«Идеальным» беляковским текстом является восьмистишие, которое, как мне неоднократно приходилось писать, в новой и новейшей лирике становится практически твердой формой, редуцированным вариантом сонета (в котором одно четверостишие – тезис, второе – антитезис, тогда как синтез не выделен в финальные терцеты, а образуется соотнесением двух строф, смыслопорождающим напряжением, которое возникает между ними): «на сумрачной поляночке / как человек-койот / полярник в биполярочке / то лает то поёт // скрипит пенёк терпения / под натиском зимы / и лай честнее пения / и свет темнее тьмы». Но, конечно, «идеальный» в данном случае означает модельный: и меньшие по объему тексты («россию захватили марсиане / на марсе появились россияне / рассвет багрянцем осиян / туземец просыпается как демон / он сам не понимает где он / и всюду видит марсиан»; нет ли тут, кстати, оммажа, к тому же структурно подобного, Григорию Дашевскому с его знаменитым стихотворением «Марсиане в застенках Генштаба…»?), и бoльшие подчиняются общим принципам.
Сам Беляков говорит о своих
текстах как о «иероглифах» («Мои стихотворения почти всегда кончаются быстро. Я представляю каждое из них как иероглиф. А иероглиф экономен. Не умею писать длинное» 6 ). Не думаю, что здесь имеет смысл говорить об «иероглифах» в понимании Леонида Липавского и Якова Дркускина; скорее, здесь иероглиф должен пониматься более традиционным способом, как компактный и одновременно композитный знак, в котором ощутима иконическая природа. Важно и то, что иероглиф может быть расшифрован, прослежен до своего иконического генезиса. Стихотворение-иероглиф не обязано быть распространенной метафорой или метаболой (и здесь – расхождение Беляков с еще одной важнейшей линией новейшей поэзии), но это и не обязательно зашифрованное, энигматическое высказывание, притворяющееся герметичным, подобно текстам Михаила Ерёмина, с которыми стихи Белякова иногда возникает соблазн сравнить (чтобы немедленно, впрочем, различить). В стихах-«иероглифах» Белякова важна объединяющая фигура затекстового «я», которое подвергает сомнению свой материал, однако не отбрасывает его, а позволяет стать частью построенной вне всяких правил, но в конечном счете устойчивой конструкции.
6
Как мы пишем: Опрос // Воздух. 2020. № 40. С. 371.
В свою очередь, это «я» подвергает сомнению и самое себя. Такого рода самоанализ-самоумаление становится особенно заметным в самых новых стихотворениях Белякова, в которых отзывается сегодняшний катастрофический опыт: «всё что говорится / ни к чёрту не годится / всё о чём молчится / за каждым волочится / измятой и нервной / жестянкой консервной / в звуках этой жести / истинные вести». Отчасти утопическое доверие к фрагментам и осколкам оборачивается своей трагической стороной, предстает в макабрических образах (может быть, перекликающихся даже с блокадными стихами Геннадия Гора»): «что за обрубки тут / мимо тебя плывут? // это не труп врага – / порознь рука нога / тулово голова / адские острова // ровно в такой же ряд / всякий напев разъят / словно глухой дебил / музыку победил».
Эта безысходность содержит в себе, впрочем, возможность потенциальной пересборки мира, в котором бесприютные осколки слов и внесловесных аффектов могут оказаться пригодным строительным материалом.
Данила Давыдов
I
«снег ложится на небо…»
снег ложится на небоа небо на снегбудто сушат бельё тамтучный ангел не может закончить разбегни паденьемни взлётомот себя самого он бежит наутёкв атмосферном бедламеи босые следы убывающих ногзаметает крыламиянварь 2020
«если деланием никак…»
если деланием никакговорением удержичереду небесных собаквожделенные падежиизбавительныйдарительныйгадательныйпленительныйотворительныйнепреложныйянварь 2020
«из комнаты в комнату катится ком…»
из комнаты в комнату катится комфамильный клубок темнотыдавай остановим его языкоми с предками будем на «ты»пусть ель родовая усохнув тайкомпрощальные пустит цветыкак будто явился подземный парткомна проводы тщетной мечтыянварь 2020
«на углу победы и свободы…»
на углу победы и свободыв немудрёном русском сериалемы вошли в одни и те же водымы тонулиа они стоялина углу реальности и бредав омуте ночного кислородаза плечами корчилась победавпереди мерещилась свободаянварь 2020
«о чём сустав суставу…»
о чём сустав суставускрипит не по уставу?о том что наши сказкипочти не знают смазкичто стала жизнь негибкойсо скрипом как со скрипкойи музыка такаязвучит не умолкаяянварь 2020
«мимо громких слов и шумных дел…»
мимо громких слов и шумных делтихий алкоголик пролетелчреслами виляя меж горнилтишину на землю обронилгде упало чудо тишиныболи малострахи не страшныот воспоминаний только сластьбудто жизнь фатально завраласьянварь 2020
«с воли стучат…»
с воли стучата у нас тишинаоко дверное в коростеближняя даль глубины лишенакто эти плоские гости?время местами менять именатесный простор ополчается нагордость сокрытую в горстиянварь 2020
«аномалия и норма…»
аномалия и нормадочери войныдруг у друга просят кормавечно голодныдве сестры не имут срамакто им логопед?повторяют мама-мамабудто мамы нетфевраль 2020
«времена наносят на лицо…»
времена наносят на лицоистинного бога письмецос матрицей морщин заподлицокак дорожки на винилеполучатель зеркало берётжизнь читает задом наперёдслышит звукда смысл не разберётбудто смыслы отменилифевраль 2020
«мир разобрали и собрали…»
мир разобрали и собралимы снова лишние деталив устройстве пройденном насквозьнам примененья не нашлосьи нет надежды как когда-тона переделку агрегатаон не насмешка и не местьа просто фатум как он естьимеющий глаза и ушивзирает на судьбу снаружифевраль 2020
«из фракций неба и земли…»
из фракций неба и землиреальности и снамы перспективу испекликоторая яснаона единственная вестьтерзающая наси чтоб её глазами естьне требуется глазфевраль 2020
«пока я пел и старел…»
пока я пел и старелмой город и мир усыхалидержавной шагреневой кожейтеперь здесь настолько тесночто я предпочёл бы чужбинуничто нигде никогдак счастью в пространстве речиесть куда разбежатьсяпрежде чем разобьёшь себе лобо собственное отражениефевраль 2020