В сетях интриг
Шрифт:
– Ему и дома неплохо, – огрызнулась та. – Пусть им Ольга занимается, мы ей за это деньги платим.
Похоже, в отношении к детям Лера во многом была солидарна с писателем, хоть и не знала об этом.
– Да, но только Борька скоро забудет, как выглядит его мать! – Мужчина говорил спокойно, но было заметно, как дрожат его скулы от нервного напряжения. – Ладно, – немного помолчав, проговорил он, – я вызвал Владимира с твоей машиной, он будет минут через пятнадцать. Ты выпила, так что самой тебе за руль садиться нельзя, пусть он тебя отвезет. Будешь еще что-нибудь заказывать?
– Буду, – капризно отвечала Лера. – Я не наелась.
На самом деле было ясно, что она совершенно
– Ты поела? – поинтересовался муж, когда спектакль наконец закончился. – Тогда собирайся. Принесите нам счет, пожалуйста, – попросил он и опять повернулся к жене: – Какие у тебя планы?
– Не знаю, еще не решила. Может, вечером со Светкой встречусь…
– Ну, со Светкой так со Светкой, – равнодушно ответил супруг. – Только, будь добра, сначала отвези домой Боречку. А то потеряешь его где-нибудь, с тебя станется.
Лера фыркнула, а в памяти Павла сразу всплыл ярко-огненный образ Светы. Любопытно было бы увидеть Светлану, посмотреть, наконец, в ее хитрые глаза, послушать, какие разговоры ведут эти дамочки сейчас. Все эти слова «на Ваганьково», «год прошел» и особенно «теперь у тебя другие жена и ребенок» и «Люда с детьми мертвы, а я жива!» сильно зацепили его. Павел хорошо помнил, как в прошлом году Светлана неприкрыто намекнула на то, что с законной супругой олигарха, стоящей на пути к Лериному счастью, может что-то случиться. И теперь, спустя год, этот человек едет на кладбище, похоже, что к бывшей супруге, а Лера стала его новой женой… Выходит, то недоброе пожелание Светланы каким-то чудом сбылось? Однако Павел был взрослым, здравомыслящим человеком и не верил в такие удивительные совпадения. Подобные вещи не происходят сами собой. Если бы каждое выстраданное или брошенное сгоряча «чтоб ты сдох!» сбывалось, населения Земли здорово бы поубыло…
Привлек внимание и еще один момент: Лера с мужем говорили не просто о смерти жены, но о смерти всей семьи – и женщины, и детей. Значит, естественная кончина сразу исключается. В семье нынешнего супруга Леры год назад случилось какое-то большое несчастье, унесшее несколько жизней.
Словом, перед писателем возникла загадка, тем более интересная, что он сам имел к ней некоторое отношение – часть событий развернулась прямо на его глазах. И Павлу страстно захотелось решить эту задачу. Задачу, разгадка которой – теперь это уже точно – даст ему новый, интереснейший материал для работы.
Супруги уже покидали ресторан, и Павел в первый момент растерялся. Возникла даже шальная мысль выбежать следом и, поймав первую попавшуюся машину, сесть на хвост и проследить за ними. Однако он не стал делать этого – по многим соображениям. Во-первых, судя по всему, Лера и ее муж поедут в разные стороны. Во-вторых, вот так быстро остановить такси и мчаться, бросив водителю «едем вон за той машиной!», получается только в кино. В жизни наверняка что-то помешает – или долго никто не остановится и преследуемые уже успеют скрыться из виду, или водитель просто-напросто откажется участвовать в таких вот киношных погонях… Но даже если повезет и с тем, и с другим, охрана наверняка заметит «хвост» – а тогда преследователю не поздоровится.
Так что бросаться следом за уходящими Павел не стал. Вместо этого подозвал официанта, и, вложив на его глазах в поданную «корочку» лишнюю тысячу, небрежно поинтересовался:
– Слушайте, а кто этот мужчина? Такое лицо знакомое, но никак не могу вспомнить… По телевизору я его видел, что ли…
– К сожалению, ничем не могу вам помочь, – развел руками официант. – Этот господин не из числа наших постоянных клиентов. Вот супруга его, Лера Дмитриевна, часто тут бывает.
Павел только что не выругался с досады. Первый же шаг привел его в тупик. Но оставалась еще одна тоненькая ниточка, и он ухватился за нее как за последнюю надежду.
На следующее утро Павел вылез из такси у входа на Ваганьковское кладбище. Огляделся по сторонам, подумал с минуту, на всякий случай купил у одной из многочисленных, расположившихся вдоль забора торговок цветами пару алых гвоздик и решительно вошел в калитку.
Раньше он никогда не был на этом кладбище, как-то не довелось, но знал, что похороны здесь – роскошь, доступная немногим. На Ваганьково находят свой последний приют разные известные личности – актеры, музыканты, художники, спортсмены… А также те, кому это по средствам, то есть представители бизнеса и криминального мира, что здесь, на его бывшей родине, почти всегда одно и то же.
В будний день, несмотря на хорошую погоду, на кладбище было немноголюдно. На центральной аллее, ведущей мимо церкви, еще попадался народ, но чем дальше Павел продвигался вглубь, тем более пусто становилось вокруг. Только вдали, у стены, похоже, крематория пожилой саксофонист играл (и на удивление прилично) какую-то знакомую грустную мелодию, кажется, что-то из Поля Мориа.
Павел свернул с центральной аллеи раз, другой и вскоре понял, что заблудился. Проклятая российская неорганизованность, проявляющаяся даже здесь! Хоть территория и поделена на аллеи, но могилы распиханы между ними почти хаотично, запутаться в них – пара пустяков. То ли дело в Америке, где однотипные памятники умершим выстраиваются четкими ровными рядами! И кладбища в Штатах обычно делают на ровной открытой местности. А тут целый лес – и из деревьев, и из разномастных крестов, надгробий, скульптур скорбящих ангелов… И тишина. Странная для центра города тишина, нарушаемая лишь шорохом опадающей с деревьев листвы да теперь уже далекими звуками саксофона… Первое время Павел пытался читать надписи на памятниках, но вскоре понял, что это бесполезно. Сам он ничего не найдет, тем более толком и не знает, что ищет. Только в глазах рябит от имен, дат и фотографий.
На одной из аллей он увидел наконец то, что могло ему помочь. Крепкая рослая женщина лет пятидесяти сметала граблями золотистую листву, которую щедро разбросал вокруг себя толстый старый ясень. Судя по рабочему комбинезону и стоящей рядом засыпанной листвой и мусором мототележке, женщина была сотрудницей кладбища, а не просто родственницей, ухаживающие за могилой кого-то из близких.
– Простите… – окликнул ее Павел.
– Галина, – подсказала женщина, не отрываясь от своего занятия, чем в очередной раз всколыхнула в душе писателя волну недовольства бывшими соотечественниками. Какое ему дело до ее имени, с чего она взяла, что ему интересно, как ее зовут? Неужели тетка решила, что понравилась ему?
– Я ищу могилу своей знакомой, – проговорил Павел, старательно имитируя американский акцент, что здорово навострился делать за последние годы.
– А, вот оно что, – женщина наконец удостоила его взглядом. – А я подумала, что вы за могилкой поухаживать попросите. Смотрите, я хорошо убираюсь и беру недорого, всего тысячу в месяц.
Сдерживаясь и еще больше напирая на американский акцент, Павел объяснил, что уход за могилами его не интересует. Ему нужно найти, где похоронена его старая знакомая, погибшая около года назад.