В пяти шагах от Рая
Шрифт:
– Здоровила?
Пьяница без слов воздел ладонь с черными ногтями над головой, как бы демонстрируя рост третьего участника банды «грузчиков». Окна фургона были задернуты старенькими жалюзи, угадать присутствие в салоне людей не представлялось возможным. Номер был заляпан грязью. Злоумышленники словно прочли его мысли, взревел двигатель, машина выкатила на проспект и скрылась из поля зрения.
– Здоровый кабан… – подключился к беседе второй участник пирушки на диване, худой плешивый мужичок лет сорока пяти.
– Ты тайный агент? – безбоязненно спросил мужик.
– Типа того… Вы, случайно, номер тачки не запомнили?
Оба отрицательно покачали головой.
«Приношу извинения за бесцеремонность. Как и обещал, две ближайшие смены вы можете отдыхать. Мы с вами не закончили беседу, завтра жду у себя. С уважением, Р. Кремер».
Авдеев повертел смартфон в пальцах, отключил звук, немного подумал и выдернул шнур из розетки стационарного телефона. Быстро разделся, улегся в кровать. Нож он положил под подушку. Он думал, что после случившегося заснуть будет трудновато, но отключился через пять минут. Засыпая, он вспомнил сюжет утреннего эротического сновидения. Основной участницей сна была Жанна. Как он мог увидеть во сне женщину, которую сегодня встретил впервые в жизни?! На этот вопрос, как и многие другие, у него не было ответа.
Ему послышался тихий голос, словно кто-то зовет его по имени, пересекая зыбкую черту, отделяющую сон от яви, сознание одарило необычной картинкой. Он часто видел цветные сны, содержание которых наутро выпадало из памяти. Сейчас ему приснилась пустыня и обугленный скелет человека, прислоненный к останкам автомобиля. Скелет оскалил пасть, простер костлявую конечность вперед, словно указывая направление. Авдеев посмотрел в ту сторону, куда указывал скелет, и увидел степную равнину и строение вдалеке, напоминающее зону для содержания уголовников, обнесенную колючей проволокой. На горизонте виднелась холмистая гряда, солнечный свет окрасил верхушки холмов, поросшие густым кустарником лугового клевера. Картина словно сошла с полотна художника-постимпрессиониста, как случается во сне, после нервного перевозбуждения, краски были необыкновенно сочные, с четкими, ровно очерченными контурами. Он услышал отдаленный вой дикого животного. Не волк и не собака – догадался Авдеев, не в силах стряхнуть липкое оцепенение кошмара. Он дернулся всем телом, смахнул ладонью капли пота со лба, и все исчезло. Наступил сон. Крепкий и глубокий.
Глава 2
Они приближались. Самих преследователей еще не было слышно, но обострившимся чутьем он угадывал неумолимо сокращающееся расстояние. Мышцы ног жгло огнем, каждая клеточка плоти взывала о пяти минутах благословенного отдыха. Стоит остановиться хоть на минуту, свинцовая тяжесть скует икры смертельной хваткой, едва ли он найдет в себе силы подняться и бежать дальше! Следуя инструкциям Гонзо, беглец прошел сто шагов по мелководью, но перейти на другую сторону ручья не решился. В стремнине бурного потока закипали буруны, между темными камнями чернели опасные заводи. Он принял решение подняться в гору. Подобный вариант Гонзо счел нежелательным, но допустимым.
– Тебе придется бежать очень быстро, как ты никогда не бегал прежде! – сказал он.
Вначале подъем в гору был не заметен, при других условиях хороший спортсмен не почувствует разницы. В этом месте почва была утрамбованная, охотно пружинившая при каждом шаге. Лесная хвоя обильно усыпала землю, корабельные сосны отстояли друг от друга на расстоянии десяти – пятнадцати метров. Лучшего места для пробежки и представить себе трудно! Солнце еще не взошло высоко, воздух был свеж и прохладен. Блаженная тишина простиралась над лесной просекой. Сразу же за холмом должна проходить трасса. Так сказал Гонзо, а Гонзо не ошибается! Судорога боли пронзила икру. Испуганная белочка взлетела на крону дерева, пушистый хвост рыжим пятном промелькнул среди угловатых сучьев. Сколько он пробежал? Десять километров, пятнадцать?
– Ты сможешь! – сказал Гонзо, глядя на него своими удивительными глазами. Глазами, способными проникнуть в сердцевину души. – Главное, не останавливайся, как бы трудно тебе ни пришлось!
– Я смогу! – кивнул он.
Уровень стал круче. Беглецу пришлось наклониться корпусом на сорок пять градусов к земле. Теперь он двигался широким шагом, перенося вес тела со стопы на носок. Правильно Гонзо запретил брать с собой рюкзак! С поклажей за спиной он бы потерял десять процентов темпа, плюс лямки нещадно натирают взмокшие плечи.
– Фляжку с водой сунь в карман! – сказал Гонзо. – Еда тебе не понадобится.
Фляжку он выронил через сорок минут бега, там же бросил куртку, надеясь обмануть чутье мутанта. Измазал в фекалиях животного и забросил как мог высоко, на ветку дерева. Таких инструкций он не получал, идея возникла спонтанно, когда звериный вой послышался совсем неподалеку, метрах в двухстах за спиной. Ледяной ужас захлестнул его с головой, а страх – плохой советчик. Однако в следующий час погони он сумел увеличить разрыв до километра. Забрезжила слабая надежда, что ему удалось обмануть преследователей, но эхо принесло отголоски воя, и тогда он побежал вдвое быстрее.
– Тебе будет страшно… – сказал Гонзо. – И это хорошо. Страх – полезная вещь, если он помогает бегству и сражению. Но мешает в принятии решений. Прежде чем решиться сделать что-то не по плану, остановись, возьми паузу!
Сосновый лес поредел. До верхушки холма оставалось не более пятисот метров. Судорога в икре прошла, основная нагрузка сконцентрировалась на бедрах, а они были не так сильно утомлены. Он не заметил, что непроизвольно снижает темп. Преследователь находится в более выгодном положении, нежели беглец. Охотник – всегда победитель, а у победителей и раны заживают быстрее, и мускулы не устают. Беглец тратит бесценную энергию на контроль дистанции, страх, являющийся мощным стимулом, быстро исчерпывает ресурс, и наступает апатия, безразличие к собственной участи. Ненависть черпает вдохновение в живительном источнике, ее питает гордыня – мать всех страстей человеческих. Так говорил Гонзо. Он часто говорил непонятно и был много умнее детей своего возраста.
– Мой мозг – опасный район! – сказал он однажды. – Туда нежелательно ходить в одиночку!
Разговор состоялся накануне побега. Он велел отправляться с голодным желудком.
– Когда ты спасешься, накормят!
Гонец доверял Гонзо, но лишь однажды задал ему вопрос:
– Ты ведь все можешь, Гонзо? Ты можешь сообщить полицейским мысль, и они спасут нас всех!
Гонзо погрустнел:
– Ты переоцениваешь мои способности! Я действительно могу внушать разные мысли, но при личном контакте или после него. Всегда главенствует свобода воли. Свобода воли находится в руках каждого из нас, иначе бы Господь насильно сделал людей счастливыми!