В Средиземье бардак.
Шрифт:
– Если дверь сотворили Гномы, то ее невозможно найти, - с гордостью заявил Торин.
– А если они к тому же еще и Черные Гномы, то ее невозможно найти даже им самим.
Маленький гном согласно кивнул.
– Угу, так, скорее всего и произошло, - буркнул он.
Отон озадаченно почесал в затылке.
– Как же мы ворота штурмовать-то будем?
– удивленно спросил он, но тут же поправился.
– То есть, как вы придурки, ворота штурмовать-то будете? Жалко мне вас, но ничего не попишешь, - Отон притворно вздохнул и махнул рукой.
Хоббит и гномы обернулись. Их бывший отряд строился позади них в заградительные
И тут хоббит вспомнил разговор с Саруманом. Не оглядываясь на смотревшие ему в спину наконечники стрел, он решительно пошел к частоколу. Торин и Малыш шагнули вслед за ним.
– Стойте, - донесся голос Отона.
– Вождь приказал идти на штурм вчетвером.
– А кто этот самоубийца, что решится пойти вместе с нами?
– удивился Торин.
– Я, - понурился Отон.
– Не стоило так громко трубить тогда в рог. Вождь со своим отрядом был за сотню лиг к северу. Но и его зацепило это мерзкое и липкое волшебство. Так что теперь ни у вас, ни у меня нет выбора. Нам надо вступить в переговоры с этими Черными Гномами и попытаться захватить их крепость. На крайний случай, можно попытаться втянуть их в войну на нашей стороне.
Все с надеждой уставились на хоббита. Тот, понурившись, подошел к самому частоколу и, громко заорал:
– Ахумуразда калды чпонь", - его крик разнесся над вершиной. На пулеметных вышках перестали играть в "морской бой", и послышались звуки передергиваемых затворов. Хоббит, подгоняемый отчаянием заорал еще громче.
– Слушай, давай впустим их, а?
– сказал кто-то на пулеметной вышке.
– А то он так и будет орать "дяденька, я не ел шесть дней, впустите меня". К тому же, он знает эти слова на нашем тайном языке.
С ближайшей пулеметной вышки на землю полетела веревочная лестница. После недолгой заминки Фолко, гномы и Отон принялись карабкаться наверх.
– Это что еще за недомерок?
– удивилась голова в каске, наставившая большое дуло пулемета на влезшего первым хоббита.
– Я гном, я гном, - заверещал хоббит, - Просто в детстве много болел. Его схватили за шкирку и собрались было вышвырнуть вниз, но тут хоббит вновь пронзительно заорал, вспомнив разговор с Саруманом, - Ауле бамбарбия киргуду, эльфыказлы! Его крик не остался незамеченным. Его тут же втащили обратно, где уже стояли гномы. А вот перед Отоном перерезали лестницу и тот с громким воплем полетел вниз.
– Людей не пускаем, - извиняющее проскрипел чей-то голос.
Хоббит поднял глаза и узрел четверку вооруженных до зубов гномов-негров в черных эсесовских мундирах со шмайсерами на шее. Дула шмайсеров неприятно смотрели на Фолко и его сотоварищей-гномов.
– Мы отведем вас к нашим владыкам, ибо ты, гном-лилипут, - кривой черный палец ткнул в сторону Фолко, - Осмелился произнести тайное слово черных гномов. Владыки разберутся, что вы за Джеймсы Бонды такие.
– Отпустите нас, ибо мы знакомы с самим Гэндальфом, - напыщенно заявил хоббит. Он нас послал со спецзаданием, Радагаст может подтвердить наши полномочия. Кстати, не хотите вступить в профсоюз борцов против Тьмы?
– поинтересовался хоббит.
– Бесплатные путевки в Мордор, скидки на приобретения недвижимости в районе Ородруина и право на беспошлинный провоз драконов
Но Черные Гномы не приняли щедрых посулов хоббита. Его и Торина с Малышом ткнули в спину дулами автоматов, а потом завязали глаза и огрели по кумполу чем-то тупым и тяжелым. Наша троица отключилась.
Очнулись они в каких-то невообразимых казематах - каменных клетках. То что клетка на решетке камеры именно из камня, обнаружил первым еще Малыш, очнувшийся раньше всех и принявшийся канючить, что ему пора пожрать. Судя по всему, они в казематах были не одни. Длинный, уходящий в бесконечность коридор, по обе стороны которого, располагались уютные каменные клетки. Справедливости ради. Надо сказать, что, по-видимому, с преступностью у черных гномов дело обстояло на высоте - кроме нашей троицы в камерах находилось всего два обитателя. Первый из них, по виду помесь эльфа с взъерошенной куницей, регулярно, каждые полчаса вскакивал с каменного ложа и, дергая за каменные прутья решетки громко и пронзительно орал:
– Гномы казлы!
– после чего совершенно спокойно расстегивал ширинку и подходил к писсуару.
– Часы можно сверять, - заметил Торин, подкручивая заводной каменный будильник, стоявший в камере на каменном столе.
Второй обитатель сих каменных трущоб был больше похож на помесь огромного орка с обезьяной. Размерами этот обитатель мог бы поспорить с Малышом. Он то и дело отжимался от пола, а в промежутках между этим занятием подходил к клетке и пытался ручищами расшатать каменные прутья клетки. Но то ли Черные гномы действительно немало преуспели в подземном строительстве, то ли обитатель камеры еще недостаточно был хорошо физически подготовлен, но клетка стояла нерушимо. После каждой неудачной попытки обезьяно-орк громко и обиженно вопил что-то утробное, а затем принимался отжиматься от пола заново, чтобы, нарастив еще мускулов, попытаться взломать прутья клетки.
Изучить все окружавшие казематы достопримечательности вроде протекающего по казематам ручейка, писсуаров, живописно сделанных в виде голов орков, и красивых каменных унитазов, вытесанных в виде головы дракона, нашим героям не удалось. В конце коридора заскрипела и открылась массивная каменная дверь. Четверо конвоиров с хмурыми лицами подошли к клетке с нашими героями, отомкнули ее и молча повели на выход.
– Гномы казлы!!!
– донеслось напоследок из казематов.
Нашей троице вновь завязали глаза, а потом шандарахнули чем-то тяжелым и тупым по голове. В бесчувственном состоянии они пропутешествовали по всему царству Черных Гномов и очнулись только перед Тронным Залом Семи Королей, так гласила величественная надпись, выбитая над каменными створками огромных дверей.
Нельзя сказать, что наши смелые герои были довольны подобным обращением с собой. Отнюдь, Малыш то и дело подносил свой огромный кулак к носу то одного, то другого стражника, а Торин ругался последними словами и грозил, что если они еще раз стукнут его по голове, то он за себя не ручается. Единственным, кто молчал, был Фолко. Он предусмотрительно в камере надел на голову каску и скрыл ее капюшоном, так что находчивый хоббит, можно сказать, пострадал гораздо меньше других. Стражники забросили "шмайсеры" за спину и принялись с натугой открывать ворота в Тронный зал. Нехотя заскрипев, ворота раскрылись. Перед удивленными взорами Фолко и гномов предстало семь коридоров, ведущие куда-то вдаль.