В самое сердце
Шрифт:
— Ты любишь Настю? — спросила неожиданно Антонина Викторовна.
— Да, — ответил Ярик, не задумываясь ни на минуту. — Только у нас это не взаимно.
— Ну что ты такое говоришь? — воскликнула женщина. Ветров резко подскочил. Находиться в аэропорту стало невыносимо.
— Постой, — Антонина Викторовна тоже поднялась. Схватила за руку Ярослава. Но он не смотрел на нее. Не мог просто. Ведь Настя так походила на бабушку. Хотелось выть волком. В груди все разрывалось, и ранило тяжелыми осколками.
— Мне пора, простите.
— Она… она любит тебя, — прошептала
— Не любит, и не любила. Иначе бы дала мне шанс. Долбанный! Проклятый! Мизерный шанс! — произнес с обидой в голосе Ярик, и выхватил руку.
Хватит этих пыток. Хочет разорвать между ними все? Значит, так тому и быть. Зачем бегать за человеком и пытаться что-то, если он не готов даже оглянуться. Это равносильно тому, что стучать в закрытые двери. Ведь никто не откроет. Потому что за ними никого нет. Пустота.
— Постой! — воскликнула Антонина Викторовна, вновь схватив за руку Ярослава. — Вон там, смотри. Вон там она стояла!
— Что? — Ветров перевел взгляд в сторону небольшого столика, за которым сидела тучная женщина. За ней была дверь в коридор, а оттуда уже и вход в зону ожидания.
— Вон там Настя стояла. Она дошла до конца, а потом повернулась. Я уверена, что она ждала тебя. Я видела ее глаза. Ну что же вы делаете, дети? — Антонина Викторовна пождала губы, а глаза ее сделались печальными.
— Меня бы там не было. Она ведь знала. Зачем ждала? Это чушь.
— Ярослав. Это все женские обиды. Гордость. Но любовь…
— Нет никакой любви! — крикнул в сердцах Ветров. Выхватил руку и пошел прочь. Обида душила горло, а безысходность царапала грудку клетку. Он потерял ее. Потерял девушку, в которую влюбился первый раз в жизни.
Ну и к черту. Все к черту. И Настю. И любовь.
Вот только у самого выхода Ярик зачем-то остановился. Оглянулся в ту самую сторону, куда показывала Антонина Викторовна. В голове вдруг всплыл образ Калашниковой. Как она стоит там и смотрит, как ждет его. Неужели и правда ждала?..
Глава 25
Первые дни в Китае Насте было не до собственных переживаний и чувств: то книги получить, то решить вопросы с документами, то в общаге обустроиться. Комната ей досталась в очень неплохом женском коллективе. Пять девчонок, из которых трое были из Кореи, одна из Таиланда и еще одна из Японии. Громкие, болтливые и очень веселые.
Куратор сразу посоветовала Насте сменить имя, чтобы запомнить окружающим было легче. И Настя превратилась в Нану. А еще на нее моментально обратили внимание несколько китайцев. Оказалось, что в Китае русских любят.
Настена, не привыкшая к такому вниманию даже терялась. Зато парни ничуть не терялись. Они подсаживались к ней за стол, улыбались и предлагали показать студенческий городок. Да, здесь, в самом деле, был целый город для учащихся: и кафе, и магазины, и парки, а главное огромная библиотека. И все это на территории кампуса.
Институт Насте понравился, однако его масштабы невозможно сравнить с российскими. Первые ночи даже сон не шел. Во-первых, китайцы — все же шумный народ. А во-вторых, кровать немного жесткая, и воздух тяжелый, отопление не настолько хорошее, как в России. Да, тепло, но не так. Потому что работал радиатор в комнате. В южных городах не было центрального отопления.
Речь китайцев Настена тоже разбирала плохо. Волновалась из-за этого, и старалась лишний час потратить на библиотеку. Все же подкасты и сериалы — совсем другое. Но китайцы оказались очень понимающими, одним из таких был Вэй Чжоу. Он с самого приезда крутился рядом. Высокий, улыбчивый, с короткой стрижкой и серьгой в правом ухе.
Яркие краски новой жизни помогали скоротать дневное время суток. Однако стоило только вернуться в общагу, лечь в кровать, как грусть заливала тело, сердце и разум. Не нужен никто рядом, как и Китай. Кроме него. Единственного и неповторимого. И как бы Настя не пыталась себя убедить в обратном, ничего не получалось.
С каждым днем обида сходила на нет. И на ее место приходила тоска. Настена только через неделю осознала, как сильно скучает по Ярославу. Как сильно его не хватает рядом. Душа разрывалась на части, и чувство одиночество царапало внутренности. А ведь она была уверенна, что в Китае любовь утихнет, забудется. Но ничего не утихало. Наоборот, становилось еще более невыносимо.
Бабушке, конечно, Настена об этом не говорила. Не хотела ее расстраивать. Да и та в свою очередь не поднимала тему про Ярика. Казалось, они обе благополучно забыли такого человека.
В какой-то момент Настя поняла — у нее просто опускаются руки. Аппетит пропадал, она могла не есть почти день. Дружелюбные китайцы и соседки по комнате спрашивали, все ли в порядке, никто ли не обидел. И пока днем Настена была в окружении людей, одиночество не так затягивало. Но стоило только наступить ночи — мир умирал и вместе с ним Настя.
Однажды просто что-то сломалось. Сердце заныло волком, сжалось и потребовало хоть немного воспоминаний. Поэтому Настена залезла в телеграм, разблокировала Ярика и начала слушать его старые голосовые сообщения. А потом расплакалась. Она зажала рот рукой, чтобы никто не слышал всхлипы. Кажется, ей не хватало Ветрова больше, чем ему. Наверное, если бы в этот момент Ярослав позвонил или написал, то Настя все простила, и поверила в любую ложь. Глупое девичье сердце готово принять красивую обертку, готово на все.
В ту ночь Настена не спала. Она плакала до самого рассвета. И таких ночей становилось все больше и больше.
Ярик решил, что больше не будет пытаться. Он отпустит свои чувства. Да, получится не сразу, но точно получится. А Настя… она найдет кого-нибудь лучше. Честного с первой минуты знакомства. Правда, только стоило представить ее с другим, как сердце начинало ныть. Хотелось сразу же пойти и набить этому другому морду.
Первую неделю с момента расставания было особенно сложно. Ярослав погрузился в учебу, работу и отдалился от окружающих. Тема с Димой его старались взбодрить и пару раз вытаскивали погулять в город, покататься на машине. Даже сходили в хамам. Но это такая ерунда с тем, что творилось в груди у Ярика.