В спецслужбах трех государств
Шрифт:
На ХIХ съезде Компартии Украины в июне 1938 года он заявлял о том, что состав Политбюро ЦК КПУ «оказался вражеским. Я думаю, что сейчас мы врагов доконаем на Украине». И это были не просто слова; в этом году были арестованы около 110 тысяч человек.
До хрущевских времен на Украине первый секретарь ЦК Компартии Станислав Косиор обвинил своего коллегу Павла Постышева в отступлении от генеральной линии партии при организации борьбы с врагами народа, заключавшемся якобы в укрывательстве враждебных элементов под предлогом «сохранения местных кадров». Из высказываний Косиора получалось, что местные кадры не следует беречь. Постышева лишили должности в ЦК КПУ и перевели в Куйбышевский (Самарский) обком партии. На новом месте он проявил большевистское рвение, объявил враждебным партийное руководство в области и 34 районах. Вскоре его арестуют, а Косиора переведут заместителем председателя правительства
Советское руководство стало понимать, что разгул массовых репрессий не укреплял власть большевиков, как задумывалось, а грозил существенным ослаблением существующего строя. На этом съезде партии менялись ориентиры в деятельности органов государственной безопасности. Основные усилия должны были направляться «не во внутрь страны», а на борьбу с иностранными спецслужбами и их агентурой. Видимо, к руководству страны уже приходило ясное понимание, что в Европе разгорался пожар новой мировой войны, приближавшейся к нашим границам.
После того как убрали Ежова, быстро набирал силу Лаврентий Берия. Присланный в Киев его протеже, лейтенант госбезопасности Кобулов, «наводит порядок» и разоблачает «антисоветский заговор в НКВД УССР во главе с наркомом Успенским». Но и в дальнейшем репрессии на Украине имели место, в частности, в отношении военнопленных и интернированных польских граждан, некоторых слоев населения областей Западной Украины, вошедших перед войной в состав СССР.
О Берии написано множество исследований, в которых он предстает, с одной стороны, деспотом, жестким и покорным исполнителем репрессивной политики Сталина, а с другой — талантливым организатором атомного проекта, который пытался предстать демократическим реформатором. Некоторые историки исходят из того, что Берия виноват в проводимых репрессиях (он был заместителем Ежова), но не более чем остальные высшие партийные руководители — от Молотова, Маленкова до Хрущева.
25 ноября 1938 года Берия был назначен наркомом и начал опять-таки с чистки личного состава внутренних дел. В 1939 году из органов НКВД были уволены более семи тысяч сотрудников, каждый пятый действующий оперативный работник. С приходом в органы НКВД Берии была осуществлена операция по отмыванию политического руководства страны в причастности к террору 1937 года. Начались фабрикация кампании по «заговору в органах НКВД», физическая ликвидация многих сотрудников всех рангов, включая Ежова, по обвинению в измене Родине, шпионаже и, как бы между прочим, в проведении незаконных репрессий в целях дискредитации советской власти. Государственная власть стала списывать на «вражеское» руководство НКВД прежние грехи в проведении репрессивной политики. Берия предал суду многих сотрудников, обновил чекистский аппарат за счет приема на оперативную работу сотрудников из партийно-комсомольского актива. Изменился национальный состав руководящих работников: исчезли поляки, латыши, немцы, резко сократилось число оперативных сотрудников еврейской национальности и выходцев из непролетарских семей.
В ноябре 1938 года ЦК партии была осуждена политика массовых репрессий. Основная вина за них в партийных документах возлагалась на сотрудников НКВД и прокуратуры СССР как на главных исполнителей карательных акций.
10 января 1939 года Сталиным была подписана телеграмма о том, что применение физического воздействия при допросах политических заключенных допущено в практику НКВД в 1937 году с разрешения ЦК. Вместе с тем ЦК ВКП(б) считает, что физическое воздействие должно обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразо-ружившихся врагов народа, как «совершенно правильный и целесообразный метод». Какими являлись разрешенные ЦК меры физического воздействия, можно только догадываться со слов генерального прокурора СССР Руденко. Он как-то сказал, что не хочет расшифровывать допускаемые формы пыток, чтобы не унижать достоинство тех лиц, к которым они применялись. Если исходить из этого, то можно понять, почему композитор Д. Шостакович потерял сознание, когда прочел предсмертное письмо Мейерхольда с описанием применяемых к нему мер воздействия.
После смерти Сталина Берия пытался изменить великодержавную национальную политику
Заступился Ворошилов, который назвал амнистию полезной, поскольку выпущены были те, кто сидел за малозначительные преступления.
Знаменитый ученый Владимир Вернадский находился во время Великой Отечественной войны в казахстанских степях в соседнем с моим районе. Он так подводил итоги сталинских репрессий: «…в тюрьмах, ссылках казнены лучшие люди партии, делавшие революцию, и лучшие люди страны. Это сказалось очень ярко уже в первых столкновениях в Финляндской войне, сейчас с началом войны с Германией сказывается катастрофически».
На XX съезде Коммунистической партии СССР Хрущев обвинил в организации и проведении массовых репрессий Сталина, Берию и органы государственной безопасности. Умалчивалось то обстоятельство, что основная вина лежит на руководящих партийных инстанциях, их высших функционерах, откуда исходили руководящие и направляющие установки в области карательной политики.
При Хрущеве наступил период так называемой оттепели. Изменившаяся обстановка в стране стала примечательна ослаблением репрессивных методов государственного правления, требованиями соблюдения законодательства, развитием «коммунистической демократии и народовластия». Вместе с тем взамен тоталитаризма постепенно зарождался автократизм нового партийного вождя, стали подавляться любые попытки советских людей предъявлять экономические требования и иные претензии к властям, пресекались выступления рабочих, а также бывших депортированных народов.
За десятилетнее пребывание Хрущева у власти по статье Уголовного кодекса «антисоветская агитация и пропаганда» было арестовано в десять раз больше советских граждан, чем за последующие двадцать лет руководства Андроповым сначала в качестве главы КГБ, затем Союза (при Хрущеве — 4676 арестованных, при Андропове — 415).
Я разделяю принятое при Хрущеве необычное решение в отношении руководителей Министерства обороны, КГБ, МВД, которые не должны были входить в состав Политбюро ЦК. В их руках в пределах служебной компетенции сосредоточивалась огромная власть, а повышение их политического веса могло приводить к злоупотреблениям и ослаблению контроля за ведомствами. Но в то же время с хрущевских времен действовало другое важное решение: руководящие кадры партии оставались вне контроля со стороны органов госбезопасности, тем более других силовых ведомств. «Еще раз строго предупредить руководителей местных органов и центральных управлений МГБ СССР о том, чтобы агентура не направлялась на разработку лиц, работающих в партийных органах или занимающих соответственное положение в местных органах советской власти. Если от агентуры или из других источников в органы МВД на указанных лиц будут поступать материалы, инициативно докладывать их первым секретарям ЦК Компартий союзных республик, крайкомов, обкомов ВКП(б) и поступать с такими материалами по их указанию», — писал С. Игнатьев Маленкову.
Во времена Брежнева направленность деятельности органов госбезопасности сводилась к снижению внутренней репрессивной политики и определялась в большей степени личностью Андропова. Первый заместитель председателя КГБ СССР Бобков свидетельствует, что в ответ на попытки применять суровые меры по отношению к некоторым диссидентствующим элементам Андропов убеждал Брежнева не идти на крутые меры: «Репрессии организовать легко, но они лягут пятном на ваше имя». Масштаб уголовных процессов политического характера стал невелик. Об их отсутствии в годы горбачевской перестройки можно говорить с полным основанием, хотя единичных правовых нарушений со стороны КГБ полностью избежать не удавалось. При Чебрикове и Крючкове нарушители законности строго наказывались.