я думал, что хоть немного умею разбираться в людях, на деле оказалось полная хрень. Ведь понятно, что Эдвард предал нас. Это он отдал мне диск на Маяке, значит он его и стер. Мне еще тогда показалось, что он больно легко согласился следовать за мной, все-таки я был одним из тех, кто его выгнал. А я просил его проследить за ней… Бл*дь, что же это за на х*й такой, а? Ну вот один к одному все!
Я говорил ей, я предупреждал, я отталкивал ее как мог! Я не тот, не тот! Погибнешь со мной! Нельзя со мной, остановись! Я должен был ее остановить. Должен был. Но не остановил. Не смог. Опять.
Почему мне, бл*дь, казалось, что это сработает? Что Фор будет меня слушать, что пойдет за мной? Он явно не верит мне, он видит меня таким, каким я себя ненавижу. Что ж, все логично. Почему мне казалось, что он ухватится за идею сопротивления? Может быть он узнал…, но откуда он мог…
Наверное самое время сейчас вспомнить о Салли, ведь мы скоро увидимся, но я не могу. Не могу и все. Пусть мне на живую вскроют грудную клетку и вытащат оттуда все что там есть, но я не могу вспоминать о ней. Я умер тогда, вместе с ней. Мне стало поеб*ть на всех, на живых. Я стал как ходячий мертвец. Я старался отправить на тот свет как можно больше народу, чтобы доказать себе, что я прав. А сейчас я опять почувствовал, что значит жить, для того, чтобы опять умереть. Теперь уже насовсем.