В стране легенд
Шрифт:
— Привет, король Марсилий! — сказал он. — Император Карл повелевает тебе: без промедления прими нашу веру. Тогда отдаст он тебе половину Испании, вторую половину берёт себе Роланд. Ни в чём не знает отказа Роланд — любимец он у императора Карла. А если ты не согласен, тогда горе тебе! Сотрёт Роланд с лица земли твою Сарагосу. Грозился он, что посадит тебя на клячу, лицом к хвосту, и повезёт к императору Карлу, в его столицу Ахен, на суд и позорную казнь.
При этих словах страшным гневом загорелся король Марсилий. Он схватил златоперый дротик, [14]
14
Дротик — метательное копьё с коротким древком.
Прижался Ганелон спиной к сосне, выхватил меч из ножен.
— Остановись, король! — крикнул Бланкандрин. — За нас Ганелон! Роланд ему ненавистен.
Опомнился Марсилий.
— Простите мою горячность, — с улыбкой молвил он Ганелону.
Королева Брамимонда сняла с себя аметистовое ожерелье и сказала Ганелону:
— Подарите своей жене это украшение, благородный рыцарь.
Король Марсилий подарил Ганелону в знак дружбы меч с драгоценной рукоятью и золочёный шлем.
Принял Ганелон дары от Марсилия.
Тогда сказал ему король Марсилий:
— Подайте мне добрый совет, благородный граф. Могу ли я со своим войском победить в бою императора Карла?
— Нет, король, здесь нужна хитрость, — отвечал Ганелон. — Пошлите императору богатые дары и двадцать заложников. Он заключит с вами мир и уйдёт во Францию, а позади оставит отряд отборных воинов. Роланд, его любимец, будет командовать арьергардом. Об этом уж я позабочусь. Вы же, король, неожиданно нападёте на отряд Роланда. Тут и смерть гордецу! Потеряет император Карл свою правую руку — Роланда и уже никогда не вернётся в Испанию.
Услышав это, король Марсилий обнял Ганелона. Три дня пировали они вместе.
Наступило время Ганелону возвращаться назад. Взял Ганелон ключи от города Сарагосы и поскакал в обратный путь. Следом едут двадцать заложников. Сверкают на них золотые доспехи, украшенные сапфирами, смарагдами, алмазами.
Порадовались франки доброй вести. Кончена война, покорился король Марсилий. Можно вложить мечи в ножны.
Словно шумный поток льётся по дороге — это возвращается войско Карла назад к себе на родину.
Но загородили путь во Францию высокие горы, поднялись они до самого неба. Отвесны кручи, вздыблены скалы, тесны и угрюмы ущелья. Дорога змеёй вьется над самой пропастью.
Всего опасней Ронсевальское ущелье.
Император Карл придержал своего коня:
— Вот Ронсеваль, бароны! Здесь надо быть настороже. Кто будет командовать головным отрядом?
— Ожье Датчанин, — подал голос Ганелон.
— Хорошо, согласен. А кто будет командовать арьергардом?
— Роланд, мой пасынок. Он любит опасность, — посоветовал Ганелон.
— Да, правда твоя! — сказал Роланд Ганелону. — Я не уроню, как ты, перчатку императора на землю. Доверьте мне, государь, охрану войска.
Молча кивнул
Добился своего Ганелон. В Ронсевальском ущелье оставлен арьергард во главе с Роландом, чтобы охранять отход франков. С ним двадцать тысяч воинов, цвет милой Франции. Рядом с Роландом друг его Оливьер, все пэры Франции и архиепископ Турпин.
Стоят франки лагерем в Ронсевальском ущелье и не ведают они, что в это самое время сарацины пробираются тайными тропами, со всех сторон окружают отряд Роланда.
Чёрной тучей облепили они скалы Ронсевальского ущелья, прячутся в густых буковых лесах, затаились за камнями.
Вдруг сорвался один камень, упал перед графом Оливьером; поднял глаза Оливьер. Там, над скалою, блеснули шишаки и наконечники копий. Прислушался Оливьер: ветер донёс до него топот копыт и звуки труб.
— Роланд! — сказал Оливьер. — Вижу я, сарацины хотят напасть на нас в этом ущелье.
— Пусть только попробуют!.. — ответил Роланд. — Славная будет битва.
Взлетел Оливьер на своём скакуне на гребень холма, взглянул — и глазам своим не поверил.
Увидел он внизу в тесной долине несметное войско сарацин. То, как огромный дракон, совьётся оно в клубок, то растянется длинной лентой. Четыреста тысяч мавров [15] послал король Марсилий против отряда франков.
— Марсилий изменник, мы преданы! — крикнул Оливьер Роланду. — Тысячи язычников идут на нас. Роланд, берите скорей ваш могучий рог Олифант! Ещё не поздно: услышит император Карл зов Олифанта и приведёт франков нам на помощь. Трубите, Роланд!
— Так, значит, против нас идёт всё сарацинское войско? Нет, друг мой Оливьер, не стану я звать на помощь императора Карла. Не погублю своей чести, не опозорю милой Франции! Пока в моей руке меч Дюрандаль, я буду им разить врага! На свою погибель идут сюда сарацины!
15
Четыреста тысяч мавров — характерное для эпоса преувеличение.
— Друг мой Роланд, я сам готов разить врага, но неразумно полагаться лишь на себя, когда нас так мало, а их так много. Трубите в рог, не вижу я в этом никакого позора. Вернётся Карл, тогда схватимся мы с врагом и победим.
— Нет, нет! Мне трубить в рог всё равно что на весь мир прокричать о своей трусости.
Не послушал Роланд разумных слов Оливьера, повёл своё войско в бой против сарацин. Перелетая с высоты на высоту, перекатываясь через ущелья, понёсся боевой клич франков «Монжуа!».
Роланд на своём коне Вейлантифе скачет впереди войска. В руке у него копьё, а на острие копья вьется по ветру маленькое знамя, белое как снег. Золочёные кисти спадают на руку. Грозные взгляды бросает Роланд на сарацин, с гордостью глядит на своих друзей.
— Пришпорим наших коней! — воскликнул он. — Здесь завоюем мы славу для Франции, а предатели сарацины погибнут все до одного.
Аэлрот, племянник короля Марсилия, едет во главе сарацинского войска. Он оскорбляет франков злыми словами: