В самый темный час. Как рождается жестокость?

Фромм Эрих Зелигманн

Если сказать члену этого нового профессионального класса, созданного нашим временем, что его призовут к ответу за то, что он сделал, он не почувствует ничего, кроме того, что его предали. Но если в шоке катастрофы он действительно осознает, что на самом деле он был не только функционером, но и убийцей, то выходом для него будет не бунт, а самоубийство – точно так же, как многие уже выбрали путь самоубийства в Германии, где волны самоубийств идут одна за другой. И от этого никому из нас пользы тоже не будет.

IV

На протяжении многих лет мы встречали немцев, которые заявляют, что им стыдно быть немцами. И у меня часто возникал соблазн ответить, что мне стыдно быть человеком. Этот глубокий стыд, который многие люди самых разных национальностей испытывают сегодня, – единственное, что осталось от нашего чувства международной солидарности; и подходящее политическое выражение для него пока не найдено. Из-за

своей зачарованности наших отцов человечеством национальный вопрос легкомысленно был забыт; гораздо хуже, что они Даже не представляли себе, насколько ужасна идея человечества и иудео-христианская вера в единое происхождение человеческого рода. Не слишком приятно, даже избавившись от иллюзий о «благородном дикаре», открыть, что люди способны быть каннибалами. С тех пор народы лучше узнали друг друга и больше узнали о способности человека ко злу. В результате они все больше и больше испытывали отвращение к идее человечества и становились более восприимчивыми к расовым доктринам, которые отрицают саму возможность общности людей. Они инстинктивно чувствовали, что идея единого человечества в религиозной или гуманистической форме содержит обязательство общей ответственности, которую они не желают на себя брать. Идея человечества, очищенная от всякой сентиментальности, имеет очень серьезные последствия, требуя, чтобы в том или ином виде люди взяли на себя ответственность за все преступления, совершенные людьми, и чтобы все народы разделяли бремя зла, совершенного всеми остальными. Чувство стыда за то, что ты человек, глубоко индивидуально и по-прежнему остается неполитическим выражением этой идеи.

С политической точки зрения идея человеческой общности, не исключая ни один народ и не вменяя монополию вины ни одному, служит единственной гарантией, что какие-то «высшие расы» не почувствуют себя обязанными следовать «естественному закону» права сильных и истребить «низшие расы, недостойные выживания»; поэтому в конце «империалистической эпохи» мы окажемся в ситуации, когда нацисты покажутся грубыми предвестниками политических методов будущего. Следовать неимпериалистической политике и отстаивать нерасистскую веру с каждым днем становится все труднее, потому что с каждым днем становится все яснее, насколько велико для человека это бремя человеческого единства.

Возможно, те евреи, предкам которых мы обязаны первой концепцией идеи человеческой общности, кое-что знали об этом бремени, когда каждый год они говорили «Отец наш, владыка наш, мы согрешили перед Тобой», принимая на себя не только грехи своей собственной общины, но и вообще все человеческие проступки. Тех, кто сегодня готов идти по этому пути, не устраивает лицемерное признание «Слава Богу, я не такой», делаемое в ужасе от того, на что оказался способен немецкий национальный характер. Скорее всего, испытывая страх и трепет, они, наконец, осознали, на что человек способен, и это действительно служит предпосылкой любого современного политического мышления. Такие люди не подойдут на роль исполнителей возмездия. Но одно можно сказать наверняка: на них и только на них, тех, кто испытывает подлинный страх неизбежной вины рода человеческого, можно положиться, когда дело доходит до бесстрашной, бескомпромиссной и повсеместной борьбы против неисчислимого зла, которое способны причинить люди.

Семена фашистского интернационала 14

I

Со всех сторон мы слышим, как от фашизма легко отмахиваются, говоря, что от него не останется ничего, кроме антисемитизма. А что касается антисемитизма, то весь мир, в том числе и евреи, научился мириться с ним, так что сегодня каждый, кто относится к нему серьезно, кажется немного смешным. Тем не менее антисемитизм, несомненно, был чертой, которая придала фашистскому движению ее международную привлекательность и помогла находить сочувствующих во всех странах и классах. Как мировой преступный союз, фашизм во многом основывался на антисемитизме. Поэтому если кто-то говорит, что антисемитизм останется единственным пережитком фашизма, то это равнозначно утверждению, что основная опора фашистской пропаганды и один из самых важных принципов фашистской политической организации сохранятся.

14

Опубликовано в: Jewish Frontier, June 1945.

Выставление антисемитов простыми сумасшедшими и сведение антисемитизма к банальному предрассудку, который не стоит даже обсуждать, – весьма сомнительное достижение еврейской контрпропаганды. Из-за этого евреи никогда не понимали – даже тогда, когда они уже понесли непоправимый ущерб, – что их засосало в самый центр урагана политических передряг нашего времени. В результате неевреи тоже по-прежнему считают,

что они могут справиться с антисемитизмом с помощью нескольких слов сочувствия. И упорно путают современную версию антисемитизма с простой дискриминацией меньшинств, даже не задумываясь о том, что его наиболее сильная вспышка произошла в стране, где дискриминация евреев была относительно слабой, тогда как в других странах с куда более сильной социальной дискриминацией (как, например, в Соединенных Штатах Америки) он не смог перерасти в значительное политическое движение.

На самом деле антисемитизм является одним из самых важных политических движений нашего времени, борьба против него составляет одну из важнейших обязанностей демократических государств, а его выживание служит одним из наиболее значимых признаков будущих опасностей. Для того чтобы правильно оценить его, следует помнить, что первые антисемитские партии на континенте уже в 1880-х гг. (в отличие от практики всех других правых партий) образовывали международные объединения. Другими словами, современный антисемитизм никогда не был делом просто экстремистского национализма: с самого начала он функционировал в качестве Интернационала. Учебником этого Интернационала после Первой мировой войны были «Протоколы сионских мудрецов», которые распространялись и читались во всех странах, независимо от того, сколько там было евреев – много, мало или не было вообще. Так, приведем яркий пример: при Франко «Протоколы» были переведены на испанский во время гражданской войны, даже несмотря на то, что в Испании из-за отсутствия евреев никакой еврейской проблемы не было.

Неоднократные доказательства того, что «Протоколы» были фальшивкой, и неустанные разоблачения их истинного происхождения не имеют большого значения. Гораздо полезнее и важнее объяснить не очевидное, а загадочное в этих «Протоколах», а именно: почему, несмотря на тот очевидный факт, что это подделка, в них продолжают верить. Здесь и только здесь лежит ключ к ответу на вопрос, который больше никто не задает, почему евреи были искрой, которая позволила разгореться нацизму, и почему антисемитизм был ядром, вокруг которого фашистское движение кристаллизовалось по всему миру. Важность «Протоколов», даже в тех странах, где не было никакой реальной еврейской проблемы, служит убедительным доказательством правильности тезиса, выдвинутого Александром Штейном 15 , но не имевшего ни малейшего эффекта, в 1930-е гг.: что организация мнимых сионских мудрецов была образцом, которому следовала фашистская организация, и что «Протоколы» содержат принципы, которые фашизм принял для того, чтобы захватить власть. Таким образом, секрет успеха этой подделки связан, в первую очередь, не с ненавистью к евреям, а, скорее, с безмерным восхищением хитростью якобы еврейской техники организации всего мира.

15

Alexander Stein, Adolf Hitler, Schiller der Weisen von Zion (Karlsbad: Graphia, 1936).

Если не брать в расчет дешевый макиавеллизм «Протоколов», их важнейшая чертой с политической точки зрения является то, что они, в принципе, антинациональны; что они показывают, как нация и национальное государство могут быть низвергнуты; что они не ограничиваются завоеванием одной определенной страны, но направлены на завоевание и установление власти над всем миром: и, наконец, что международный глобальный заговор, который они описывают, имеет этническую и расистскую основу, что позволяет людям без государства или территории править всем миром с помощью тайного общества.

Чтобы поверить, что евреи действительно использовали такой хитрый замысел (многие люди до сих пор верят в сущностную истину «Протоколов», даже признавая, что они – фальшивка), о евреях нужно знать только, что они, рассеянные повсюду, сумели сохраниться на протяжении двух тысячелетий, без государства или территории, как этническая общность; и что все это время они играли заметную роль в правительстве национальных государств посредством частного влияния; и что они связаны на международном уровне своими деловыми, семейными и благотворительными связями. Людям привыкшим к политике трудно понять, что такие огромные возможности для политической власти на самом деле никогда не должны были использоваться либо использовались лишь в незначительной степени в целях защиты (насколько непросто это понять, может увидеть любой еврей, который внимательно прочтет Бенджамина Дизраэли, одного из первых утонченных европейцев, который верил, что некое еврейское тайное общество участвует в мировой политике). Этого небольшого числа известных всем, в том числе тем, кто никогда не видел живого еврея, фактов достаточно, чтобы нарисованная в «Протоколах» картина приобрела заметную достоверность; более того, достаточно, чтобы вызвать подражание образцу, в воображаемом соперничестве за мировое господство – из всех народов – евреями.