В сетях интриг
Шрифт:
Светку-то она уже давно раскусила! Да, конечно, она же не наивная дурочка, чтобы верить: все, что сделала для нее Светлана, – это просто так, от доброты душевной. Ну не бывает такого! Всегда человеку что-то да нужно, тем более подруга ее не глупая, свою выгоду везде найдет. Сейчас, когда у нее, у Леры, все хорошо стало, Светик за ее счет и наживается, точнее, тратит вместе с ней деньги напропалую, одевается частенько «в кредит», да и взаймы не стесняется взять. Кто-то, может быть, и пожадничал бы, да и раскритиковал – вот, типа, нашлась пиявка! Но не она, не Лера, – уж она-то помнит, сколько подруга ей сделала хорошего, ей для нее ничего не жалко – хоть половину своих карт отдаст, хоть половину гардероба. Ведь ничего бы не было без нее, ведь она – да, конечно, без стыда можно признать – частенько руководила ею. Но как? Все только на пользу! О такой советчице мечтать надо! Света – она как мама, как сестра, как наставница! Не то что Леркина настоящая мамашка, мышь серая, слова никогда умного не сказала. Лерка ей даже звонить и про свадьбу свою говорить не стала – Катюхе звякнула, огорошила, да и забыла. Пусть живут как знают, терпят своих муженьков-тиранов. Здесь-то им точно делать нечего – еще не хватало ее позорить. И так Андреево окружение шепчется у нее за спиной, но это они еще не знают, из какой семьи она вышла. И не узнают, нет у нее прошлого, забыто!
Частенько Лера так размышляла, где бы ни была – в своей комнате, у стилиста или за рулем авто. Так становилось легче – словно вновь и вновь всплывали на поверхность все лучшие стороны ее многогранной жизни, а все плохое, отрицательное, как Светка говорит, хоть на миг да забывалось. Жаль, что этот миг такой короткий – момент ее душевного равновесия! Однажды ее все это так допекло, что, изрядно подпив в ночном клубе, разревелась она у Светки на плече.
– Ты не представляешь, – всхлипывая и сморкаясь в бумажную салфетку, говорила она, – он приходит, ложится рядом в кровать, а у меня озноб от отвращения! Я его ненавижу! Как ты вообще мне могла говорить, что я буду счастлива? От чего? От этого платья за пять тысяч баксов? Да хочешь, я прямо сейчас, тут его сниму, да я в одних трусах останусь – ничего не изменится!
– Тсс! Тсс! Тише, люди смотрят! Лерка, ну-ка успокойся, пойдем-ка на улицу просвежимся! Ты, подруга, сегодня перебрала с коктейлями!
– Да пошли они все! Смотрят они! Да мне на них по барабану! – буйствовала Лера, продвигаясь качающейся походкой к выходу.
На улице, закурив сигарету, Светлана отчитала ее ледяным тоном:
– Слушай, ты чего из себя жертву корчишь? Ты что, впроголодь живешь? Или побираешься? Или тебя муж бьет? На твоем месте знаешь сколько бабья хотело бы оказаться, а она… Ненавидит она его! Совсем чокнутая?
– Свет, да он… Он не любит меня! Он свою Люду любит, понимаешь? Постоянно о ней вспоминает, а меня это бесит, бесит! Я как не пришей кобыле хвост – там, в этом доме с каменной оградой! Да и не люблю его! Мы же сами с тобой выбирали по достатку, ну и так, чтобы не обезьяна была. Хотя он – горилла еще та, тьфу, – и она брезгливо сплюнула себе под ноги.
– Так заведи себе любовника, что ты плачешься! – пожала плечами Света. – Астахов – твой кошелек, от него большего ждать и не надо! Заполучила – теперь устраивай личную жизнь!
– Как?…ик… Серьезного любовника? – икнув, спросила Лерка.
– Конечно, серьезного! Чтобы и для души, и для тела.
– А… а если Андрей узнает?
– Сделай так, чтоб не узнал. Или ты решила ему быть верной до гроба? Хочешь сказать, еще ни разу после свадьбы от своего Астахова не гульнула?
– Не, ну так, перепихон – это одно. Было там пару раз, по пьяни, после тусовок. Но чтобы постоянно… – От такого разговора у Леры даже хмель отступил, стало проясняться в голове.
– Вот и выходи на новый уровень! Все, хорош плакаться! Пойдем-ка лучше пройдемся!
А потом в ее жизни появился он – Жужжик, самый любимый, самый лучший человечек в мире! О, как же она его любит! На что только не готова ради него! Без его глаз, губ, рук мир становится таким тусклым… Как же ужасны, как тягостны и одиноки эти вечера рядом с Андреем, с Борькой и прислугой, но без него. А если подумать, как неожиданно, случайно они встретились! А если бы она что-то сделала не так, проснулась в то утро на секунду позже или еще что-то, тогда они разошлись бы… От одной этой мысли стынет кровь в жилах и на душе становится так страшно! Хочется прижаться к нему и никуда не отпускать, никуда!
И ведь ничто не предвещало этого счастья, напротив, день начался ужасно: она потеряла сумочку со всем ценным – карточками, деньгами, ключами от машины, сотовым. Обнаружила потерю, только когда уже полностью собралась, чтобы выйти из дома. Суетливо облазив весь особняк, наорав как следует на Дарью и других девок за их бестолковость, Лера пыталась припомнить подробности вчерашнего дня. Утром гуляла со Светой – сумка была при ней, потом в клубе – опять же с нею. Вечером приехала на такси. Неужели оставила там? Тот еще денек выдался: в Москве все пробки собрала, дома Борька температурит, капризничает. Куда ни сунешься, везде его ор слышно, хоть застрелиться! Ольке уже строго-настрого приказала из спальни с ним даже носа не высовывать, так все равно действует на нервы, аж заводишься невольно. И тут эта пьяная морда…
Муж вчера пришел пьяный в зюзю, так ладно бы тихо-мирно спать завалился, нет же – принялся устраивать разборки на пустом месте. Типа она, Лерка, от безделья мается, надо ей заняться чем-нибудь, хоть учиться пойти… Щас! Всю жизнь мечтала снова за парту сесть. Лерка уже готова была собственноручно задушить его, чтоб не мучился и ее не мучил. Устала от него, ей-богу! Ну а дальше такая болтовня пошла, на полночи. Выслушала, терпеливая, – не могла она тогда еще отпор дать и послать его куда подальше. Это сейчас уже научилась, а тогда нет. А потом еще и… бррр, вспоминать противно! Все-таки с каждым разом это доставляло ей все меньше и меньше удовольствия. Лучше бы поспала – а то еще полчаса потеряла. Утром ей их особо не хватило, разбудил ни свет ни заря плач Борьки. Проснувшись, Лера была готова убить обоих Астаховых – и младшего, и старшего. Старшего дома уже не оказалось, поэтому всю злость пришлось сорвать на няне, не умеющей справиться с ребенком. Может, и погорячилась Лера в то утро, но Ольке такая встряска полезна, пусть не расслабляется. И вот она позавтракала и уже собралась поездить по магазинам, как вспомнила о сумке.
Поиски в доме ничем не закончились, пришлось звонить благоверному:
– Андрюш, ты мою сумку не видел? Не могу найти!
– Нет, не видел.
– Прикинь, потеряла! Наверное, вчера в такси оставила! Блин, я тут шопинг наметила. Обидно так…
– Лер, давай короче, мне некогда. Значит, так: сначала позвони и заблокируй все карты. А потом приезжай ко мне, я тебе дам денег, сколько там тебе нужно…
Лера уже готова была согласиться, как услышала, что он параллельно разговаривает с кем-то, по-видимому находящимся рядом:
– Что ты говоришь? А тебе не сложно? Тогда ладно. – Затем Андрей обратился уже в трубку, к ней: – Лер, тут Женька может тебе денег привезти, он, оказывается, все равно в ту сторону сейчас метнется. Ну, сделает небольшой крюк. Так что ты подожди, хорошо?
Лера глубоко вздохнула. Придется ждать. Может, у Светки занять? Как обидно, что в доме нет наличных! Андрей всегда бдит порядок в деньгах – все через карты или счета в банке, так уж у него заведено. Налом в коттедже хранится только мелочовка, тысяч десять от силы. Не ехать же с такой суммой по магазинам, смех один.