В пустыне волн и небес
Шрифт:
И здесь неудача — на них попал бензин. Нашел плесневелый хлеб (бог знает от каких времен он остался!) и съел его с маслом. Страшно хотелось курить, но трубка была сломана, а сигары лежали в переднем кокпите. Когда наконец впереди справа показался остров Омбира, мне стало странно, что я боялся его не найти, ведь он такой большой. Шириной 25 миль, плодородный, с обилием пресной воды, без болот и прочих неприятностей, он был тем не менее необитаем. Говорили, что его населяют злые духи.
В 3 часа пополудни я долетел до Джайлоло, крупнейшего из островов пряностей после Серама. Крутые склоны гор были сплошь покрыты джунглями, и я видел лишь отдельные слабые признаки присутствия здесь человека. Пролетая над самым склоном, я поднимал бессчетное число снежно-белых горлиц. Они летели и летели и никак не могли скрыться от меня. Зато райские птицы — черные с длинным, как шлейф судейской мантии, хвостом грациозно и без всякой спешки скользили в воздухе, успевая тем не менее исчезнуть с глаз прежде, чем я настигал их. Мне только мельком удавалось разглядеть за деревьями их роскошный наряд.
Дальше я попал в тропический ливень и летел сквозь него целых 45 миль. Вылетев на солнце, увидел перед собой два острова-близнеца: Тернате и Тидоре. На Тернате должен быть городок, но почему-то никаких признаков его не наблюдалось. Это меня обеспокоило — бензина оставалось всего на час. Оказалось, что вместо двух островов передо мной лежал один — Тидоре, с вулканом в центре. Вулкан был окутан дымом (или облаком?), спускавшимся к морю и как бы разделявшим остров на два. Долетев до северо-восточной оконечности Тидоре, я понял свою ошибку и отчетливо увидел впереди Тернате.
У меня не было верительных грамот на посещение Тернате, потому что первоначально я не планировал здесь остановку. Во все другие места были разосланы соответствующие инструкции генерал-губернатора Ист-Индии, На Тернате меня не ждали, место причала для «Мот» не готовили, но мне удалось стать на якорь. В отель меня провожала тысяча орущих детей и один полицейский чин. Он не говорил по-английски. Никто не говорил по-английски и в отеле. Наутро на борту у меня было 35 галлонов бензина — на 5 галлонов больше, чем в предыдущую заправку. Я вырулил к наветренной стороне острова и стартовал с воды нежно-голубого цвета. Мне предстоял 175-мильный прыжок через море на острова Телауэр. Я хотел проверить свои магнето, но оба выключателя заело, а позже, когда заполнял журнал, мотор вдруг на долю секунды заглох. Через 3 часа захотел спать и решил сесть прямо в открытом море. К тому же меня интересовало, смогу ли я сесть прямо в океане и потом взлететь. Но был уверен, что именно сегодня мне это удастся. Главное — не попасть в зыбь, в ветровой накат, иначе не взлетишь. Но я не сомневался, что сумею распознать опасность. Развернулся на ветер и стал плавно снижаться, внимательно вглядываясь в поверхность океана. Меня не сносило — я шел точно на ветер — внизу не было никакого наката, только мелкие волны. Идеальные условия. Сел, остановил гидроплан, но не мог заглушить мотор из-за неисправности выключателей магнето. Пришлось перекрыть подачу бензина и подождать, пока не обсохнет карбюратор. Волнение оказалось сильнее, чем я предполагал, «Джипси Мот» здорово качало. Я записал в журнал: «Забавно, как она всегда держится лагом к ветру», потом выкурил сигару и разобрал выключатель магнето. Оказывается, пружинки заржавели, и переключатель заклинило. Я, как мог, привел его в порядок.
Взлет получился нелегким: «Мот» шла, сильно ударяясь о волны, и каждый удар сотрясал ее от носа до хвоста. Я пережил немалое волнение, но в конце концов она оторвалась. Я недооценил океан, здесь действовали законы безопасности иного уровня. (Думаю, впрочем, с безопасностью было бы все в порядке, не будь мой правый поплавок полон воды.)
Оставив позади остров Телауэр, записал: «Вижу, как с хвоста правого поплавка все время бежит вода. Очевидно, там есть течь». Через 60 миль, когда заполнял журнал, мотор вдруг заглох. Из невозмутимого философа я мгновенно превратился в примитивное животное. Стал разворачиваться на ветер, чтобы садиться, но в это время мотор заработал. Я вернулся на курс и постепенно освободился от шока, а мотор еще несколько раз глох на короткое время. Проверил выключатели магнето — они работали отлично. Может быть, дело в карбюраторе? Так или иначе, но немного погодя, разомлев от жары, забыл об этом.
С прицельной точностью я вылетел к мысу Святого Августина на филиппинском острове Минданао и, полный радостного возбуждения, выключил мотор, заложив крутой вираж вокруг маяка; Потом включил мотор и обмер: тишина, мотор не работал. Быстро оценил картину внизу и стал маневрировать, чтобы избежать скалы и сесть на ветер. Взглянул на выключатели и понял, почему не сработал мотор: оба они были в нижнем положении, то есть выключены. Они просто не держались: стоило мне, включив их, убрать палец, как они падали обратно. Закрепил их, использовав веревку, с помощью которой удерживал на колене журнал. Это помогло, и я полетел в Мати, мой следующий порт захода на юго-востоке Минданао.
Мати оказался не городком, а, скорее, деревушкой. Я кружил и кружил над ней и не видел ни причальной бочки, ни катера, ни просто какой-нибудь лодки. Стал садиться с подветренной стороны пирса, но мне вдруг показалось, что там совсем нет воды. Улетел в пролив, сел там и стал подруливать к пирсу, ожидая, что вот-вот задену дно. А потом, став на якорь, с удивлением обнаружил там глубину 40 футов. Легкий бриз не спасал от жары, я чувствовал себя, как у раскаленной печи.
На причале разгружался пароход. Прошла целая вечность, прежде чем я увидел, как от борта парохода отчаливает лодка и идет ко мне. На корме стоял маленький коричневый человечек и правил большим веслом. Лодка полным ходом шла прямо на гидроплан. Дот уже между нами всего 10 ярдов, я отчаянно ору, а он все правит и правит. Пришлось мне наклониться, вытянуться и схватить нос лодки руками — только тогда он начал табанить. Лодку стало заносить кормой на гидроплан, прямо на крыло. Задний край крыла нависал слишком низко, под ним лодка пройти не могла. Когда она оказалась у переднего края крыла, я со всей силой оттолкнул ее, едва не свалившись в воду. Коричневый человечек испуганно пригнулся, и лодка выскочила из-под крыла. После этого он уже осторожнее подвел лодку к «Мот», взял меня и отвез на пирс.
Там столпилось столько филиппинцев, что пройти было невозможно. Я стоял, не зная что делать, но в это время молодой филиппинец приятной наружности продрался сквозь толпу и, задыхаясь, выпалил:
— Я главный почтмейстер. Когда вы улетаете? Доктор X хочет, чтобы вы взяли почту.
«К черту доктора X!» — подумал я, а вслух сказал:
— Сначала бензин.
— Бензин? — переспросил главный почтмейстер, теснимый толпой. — Здесь нет бензина.
У меня внутри все оборвалось. Я знал, что только пароход связывает Мати с остальным островом. Но пароход — вот он, стоит здесь. Как может быть, чтобы у них не было бензина? Я спросил еще раз:
— У вас что, совсем нет бензина?
— Нет, здесь бензина нет.
— Но как же ваша радиостанция? Как она работает?
— Ключом. Как для телеграмм.
Тем временем еще три филиппинца проложили себе дорогу в толпе и выбрались к нам.
— Знакомьтесь, — быстро сказал почтмейстер. — Руководитель общественных работ, президент — его уже избрали, но он еще не вступил в должность, а это — шеф полиции.
Общественные работы — это бензин, мигом сообразил я и задал руководителю свой животрепещущий вопрос.
Его ответ в переводе главного почтмейстера не прояснил ситуацию. Надо было попытать счастья на пароходе, но пробраться туда не представлялось возможным. Я спросил руководителя общественных работ:
— А где американские офицеры с этого корабля?
— Нет американцев на Мати, — был ответ. — Все филиппинцы на Мати. Филиппинский остров — для филиппинцев.
Что тут скажешь? Но какая-то добрая душа все же сообщила, что на пароходе хорошего бензина нет, есть только плохой — газолин. Не подойдет ли?
Глава восемнадцатая
ГАЗОЛИН И ДРУГИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Я взял почтмейстера за руку и, пристально глядя ему в глаза, спросил, не может ли он достать мне чашечку чая. Тем временем появилось еще одно официальное лицо, представившееся как военный комендант. Он обрушил на меня поток информации:
— Генерал-губернатор телеграфировал мне о вас. Вы остановитесь в моем доме. Пассажиров берете? Вы знаете, что наш новый президент любит летать? Может быть, наш новый президент сможет достать для вас газолин.