В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре

Народные Сказки

А. Блох. Свадебный поезд скрытого народца. 1887

Но скрытый народец мог и сжалиться над тем, кому было некуда пойти. Так случилось и с неким Торхильдом, которому при­шлось зимовать на сетере. Однажды пришёл к нему скрытый народец. Учтиво поздоровавшись, нежданные гости спросили, не позволит ли им Торхильд отпраздновать на сетере свадьбу. Объяснял-объяснял он, что не принадлежит ему сетер, но они так просили, так уговаривали, что в конце концов Торхильд согласился.

Хороша была та свадьба, нарядно убранство, прекрасна сияющая драгоценностями невеста, прибыл даже сам старейшина скрытого народца — гости называли

его Трондом. Никогда Торхильд так не веселился, даже на собственной свадьбе. Попил он

и вкуснейшего тюссовского пива, поговорил со старейшиной. Однако заметил, как косились на него тюссы, перешёптываясь друг с другом, приговаривая потихоньку: «Будь осторожен с Торхильдом!

У него есть нож!»

Дневные работы тоже определялись строгими правилами начинались с восходом солнца и заканчивались, когда оно садилось, так как вечер и ночь — время скрытого народца, а они не любят шума и суеты.

Коль скоро потаённые жители невидимы, нужно было быть очень внимательным, чтобы никого не поранить. Так, например, когда валили дерево, следовало кричать: «Поберегись!» или «С дороги!» И воду нельзя было просто выливать за порог, чтобы ненароком кого-нибудь не облить или не ошпарить.

Скрытый народец и люди живут по соседству уже много веков, но всё-таки они принадлежат разным мирам. Страшно тоску­ет скрытый народец по людям и использует для общения любую воз­можность. Иногда скрытый народец завлекает к себе хитростью или лаской, иногда просто похищает молодых девушек — особенно тех, что ночуют в одиночку на горном пастбище. Ухажёры из иного ми­ра, хюльдреманы, могут быть красивы, но гораздо чаще они уродли­вы, с большим и страшным носом. Но это не мешает им добиваться внимания девушек, а некоторые даже хотят жениться на красавице из мира людей. И если случается, что хюльдреман особенно настой­чив, то здесь помочь девушке может только хитрость да смекалка.

Жила летом одна скотница на сетере. Как-то в четверг вечером зашёл к ней незнакомец и стал обхаживать её и так и этак. Сразу догадалась она, что за гость к ней пожаловал, и попыталась избавиться от непрошеного ухажёра, но только ниче­го у неё не выходило. Тогда решила она схитрить:

— Повадился тут дикий бык к моей корове ходить. Под­скажи, как бы мне от него избавиться?

— Да очень просто, — ответил хюльдреман. — Возьми волчьего лыка да гадючьих ягод, и ещё травку, сама знаешь какую. Подожги и дымом окури корову.

Скотница поняла, что третья травка, которую он назвать не мог, — богородичная травка. Собрала она все те травы и окурила себя.

Когда же на другой четверг опять пришёл к ней хюльдре­ман, то сразу почуял, что она сделала, сморщился и крикнул: «Фу! Провела ты меня!» Только его и видели.

Волчье лыко — это народное название волчника обыкновенного (Daphne mezereum). Его невысокие кустики растут по лесам, чаще там, где тень и сырость. В апреле расцветают розовыми и белыми цветками с приятным запахом. Цветки опадают, и только после этого появляются продолгова­тые зелёные листья. Назвали его лыком, потому что у этого кустарника очень прочное волокно, не ломается и не рвётся. А волчьим — потому что ядовитое. Осенью на месте цветков созревают длинные красные ягоды с косточкой внутри. Восьми таких ягод достаточно, чтобы убить человека. Но то, что в больших дозах — яд, в малых может идти на пользу. Раньше волчье лыко широко применяли в народной медицине. Гадючьи ягоды — народное название паслёна сладко-горького (Solanum dulmacara). Это вьющееся растение, встречающееся по берегам рек, в сырых зарослях и болотах. Цветки у него фиолетовые, реже белые, на­поминают цветки картофеля. Это не случайно: они относятся к одному се­мейству. И плоды у них похожи — гроздочка округлых ягод. Только у пас­лёна сладко-горького они очень ядовитые.

Т. Киттельсен. Эй, девушки, открывайте! 1909

Богородичная травка — народное норвежское название ятрышника пятни­стого (Orchis maculata L), русское народное название — кукушкины слёзки, царь-трава. Это невысокий цветок, растущий в светлых лесах, на влажных полянах и болотах. Листья у него покрыты коричневыми пятнами, как шкура гепарда, а причудливые розовые цветки собраны в колос. Он является род­ственником тропической красавицы орхидеи. Он приспособился и к наше­му климату, и к норвежскому, только пришлось ему стать меньше ростом. Потому и красота его цветков не бросается в глаза. Впрочем, красота в нём — не главное. Главное его достоинство — целебные качества, за что назвали его богородичной травкой, — всегда помогает, как Божья Матерь. Потом стали верить, что связан этот цветок с небом не только названием, что он наделён небесной силой и может служить защитой от нечисти.

Но порой хюльдреман может и отомстить за обиду, про­кляв обманувшую его девушку. Так и случилось с одной скотницей: хитростью избавилась она от хюльдремана, но с тех пор всё тело у неё стало болеть так, что не могла она подняться с кровати.

А одной молодой девушке, Эли, которая жила летом на сетере, удалось спастись прямо из-под венца. Вот как это было.

 Как-то Эли случилось ночевать на сетере одной. Была с ней только собака. Только улеглась Эли спать, как от­воряется дверь и входит её жених. «Ну вот, — говорит, — пришло время и свадьбу играть. Вставай, некогда разлёживаться».

А. Шнайдер. Свадьба скрытого народца. 1879

«Пожениться мы собирались, — удивилась про себя де­вушка, — да не так скоро». Жених стоит на своём, а она стала к нему приглядываться, и сомнение её взяло — тот ли он, за кого себя выдаёт, можно ли ему верить? Видит, и собака ощетинилась, рычит на пришедшего к ней гостя. Испугалась Эли и согласилась.

И тут откуда ни возьмись в избушке народ собрался — к свадьбе готовиться. Видит девушка, стоят две старушки и ласково так на неё смотрят. «Очень уж злая у тебя собака, Эли, — говорит од­на из них. — Выгони-ка ты её во двор». Смекнула Эли, что хотела ска­зать старушка, повязала на шею собаке свою красную ленту и вы­пустила пса за дверь. Да крикнула ему вслед, чтобы домой бежал.

Убежала бы и сама, да уж подошли к ней, чтобы наряжать для праздника. Одна из старушек надела ей на грудь ожерелье не­весты и шёпотом стала успокаивать: мол, помощь скоро придёт.

Тут Эли и вспомнила, что когда-то давным-давно с этого сетера пропали две девушки. «Может, это они и есть, вот и хотят помочь», — подумала Эли, и у неё отлегло от сердца. Не стала она им мешать: пусть делают как знают.

А собака тем временем прибежала на хутор и давай выть да на стену, где ружьё висело, бросаться. Тут увидели все на шее у собаки красную ленту Эли и поняли, что с ней что-то неладное приключилось. Собрал бонд работников, взяли они ружья и поскакали на сетер.

Меж тем в избушке всё было готово к свадьбе: и комната убрана, и стол накрыт, и невеста наряжена. А Эли дрожит да всё в окошко поглядывает: не скачет ли кто. Вдруг услышала она вы­стрел. «Господи, спаси и сохрани», — зашептала Эли и сложила ру­ки крестом на груди. Скрытый народец тут же стал срывать с неё наряд невесты, только ожерелье никак им не снять из под скрещен­ных рук. Потом выкатились все серыми шерстяными клубочками вон. Так и спаслась Эли.

А то ожерелье по сей день хранится на хуторе.