В страну волхвов
Шрифт:
— С тех пор? Это с самой войны? — переспросил Милан.
— Да. С тех пор. С помощью магии, он сумел сохранить душу, а тела приходится менять. Тела стареют и умирают. Перемещает душу из тела в тело воспреемник. По слухам, это происходит, когда старческие болезни начинают одолевать временное пристанище души. К этому времени заранее готовят несколько новых детских тел. Они могут быть детьми, пока на одного из них не падет выбор души. Тогда в несчастного ребенка вселяется еще одна душа, и ребенок перестает быть ребенком. Детям не свойственно шалить, оставшись наедине со строгим воспитателем, а тут воспитатель
Стас замолчал, посмотрел на огонь, где закипал котелок для чая. Милан уже приготовил заварку. Стас сглотнул, зачерпнул снега, умылся и положил немного снега на язык.
— Простите меня, но дня три назад мне пришлось бросить вещи. Остался лишь арбалет и верхневолынская кредитка. Сами понимаете, вещи в этих краях совершенно бесполезные. А местами даже вредные.
— Так вы все это время ничего не ели? — ужаснулся Милан.
— Что делать? По верхневолынской кредитке я смогу получить деньги только на границе, если я туда попаду, конечно. И то по совершенно убийственному курсу.
— С двойной маржей? — понимающе проговорил Милан, доставая из сумки еду.
— Если бы с двойной! Но это не важно. Голод — не тетка, нужда заставит сопливых целовать.
Милан улыбнулся.
— Нагреть вам колбасу?
Вацлав с улыбкой посмотрел на своего секретаря. Мальчишка прямо таки создан, чтобы заботиться о ближних и дальних.
— Не надо, Милан, спасибо. Прежде чем стравливать в меня добрую еду, узнайте, что думает по моему поводу ваш начальник.
Милан бросил вопросительный взгляд на начальника и махнул рукой.
— Бросьте, Стас, помирать и то приятнее на сытый желудок.
— Спасибо.
Стас принял колбасу и стал благоговейно откусывать от нее маленькие кусочки. Милан протянул ему горбушку хлеба и кусок сыра.
— Спасибо, Милан. Теперь я вдвойне ваш должник.
Стас съел примерно треть порции и бережно спрятал еду в карман.
— Если вы отпустите меня, я продержусь до границы на этом рационе. И если слова еще что-то значат в этом мире... Хотя я ведь могу помочь вам не только словом. Я могу проводить вас к сердцу Трехречья.
— Посмотрим, — неопределенно отозвался Вацлав. Его не сильно обрадовало неожиданное пополнение экспедиции. Может лучше все-таки убить Стаса по обвинению в покушении на жизнь князя от науки и наследника престола Верхней Волыни?
Милан раздал всем кружки с горячим чаем. Стас благодарно принял свою кружку и с наслаждением отхлебнул.
— Я рад, что вы не держите на меня зла, Милан, хотя и не понимаю, как вам это удается. Но клянусь...
— Не клянитесь, Стас, — перебил Милан. — Я уже понял, что вы хотели застрелить не меня, а этого загадочного воспреемника. Будем считать, что произошел несчастный случай, тем более что Вацлав вытащил меня. Кстати, чем вам не угодил этот почтенный человек?
Вацлав с удовольствием наблюдал за своим секретарем. Тот деловито вел разговор и, как бы между делом, подогревал на обед хлеб и колбасу. Стас же выглядел более пристыженным и виноватым, чем, если бы был обвинен в государственной измене.
Стас допил чай.
— Кажется, век чаю не пил. Спасибо, Милан.
— Хотите еще?
— Если можно. А этот почтенный человек, воспреемник Души Трехречья, хочет убить меня из принципиальных соображений. Боюсь, что я слишком ощутимо ужаснулся, встретившись глазами с этой их душой. Я подумал о неестественности такого положения вещей, а он угадал мои мысли. А может не он, а этот жуткий старик в детском облике, а воспреемник лишь отдал приказ. Не знаю. Знаю только, что после моего пятиминутного знакомства с душой Трехречья, вышел приказ о моей казни. Как знать, Милан, если этой Душе и правде известно будущее, то он мог пожелать наказать меня за покушение на вашу жизнь.
— Вот это вряд ли, — усмехнулся Милан. — Даже если он и предвидел это несчастное событие, то, скорее всего, решил, что это внутреннее дело Верхней Волыни.
Милан поджарил первую порцию колбасы и хлеба с сыром и протянул Вацлаву.
— Глотните-ка коньяка, Вацлав. Вы устали и перемерзли, пока со мной возились. Еще не хватало вам снова заболеть. Как вы себя чувствуете?
— Нормально, мой мальчик. А ты?
— Я тоже. В таком случае, выйдем сразу после обеда. Вы покажете нам дорогу, Стас?
— Я провожу вас.
— Если Вацлав позволит.
Стас вздохнул.
— Жду ваших распоряжений, Венцеслав.
— А что предпочел бы ты?
— Проводить вас. Я уже довольно давно брожу по Трехречью. Да вы это и сами знаете. Я же ушел из Верхней Волыни два года назад. Дороги здесь не столько запутанные, сколько попросту без опознавательных знаков. Заблудиться здесь — раз плюнуть. Не думаю, что у вас столько свободного времени, что вам совершенно некуда его девать, и вы готовы потратить несколько месяцев на прогулки по Трехречью. А если вы простите мне этот шальной выстрел, то я бы вернулся с вами домой.
— Пусть так. Да, Стас, я предпочитаю, когда меня называют Вацлав.
— Хорошо, Вацлав. Выходим?
Маг кивнул.
— Куда сначала?
— В ближайший город. Нужно отдохнуть и прикупить припасов на дальнейшую дорогу.
Стас встал и принялся забрасывать костер. Янош и Милан уже упаковывали теплую одежду в сумки.
Глава 19
Магия слова
Стас уверенно направился по правой дороге.
— Кажется, ты пришел с другой стороны, Стас, — окликнул его Вацлав.
Стас остановился.
— Я ушел из Сердца Трехречья весной. Полгода назад. С тех пор петлял по стране, жил то здесь, то там, в городах, конечно, постепенно приближаясь к границе, пока три дня назад меня не засекли. Тогда я бросил вещи в гостинице и решил попробовать перейти границу.
Стас увидел, что Янош взвалил на себя все три вещмешка.
— Давайте помогу, — предложил он.
— Спасибо, не надо.