Шрифт:
Сидор, проехал уже около трех часов в направлении Квасквы, так ничего и не придумав за это время, чем он собирается заняться и вообще, как жить дальше. Увидев впереди, на пригорке пост ГАИ, он притормозил на обочине и порывшись в карманах старинного сюртука, не обнаружил никаких документов, удостоверяющих его личность. Красные корочки на майора Сидорова остались в Ети, в его одежде. Паспорт и права, лежали дома в Квасковской съемной квартире. «На посту ГАИ меня неминуемо остановят и арестуют», – рассудительно подумал он, оглядываясь по сторонам, и увидел чуть впереди съезд с шоссе на грунтовую дорогу, ведущую в темнеющий за оврагом лесок. Недолго думая, он завел машины и, съехав
– Это разве съедобные грибы, – с удивлением заглядывая в корзину, спросил Сидор.
– Так можно. Если приготовить правильно, – улыбнулся старик, и спросил, – Куда путь держишь барин?
– Да, какой я барин. Не смеши, – ответил Сидор, – В Кваскву. Только вот дорогу не знаю точно.
– Тебе вертаться надо на шоссе, – ответил старик, крутя в руке большой мухомор.
– Мне нельзя по шоссе. Я документы не взял, – честно ответил Сидор.
–Тогда довези меня до Гудка. А там я тебе дорогу дальше покажу, – понюхал гриб дед.
– До какого гудка, – не понял Сидор.
– Местность так называется. Ты езжай прямо, – и старик махнул рукой вперед.
Они проехали лес и выехали на заросшее бурьяном поле, поднимающиеся вверх по склону. – Езжай, езжай, – скомандовал дед.
Поднявшись до верха склона, перед ними впереди открылся привычный деревенский пейзаж, почти такой же, как и в Ети. Слева и справа, на следующем пригорке, виднелись серые домики каких-то деревень, к которым по полям со скудной растительностью велись черными змейками грунтовки. А внизу, по ложбине, между редкой лесопосадкой, проходила ветка одноколейной железная дороги.
– И где здесь твой Гудок, – останавливая машину, – спросил Сидор, – Здесь переезда нет через железную дорогу.
– Так и не надо туда переезжать, – ответил дед, пряча мухомор в корзину, – Там уже Березовка, а с другой стороны, Сосновка. А Гудок вот он, здесь, везде вокруг. Приехали уже, – и старик указал на три покосившиеся, почерневшие от времени, деревянные избы, стоящую чуть в стороне, в зарослях борщевика и поэтому почти не видные с дороги.
– А на Кваскву, тогда как мне ехать, – посмотрев по сторонам и не найдя других дорог, спросил Сидор.
– Так по железной дороге. На электричке. Там документы не проверяют, – ставя ногу на землю, ответил старик, – А машину можешь пока у меня оставить. Здесь не Квасква. Здесь денег с тебя за парковку не возьмут.
– А электричка, когда, – спросил вслед уходящему к дому старику Сидор.
– Да кто же ее знает. Как придет, – пожал плечами старик и скрылся в зарослях борщевика.
Сидор посидел некоторое время, обдумывая ситуацию, а потом заведя машину, загнал ее в заросли борщевика, чтобы не видно было с дороги, а сам через поле, по еле заметной тропинке спустился вниз к небольшой платформе с поржавевшей вывеской «станция Гудок». Подняв с земли старый деревянный ящик, он залез с ним на платформу и сев на него, стал ждать электричку. Уже стемнело, а электрички все не было. Тогда он решил подняться наверх и попросится на ночлег к старику, а утром снова вернуться на платформу.
В дедовской хате еле светилось окошко и он, постучавшись, отворил дверь. Внутри, за столом, освещенным керосиновой лампой, сидел перед глиняной миской старик с деревянной ложкой и ел, вылавливая что-то из миски.
–Не пришла электричка, – не глядя на Сидора, спросил старик.
– Не пришла, – виновато ответил Сидор.
– Садись, ужинать будем, – ответил старик и, достав откуда-то еще одну ложку, положил ее на стол.
Сидор, подойдя к столу сел, и взяв ложку, зачерпнул ей из миски и, поднеся ко рту попробовав на вкус, спросил: Что это?
– Супчик грибной, – ответил старик, – Ешь не бойся, не отравишься, – и отправил себе в рот ложку с супчиком. Сидор, через силу съел несколько ложек и, поблагодарив старика, спросил: Где мне можно, прилечь?
Старик, встал из-за стола, взял лампу и провел его в соседнюю комнату, где стояла большая кровать, накрытая тяжелой периной.
– Спи здесь. «А я на лавке лягу», – произнес старик и, подождав, держа лампу на высоте, пока Сидор разденется, пожелал ему спокойной ночи и вышел обратно. Сидор то ли от усталости, толи от грибного супчика, повернулся к стене лицом и тут же уснул.
***
Ему приснилось, что он проснулся утром на следующий день и позавтракав со стариком остывшим грибным супчиком и собрался идти на электричку.
– Если до обеда не прейдет. Возвращайся назад, – посоветовал ему старик, – После обеда они никогда не ходят.
– А сколько ждать, день, два, – грустно спросил Сидор.
– А кто ж его знает. Может день, может два. Может месяц, может год, – пожал плечами старик. – Никто этого здесь не знает, – и добавил уверенно, – Но у тебя выбора нет. Бензин в машине все равно почти на нуле. Далеко не уедешь.
– Как на нуле, – удивился Сидор, подходя к машине, – Я почти полный бак заправлял перед постом ГАИ.
Он вышел их хаты и подойдя к машине, включил зажигание. Действительно, топливная стрелка свалилась до конца влево.
– Ночью, похоже, слили, – с сочувствием произнес старик.
– Кто здесь смог слить, – недоверчиво посмотрел на него Сидор.
– А леший их знает, – развел руками старик и пошел нанизывать грибы на веревку, а Сидор в расстроенных чувствах спустился к платформе. Впрочем, электричка и сегодня не пришла. Она не пришла и на следующий день и через неделю, и через месяц. Сидор каждый день спускался к платформе, сидел там до обеда, а потом возвращался в Гудок и, или помогал старику по хозяйству, или они шли в лес за грибами и ягодами, или выкапывали в поле, оставшуюся там после колхозников картошку, делая заготовки к зиме. Так незаметно наступила и прошла осень. Потом еще быстрее зима. Сидор, чтобы не сбиться по времени, стал вырезать зарубки на бревне хаты, отмечая сначала дни, потом перейдя на недели и месяцы. А когда, совсем мало осталось свободного места, стал отмечать только годы, вырубая их топором в виде больших крестов в толщину бревна.
Однажды, проснувшись утром. Это как раз был не то конец июля или начало августа. Сидор хорошо запомнил этот день, потому, как старик приготовил яичницу из перепелиных яиц, которые он насобирал в поле, и поставив вкусно пахнущую сковородку на стол, торжественно объявил: Сегодня должна прийти твоя электричка. Будем отмечать.
– Это ж, сколько лет прошло, – задумчиво спросил Сидор, – Надо пойти посчитать кресты на бревнах.
– А чего их считать, – доставая из-под стола толстый том в кожаном переплете, ответил старик, – Я вот страницы в Анне Карениной кажный месяц загибал, и вышло, что сейчас мы как раз на сто восьмидесятой странице. Раздели-ка на двенадцать.