В сердце моем
Шрифт:
Смущенно скользнув в карету, Александра села напротив своего спутника, их колени слегка соприкоснулись. Пышные юбки Александры пестрели потеками воды и пятнами грязи, но ей не хотелось чистить их в присутствии Кристофера.
Экипаж потряхивало на каменистой дороге, тихо скрипели колеса, и монотонно позвякивала конская сбруя. Александра повернулась к окну. Хмурый и унылый вечерний пейзаж ничем не напоминал яркое солнечное утро, которое приветствовало ее в начале этого долгого дня и обещало так много. Внезапно ее одолела страшная усталость.
Огромная лужа на пути экипажа заставила возницу резко натянуть поводья, и карету сильно тряхнуло. Александра проснулась и мгновенно выпрямилась, удивленно оглядываясь. В тусклом свете фонаря можно было различить крытые соломой домики, обнесенные частоколом, – судя по всему, они уже давно въехали в лондонские предместья.
Кристофер сидел в углу кареты, его глаза скрывала тень. Лицо Александры вспыхнуло при мысли о том, что она так долго спала и все это время он, должно быть, наблюдал за ней. Она едва удержалась, чтобы не начать оглядывать себя, опасаясь, что ее поза могла показаться нелепой или нескромной.
– Я долго спала?
– Примерно полчаса.
«Наверное, я похожа на огородное пугало».
Александра плотнее запахнула плащ.
– Что он с тобой сделал, Алекс?
– Кто? – Александра насторожилась.
– Тот, о ком ты подумала. Или ты по-прежнему находишь для него оправдания?
– Мой отец один из самых достойных людей, которых я знаю.
– Не следует путать достоинство с самовлюбленностью, а желание манипулировать – с участием. Он сделал с тобой именно то, что хотел.
Ну вот, Кристофер снова затронул в ней больные струны. Александра опустила глаза и принялась отряхивать платье. Он никогда не понимал ее отца. Лорд Уэр потерял единственную женщину, которую любил: она умерла, давая жизнь его ребенку. Сколько Александра себя помнила, отец всегда брал ее с собой повсюду, не доверяя гувернанткам или воспитателям. Презрев условности и традиционные взгляды, отводящие женщине роль жены и матери – хранительницы семейного очага, он дал ей самое лучшее образование. Может, он и выкручивал руки членам совета попечителей, чтобы добиться для нее должности в музее, но делал это исключительно потому, что любил ее.
Конечно, это не извиняет чудовищного поведения ее отца, но заставляет отнестись с изрядной долей сочувствия к тем мотивам, которыми он руководствовался. За всем, что бы ни делал отец, стоит лишь желание защитить собственную дочь.
В бледном свете фонаря глаза Кристофера казались черными. Вытянув вперед руку в перчатке, он достал рубин «Белый лебедь» и принялся задумчиво катать его на ладони. Александра бросила взгляд на сумочку, лежавшую рядом с ней на подушке.
– О какой сумме идет речь? – спросил Кристофер, поднося рубин к свету и невозмутимо глядя на Александру поверх сверкающих граней. – В какую сумму ты оцениваешь общую стоимость
Сердце Александры тревожно забилось. Но она попыталась собраться с мыслями, и, кажется, ей это удалось.
– За последний год? – Она постаралась быстро подсчитать рыночную стоимость украденных драгоценностей, многие из которых являлись бесценными реликвиями. – Возможно, семьдесят тысяч фунтов.
Кристофер выпрямился.
– Господь всемогущий! – Он недоверчиво взглянул в ее сторону. – Ты не шутишь?
Александра нервно сложила руки на коленях.
– Я бы никогда не стала шутить такими серьезными вещами, Кристофер.
– Пожалуй. – Он окинул ее оценивающим взглядом. – Думаю, ты не стала бы.
– Тебе видятся за этим только деньги, – с горячностью заговорила Александра, оскорбленная его недоверием, – но эти уникальные вещи навсегда потеряны, и мы даже не знаем почему.
– Такое может сказать лишь тот, кто провел всю свою жизнь в достатке и роскоши. Существует множество еще более чудовищных вещей, которые люди готовы сделать ради денег.
– Я не это имела в виду. Если кому-то потребовались деньги, в его распоряжении было все хранилище. Ценности, о которых идет речь, имеют многовековую историю. В эпоху средневековья, когда мы еще сражались при помощи мечей и стрел, древние культуры Китая и Египта уже существовали свыше семи тысяч лет.
– Браво, Алекс! – Теперь Кристофер смотрел на нее еще внимательнее. – Тогда как же могло получиться, что случаи краж так долго оставались незамеченными?
– Все древности в музее охраняются, и все они описаны и внесены в каталог. Каждые три месяца экспозиция меняется и посетителям показывают новые ценности. Может пройти пятнадцать месяцев, прежде чем цикл повторится снова и запертые в хранилище реликвии будут выставлены вторично.
– Так, значит, ворам не следовало торопиться, времени у них и так было предостаточно?
– Я не заметила пропажи, пока недавно не сменили экспозицию.
Глаза Кристофера сверкнули злым огнем. Откинувшись на подушку, он скрестил руки на груди.
– Мне нужно обдумать все, что я только что узнал.
– Ты или веришь мне, или нет.
– Я же сказал – надо подумать.
– О чем тут думать? Я тебе объяснила...
– Если бы все было так просто!
Александра повернулась и бросила взгляд за окно.
– Как это банально! – рассмеялась она. – Разве хоть что-нибудь в этой жизни просто?
Усилившийся ветер раскачивал деревья и швырял листья под колеса кареты.
– Ты интересуешься живописью? – неожиданно спросил Кристофер. Его голос прозвучал непривычно тепло, и Александра удивленно взглянула на него. – Я слышал, что торжественное открытие экспозиции в Королевской академии искусств перенесено на конец следующего месяца.
Александра недоуменно заморгала:
– Ты что, приглашаешь меня?
Кристофер на мгновение замер, его пронзительно-голубые глаза смотрели на нее совершенно бесстрастно.