В Рухалиме охотятся ночью

Торис Том

— Я схожу с ума, — повернулся к спутникам Комадор, и Дэн едва сдержался от хохота.

На Комодоре повис широкий новенький костюм тройка, справа в костюм свешивалась золотая цепочка от часов, на голове торчал высокий цилиндр, а на правом глазу висел монокль. Образ дополняли тоненькие напомаженные усики, залихватски закрученные.

— Что? — спросил Комадор, когда Дэн не выдержал и рассмеялся, — и что вы на себя нацепили?

Дэн посмотрел на себя и увидел, что одет в клетчатый черно-белый костюм с запонками из серебра. Он проверил шляпу и понял, что вместо неё у него на голове древний цилиндр, а еще на носу очки с золотистой оправой. Никакого рюкзака на

спине не оказалось. Зато во внутреннем кармане нашелся пухлый кошелек, набитый зелеными бумажками с цифрой сто. Дрожащими руками он вернул кошелёк на место и перевел взгляд на остальных спутников: Макс в черных брюках и белой рубашке, а поверх твидовое серое пальто; Эльза в зеленом платье, кожаном черном корсете и с черной шляпкой, с которой на лицо свисает вуаль.

— Зачем я вообще согласился на этот данж? — спросил пустоту Дэн и ударил по столу ладонью левой руки. Звякнуло, и он увидел массивную золотую печатку с выгравированным вороном.

— Пожалуй, ты был прав, — обратилась Эльза к Комадору, — брать Дэна — плохая затея.

Дэн хотел было возразить, но его опередил Макс:

— Эй, потише, потише. Ну переодели нас. Ну и что? Сейчас по-быстрому отыщем преступника и закроем этот данж. Делов-то.

По-быстрому не получилось: вот уже три часа Дэн ходил по вагонам паровоза и опрашивал его пассажиров. Погибшего знали немногие: точнее знало его все население поезда — какая-то серьёзная шишка в неком Прайло. Но вот чтобы иметь мотив... Правда, мужик, а ему было слегка за пятьдесят, умудрился ехать с двумя своими любовницами, у каждой по двое сыновей. У этих людей мотив вроде бы был, но в случае смерти Брюса Уэстарелла все состояние отходило его жене и наследникам. Об этом ему поведала Люси — сорокалетняя женщина плотного телосложения. А её сыновья Дарелл и Дональд мирно спали во время убийства ненаглядного их матери. Женщина вовсю лила слезы, теребила платочек и с жаром требовала покарать виновного.

— А если это был кто-то из ваших сыновей, мадам? — не выдержал Дэн и протер лоб платком.

— В три часа я находилась в купе, и могу поклясться, что мои дети мирно спали, — ответила она.

— Мы устали, поэтому решили выспаться перед важным мероприятием, — поддержал мать парень с кудрявой головой могучего телосложения. Впрочем лицо парня больше походило на морду теленка, у которого отняли соску.

— Хорошо, — Дэн устало прикрыл глаза и подумал о сытном ужине, — кто по-вашему хотел смерти Брюса?

— Так, у Изольды проблемы с банком, но Брюс обещал ей помочь. Фабиан играет на скрипке и вообще хороший мальчик, а Ксавьер увлекся медициной, а там деньги не решают, только связи. Точно! Брюс хотел отменить общую образовательную повинность, — ответила Люси.

— Образовательная повинность? — переспросил Дэн и отметил, как парни поморщились от этого словосочетания.

— Да, — кивнула головой женщина, — Брюс считал, что глупо заставлять некоторых детей учиться. Говорил, что достаточно научить их читать и писать, дать основы профессии и можно отправлять работать.

— Так у него недоброжелателей целая куча теперь, — поморщился Дэн, — можно весь паровоз опрашивать.

— А я о чем? — женщина поправила волосы и стрельнула глазами в угол, где висело шикарное вечернее платье черного цвета.

— У вас с ним конфликта не было? Утром или в обед? Все же он прихватил с собой и Изольду? — спросил Дэн.

— Несмотря на возраст Брюс был очень любвеобильным и щедрым мужчиной. А разводиться с Мартой он не хотел. Зачем нам с Изи ссориться, правда?

— Хм, определенная логика есть. А вечером он к кому направлялся? Его нашли в третьем вагоне у туалета.

— Перед балом он хотел посетить цирюльника — сказал, что ему нужно поправить бакенбарды и подравнять прическу.

— А как зовут этого цирюльника.

— Джек. Многие хвалят его — однажды о нем написали в утренних новостях, а вот женщин он не стрижет — руки начинают трястись.

— Ладно, — вздохнул Дэн и поправил очки, — если что-нибудь вспомните, то обязательно сообщите.

— Хорошо, — покладисто согласилась женщина и Дэну пришлось покинуть купе.

К его сожалению зацепка с орудием ни к чему ни привела: кто-то взял массивный бронзовый подсвечник и размозжил Брюсу голову, после чего выкинул его в окно туалета — до сих пор там валяются на полу осколки стекла. Горничная наотрез отказывается заходить в туалет, где была разлита темная энергия.

«Горничная, — подумал Дэн, — она что-то знает или подозревает». Он отправился к хвостовому вагону, в котором располагалось хозяйственное помещение и комната отдыха горничной. По мере отдаление от головного вагона обстановка в вагонах становилась все бедней и бедней: дубовые налаченные пластины на стенах сменились сначала на сосну, а затем на неоструганные липовые плашки. Роскошные ковры сменились обычными половиками. А занавеси из красного бархата оттеняли обычные тряпки. Все это не укладывалось в голове Дэна, хотя он постарался выкинуть эти мысли из головы — до полуночи шесть часов. А потом он покинет этот странный данж и постарается больше не приближаться к нему. У него сложилось впечатление того, что у разрабов был разрозненный набор уровней, которые они сделали ради развлечения или резюме, а потом все наработки скинули в данж, а может не один. Или нейросеть глюкнула.

Горничную звали Моникой. Ей было около пятидесяти лет. Дети по её словам давно выросли и упорхнули из родительского дома. Соседи затеяли ремонт. А зарплату все никак не хотят поднимать. Все это горничная вывалила на Дэна прежде, чем он успел поинтересоваться у неё об убийстве.

— Моника, а что там с туалетом не так? — прервал словоизлияния дамы Дэн.

— Года два назад там студент порезался, когда брился. Залил все кровью, врач на пять минут не успел. Вот с тех пор там то кто-нибудь стонет, то агукает, а вчера кто-то скребся.

— Серьезно? — удивился Дэн. — Хотя чего ожидать от столь внезапной смерти?

Дэн решил согласиться с Моникой, надеясь таким образом войти ей в доверие.

— Поговаривают, — Моника перешла на шепот и воровато оглянулась, — что студент то остался. Бродит его душа по поезду и ищет новые жертвы.

Дэн скривился от банальности, но попытался изобразить испуг:

— Вы думаете, что это он забрал Брюса?

— Мне одна дама поведала. Она в соседнем купе от мистера Уэстарелла живет. Она сказала, — голос Моники стал вкрадчивым, — что студент тот был небрачным сыном Брюса. Так вот.

Дэн едва подавил на своем лице гримасу разочарования. Горничная оказалась сплетницей и вряд ли критически анализировала информацию. Он выпучил глаза, поднял брови и так же тихо проговорил:

— Вот дела-а... Ладно, Моника, мне придется взять в кулак всю свое смелость и отправиться к месту преступления.

— О, мистер Роксвойт, вы такие отважные. Спасибо, что уделили старой женщине чуточку внимания. Знаете, порой его так не хватает, — томно проговорила Моника и погладила кровать.

— Простите, но я не могу сидеть здесь, когда по поезду бродит неупокоенный дух бедного студента, — выпалил Дэн и ретировался из купе.