В путчине

Шамин Роман Вячеславович

* * *

После того как вся рыба была выловлена, в колодце оставалась только пресная вода и путчина. Но вилтисы уже не могли довольствоваться только пресной водой. А продавать-то уже было нечего, и тут во главе Ядра стал Нитуп. Он мало чем выделялся, но во время его правления обнаружилось, что путчина имеет огромную цену на западе! Вилтис стал продавать путчину в огромных количествах. Это дало Ядру силу, подпитывая примитивную экономику. Но с началом сотрудничества с западными чужеземцами власть Ядра становилась все более шаткой. Нужно было что-то

придумать. Если раньше Ядро сплачивало вокруг себя за счет жажды, то теперь всего было вдоволь. Тогда перед очередными выборами Нитуп решил объявить войну. Но кому? Западным странам было нельзя — кто ж тогда будет покупать путчину? И объявили маленькую войнушку темному царству в пучине кратера. «Маленькая войнушка» оказалась длиннее Великой войны, о которой писали в учебниках. Конца этой войны не видно и сегодня. Но зато перманентная война позволяла выигрывать все выборы, как и в былые времена. А главное, эта война перечеркнула наметившиеся было планы по интеграции Вилтиса с остальной землей.

Любые надежды на свободу и будущее разбивались о неприступный (и преступный) режим Нитупа, покоящийся на путчине, высасываемой из темного мира. Вся жизнь Вилтиса медленно и верно отравлялась черной путчиной…

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Действие происходит в доме Вилмера. За столом Вилмер и Ада. Вилмер читает газету.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Вилмер. Представляешь, эти темные опять покушались на наш путчинопровод.

Ада. Ну, там же наши войска, чего волноваться.

Вилмер (рассеянно). Наши… войска…

Ада. И потом, по ТРО передавали, что война закончилась, сейчас нужно навести порядок.

Вилмер. Ты помнишь, как нам рассказывал об этом Едавар?

Ада. Как он описывал это в передаче по ТРО?

Вилмер. Нет, что он говорил нам.

Ада. Ви, он же просил об этом не вспоминать, сам понимаешь.

Вилмер. Я говорю правду, я же ученый.

Ада. Ты военный ученый.

Вилмер. Так быть не военным ученым теперь нельзя. Знаешь, я ведь и сам спускался в кратер, когда заканчивались буровые работы. Там я видел этих темных — они угрюмы, смотрят и молчат, а о чем они молчат, нам уж никак не понять.

Ада. А ты не боялся их?

Вилмер. Боялся, но каким-то другим чувством. Понимаешь, физически они безопасны, кругом колючая проволока, наши пулеметчики. Но они смотрят так жутко. (Подумав) Впрочем, в их пещеры я не ходил, слава Богу.

Ада. Говорят, что они веруют в не нашего Бога, наверное, от этого все беды. Надо было их обратить в нашу веру.

Вилмер. На это они никогда не согласятся…

Ада. Силой!

Вилмер (усмехнувшись). И так уж, сколько пытаемся, откуда у них только сила берется? Хотя, если подумать, то они эту силу от нас и взяли, точнее, даже не столько силу, сколько злость.

Ада. А не надо думать. Сейчас думать нужно про себя. Сам же понимаешь, и не прикидывайся ребенком.

Вилмер. Все ученые немного дети. Да, и потом, я у себя дома, с любимой женой, чего бояться? Уж в тебе я точно уверен.

Ада. Уверен! А ты уверен, что

с нами ничего не случится? Мало того, что Илос не понятно с кем водится, не понятно, что болтает, еще и ты туда же. Все, не хочу больше говорить о политике.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Заходит Илос, — молодой человек лет двадцати, худощавый и в круглых очках.

Илос. Доброе утро, дорогие мои. Что пишут? А, не отвечай, и так знаю: что утраивается ВВП, в темном царстве мир…

Вилмер. Отнюдь! пишут о подготовке к терактам, о том, что готовится диверсия на путчинопроводе.

Илос. Ага, а о покушении на Нитупа не пишут? Хотя нет, об этом будут писать скорее перед выборами или репрессиями, что, как правило, совпадает.

Ада. Ты опять связался с этим Дуласом? Терпеть его не могу. И живопись не понимаю, правильно, что его не признают. Рисует какие-то трупы, ямы. А уж когда он приходит, то вечно чего-то сочиняет, только нервы треплет.

Илос (улыбаясь). Кстати, он сегодня должен ко мне зайти. У меня также будет Пабло, Дулас хотел у него спросить про последнюю публикацию в ТРО.

Вилмер. Это там, где художников сравнивают с террористами?

Илос. Да, Дулас считает, что поскольку реальные террористы кончились, то Ядро ищет новых террористов среди художников.

Ада. Разумеется, бороться с художниками легче, чем с бандитами. Что, впрочем, не мешает посадить этого Дуласа.

Вилмер. Ада, ну что ты, милая. Нельзя же так. Даже Едавар, полковник БСФ, и тот таких слов не говорит.

Илос. Ха, он не говорит — он делает.

Ада (раздраженно). Знаешь, что! Если бы не Едавар, ты бы давно был на работах в путчинопроводе.

Вилмер. Правда, Илос, ты не прав. Ну, не совсем прав. (Ада уходит) Конечно, БСФ — это преступная организация, и там нет порядочных людей, и Едавара я недолюбливаю, но он нам много помогает, и тебя спасет, если что.

Илос. Вот так всегда! Мне кажется, они помогают только для того, чтобы потом шантажировать, чтобы быть им обязанным за то, что они спасли меня от них самих. Я хочу сжечь с ними мосты. Да, я хочу быть врагом.

Вилмер. Илос, ты поаккуратнее, пожалуйста. Врагом он хочет стать! А ты знаешь, что делают с врагом?

Илос. Да, их уничтожают, если они не сдаются.

Вилмер. А если и сдаются, их судят, а потом уничтожают! Сейчас ты просто выпендриваешься, но если зайдешь далеко, они за тебя возьмутся, и тогда тебе и Едавар не поможет.

Илос. Подлец ваш Едавар. Не нужен мне такой защитник. И, вообще, я не хочу подавать руки сотрудникам БСФ.

Вилмер. Знаешь, если ты хочешь бороться… (помедлив), то тебе стоит делать это подпольно, тихо.

Илос. Да, а я не хочу подпольно. Я не приспособлен для тайной борьбы. Я не хочу быть политиком, не хочу играть по их правилам. Да, разумеется, я проиграю при открытом столкновении, но я выиграю на более высоком уровне.

Вилмер (стараясь улыбнуться). Это на каком же? На Небе?

Илос (помедлив). У нас в университете сейчас не проходят никаких современных философов, кроме официальной идеологии нинел-нитупизма.

Вилмер. О, да! философию нинел-нитупизма мы должны были зубрить даже на химическом факультете.