В рекруты
Шрифт:
— Поползли, — понял игру интендант.
Крымчаки и правда начали уже просыпаться. По крайней мере пара человек шлялась между повозок.
Пленные встревожено зашептались.
— Дык это, чего ж энтот сразу не сказал-то? — произнес кто-то. — Он жешь сказал, что мы сами должны вотета вот…
— Да кто ж вас самих-то заставляет? — делано удивился попаданец. — Вы только киньтесь разом на татар, пока те спят, да придушите по одному. А все остальное за вас сделают. Даже и не переживайте. Уяснили?
Расползшиеся было от взбесившегося интенданта сползлись обратно.
—
— Ну, вот и хорошо, — похвалил мужиков Денис. — Будите тех, кто еще не проснулся, и кидайтесь всем скопом, пока враги спят. На сонных нападать, оно вам не так страшно будет.
Но вокруг, казалось, и так уже никто не спит. Общий шепот слился в один шипящий звук. Ползающие и копошащиеся тела напоминали скопление каких-то гигантских насекомых, судя по запаху — опарышей.
— Лексея не видел? — толкнул оглядывающегося попаданца интендант.
— Не видел. Он же с той стороны должен быть.
— Там он и есть. Вишь, народ там суетится, — всмотрелся в противоположный край Георгий. — Лексей их и поднял не иначе.
— Слышь, Жор. Надо поднимать народ, пока не поздно. Слишком шумно стало. Вон уже крымчаки заворочались, — и уже в полный голос крикнул: — Вставай мужики! Покажем, кто на Русской земле хозяин!
В ответ не последовало общего крика «ура», не раздалось залихватского свиста. Народ вокруг поднялся и молча, словно привидения, двинулся в направлении ненавистных крымчаков. Кое кто даже руки вытянул вперед, так не терпелось вцепиться во вражье горло.
Денис передернул плечами — до того жутко было смотреть на разворачивающееся в предрассветных сумерках действо.
— Вставай, неча тут, — пнул кого-то притаившегося, будто бы не проснувшегося, Георгий и, подняв халявщика, двинулся следом, закинув за спину ружье и оголив саблю.
— Погоди, — ухватил его за ружье попаданец. Одетый в турецкий кафтан товарищ навел на некую своевременную мысль. — Раздевайся скорее.
— Чего? — не понял ошарашенный интендант, изумленно глядя, как Денис лихорадочно распутывает на себе сбрую, увязанную под руководством разведчика. Возможно, в голове толстяка мелькнули воспоминания, как давеча голая Нюрка отвлекала турок, но не собрался же Денис…
— Кафтан турецкий скидывай, — объяснил свои действия тот и, кивнув на уже навалившуюся на сонных крымчаков массу, добавил: — Они разбираться не будут — кто мы такие. Увидят турецкие кафтаны и разорвут, как свинья фуфайку.
— Кафтаны порвут? — все еще не врубился интендант.
— Нас порвут, не вынимая из кафтанов, — раздраженно ответил парень. — Раздевайся быстрее!
Объясняя перспективу попасть под горячую руку разъяренной толпы, одновременно наблюдал за происходящим вокруг. Пленные уже набросились на своих конвоиров. Несколько всполошных криков будто бы захлебнулись в накатившей волне. Отовсюду слышались глухие удары, хрип и даже рычание. В той стороне, откуда приполз сам, Денис увидел темную фигуру, вздымающую над головой и резко опускающую прикладом вниз ружье. Похоже, солдат решил не нарушать тишину (если этот шумовой фон можно назвать тишиной) звуками выстрелов и крошил чей-то череп прикладом.
Истошный женский визг разнесся над побоищем петушиным криком. В ответ заверещали еще несколько женских голосов. Схватка сразу наполнилась звуками. Теперь уже кричали все — и татары, и их бывшие пленники.
В основной массе беспечные воины степи так и не успели проснуться, и были задушены либо прирезаны собственными клинками в сонном виде. Однако те, кто избежал такой участи, теперь яростно сопротивлялись, ловко отмахиваясь саблями от наседавших мужиков. Хоть полоняне и похватали в руки кто трофейные сабли, кто просто какие-то жердины, но одолеть крымчаков, родившихся в седле и с саблей, не могли даже при десятикратном перевесе.
— Стрельни-ка вон в ту мясорубку, — указал Денис на здоровенного татарина, забравшегося на повозку и ловко отбивающегося от наседавших.
Георгий как раз только скинул кафтан и, подняв ружье, прицелился. Однако, вероятно усомнившись в своих снайперских способностях, прошел пару десятков шагов в направлении мечущейся по повозке цели, снова прицелился и выстрелил. Крымчак слетел, сбив с ног парочку тыкавших в него жердинами мужиков.
Слева грохнул еще один выстрел. Это наконец-то использовал ружье по назначению солдат. Попаданец увидел, как тот перезаряжает оружие — значит, не растерял патроны.
И словно включаясь в перекличку, выстрелили в другом конце ночного лагеря.
Рассвело уже настолько, что можно было различать лица. Попаданец с товарищем шли внутри круга побоища, высматривая подпоручика. И увидели его, пытающегося оттянуть мужика, который душил рыжеволосую девку.
Друзья, пораженные зрелищем, остановились. Что за ерунда? Что тут происходит?
Мужик отмахнулся от тщедушного офицерика, заехав тому локтем в грудь. Кольцов отлетел в сторону, вскочил было на ноги, но тут же его скрючило — видимо перехватило дыхание от неслабого удара.
Тем временем тело женщины обмякло, изо рта вывалился язык, показавшийся Денису необычно длинным, выпученные глаза остекленели. Крестьянин отшвырнул ее от себя, сам тут же упал на колени, обхватил голову руками и, склонившись до самой земли, завыл будто зверь.
Из ступора попаданца вывел звук близкого выстрела.
— Последний патрон истратил, — улыбаясь, сообщил ему подошедший солдат и протянул ружье. — Ну да теперь и так уже мужики сдюжат. Вона как рвут вражину.
— А кому врагов не достается, те баб душат? — кивнул на тело молодой женщины Денис, машинально приняв ружье.
— А-а, — протянул солдат, когда до него дошел смысл. Указав на воющего мужика, пояснил: — Так то ж Селантия жинка. Ее ж кажный день у него на глазах цельным десятком пользовали. На кой она ему теперь такая-то?
Не найдя, что ответить, парень повернулся к подпоручику. Тот уже отдышался и порывался броситься к мертвой, но его удерживал Георгий.
— А где ж войска-то? Чой-та не видно подмоги-то? — спросил товарищ солдата, подошедший вместе с ним.
— Зачем вам подмога? — глянул попаданец на окровавленную саблю, которую спросивший вертел в руке. — Вы и сами неплохо справились.