В сумеречном тумане
Шрифт:
– Это могут быть военные, – сказала Ровена.
От группы биологов отделился старший, Браин Диккенс, и направился в их сторону.
– Мы сделали анализ почвы данной местности, здесь повышенная радиация. По итогам анализов сделанных в других частях аномалии, в этом секторе она превышает норму.
Рон кивнул головой, давая понять биологу, что тот услышан, и отошел в сторону, сделав незаметный знак Крэйгу следовать за ним. Он шел по сухой траве некоторое время, потом остановился в ожидании следопыта. Рон не слышал, как подошел Крэйг, но точно знал, что тот стоит рядом.
– Странно все, ты не находишь? – сказал он не оглядываясь.
Немного
– Думаю, просто Зона меняется, меняется и степень радиации. Кто знает, может и в западном секторе сейчас все так же.
– Слишком быстро она меняется. А что будет завтра?
Крэйг не ответил, он исчез так же незаметно, как и появился.
Рон не удивился этому, за три года он привык ко всему.
***
Сумерки принесли с собой туман, влажный и холодный. Группа разбила лагерь еще до его появления, расположившись на поляне, окруженной деревьями. Разожгли костры, на которых в данный момент жарились тушки зверьков, подстреленные Расселом по дороге, они были чем-то похожие на кроликов, но намного крупнее. Эти зверьки бегали большими стаями, издавая странные звуки.
Когда группа разбрелась по палаткам на ночлег, Рон отдал указания о дозоре. Первыми заступят он и Ровена, вторую половину ночи лагерь охраняют – Херри, Рассел и Крэйг.
– Возьми Рассела, – предложил ему Крэйг. – С туманом придут они.
– Нет, пусть будет так, – Рон не стал спрашивать, почему следопыт был уверен в том, что с туманом появятся звери, но менять ничего не стал.
Крэйг пожал плечами и побрел в сторону палаток.
Ронан понимал, что следопыт прав, но собственный эгоизм был сильнее его. Просто ему очень хотелось побыть с Ровеной наедине, ведь он в течение дня видел ее только издалека. Когда все разошлись по палаткам, Рон подошел к сестре и набросил ей на плечи теплую куртку.
– Как тихо, – прошептала она. – Такое ощущение, что уши заложило.
– Здесь не поют птицы и не стрекочут сверчки, – ответил он. – Как ты? Не жалеешь что пошла?
– Не знаю. Куда мы идем? Зачем? – она подсела к костру и, взяв в руки тонкий прутик, стала ворошить горящие угли.
– Ты же знаешь, в северную часть Зоны, – он сел напротив нее. – Биологи попутно составляют карту аномалии. Все сектора уже обследованы, почти, а север нет.
– А что там?
– Никто знает.
Он, глядя на сестру, любовался ее красотой, свет огня мерцал на ее гладкой загорелой коже. Из туго заплетенной косы выбилось несколько тонких прядей, и они изящно вились вдоль щеки. Как ему хотелось прикоснуться к ней сейчас, прижать ее к себе и рассказать, наконец, о своей боли, которая терзала его последние дни. Но он боялся оттолкнуть ее от себя, понимая, что это все ненормально.
– О чем говорили с Херри? – осторожно спросил он, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
– Я и не помню, – удивилась она. – Так, о пустяках. Ты же знаешь Херри, с ним невозможно говорить о серьезных вещах.
Рон кивнул и улыбнулся.
Туман сгущался, видимость пропала на расстоянии метра.
– Сиди тут. Я обойду лагерь, – Рон поднялся на ноги и, приготовив автомат, скрылся в тумане.
– Я с тобой, – прошептала, довольно громко, она.
– Сиди, я сказал, – приказал он, из тумана.
Брат ушел, Ровена наставила автомат на предполагаемого врага и замерла, прислушиваясь. Через минуту, ей уже показалось, что он отсутствует слишком долго. В это время где-то поблизости зашуршала листва, как будто кто-то пробирался сквозь кусты.
– Кто здесь? – тихо спросила она. – Рон, это ты?
Но в ответ послышался тихий рык животного и в эту минуту, на другом конце лагеря раздалась автоматная очередь. На этот раз Ровена не растерялась и начала стрелять, не видя цель. Их было много, они вырывались из тумана, и падали подкошенные пулями, издавая страшные звуки. Лагерь проснулся и присоединился к ним.
Ровена, стреляя в невидимую цель, не заметила приближение зверя с другой стороны и, почувствовав сильный удар, тяжелой когтистой лапой, отлетела на несколько метров, больно ударившись о ствол дерева. Автомат выпал из рук и пропал в тумане. Ровена попыталась отползти в безопасное место, но ужасная боль не дала ей сделать даже движение.
Зверь наступал, оскалив пасть. Он был покрыт густой черной шерстью, ни то волк, ни то медведь, что-то средне, и снова ей показалось, что в нем есть что-то от человека. Хотя она не понимала что именно. И когда его клыки готовы были вонзиться в нее, раздался выстрел. Зверь рухнул на нее, заливая горячей кровью.
Из тумана вышел Рассел, и легко откинул мертвого мутанта в сторону.
– Как ты? – спросил он и попытался поднять ее с земли, но крик боли, который вырвался у нее, при его прикосновении, остановил проводника. Осмотрев ее наскоро, он понял, что у нее вывихнута рука.
– Потерпи, сейчас будет больно, – сказав это, проводник силой восстановил сустав на прежнее место.
– Ну, вот и все.
Ровена не закричала от боли, она просто потеряла сознание. Рассел достал из аптечки, висящей у него на ремне, широкую ленту для перевязки и примотал руку девушки так, чтобы малейшее движение, не причиняло ей боль. Потом, легко подняв Ровену на руки, отнес ее в ближайшую палатку. Но оставить там ее одну он не мог, и поймав в тумане одного из биологов, поставил того у палатки, вручив ему автомат Ровены, который нашел неподалеку оттого места, где на нее напал зверь. Свой же автомат, биолог где-то выронил, когда удирал от мутантов.
Рон стреляя в невидимых мутантов, искал в то же время сестру и был очень рад, когда из тумана, на него выскочил Херри.
– Где Ровена? – крикнул он, стараясь перекричать весь этот шум.
– Я не видел ее. Она же была с тобой?
– Я потерял ее, когда напали звери.
Они осторожно передвигались в тумане, боясь подстрелить кого-нибудь из своей группы.
– О, черт, – воскликнул Херри, наступив на растерзанное тело одного из биологов. Тут же рядом, в сторонке, лицом вниз, лежала девушка с темными волосами. Херри замер на несколько секунд, которые показались ему вечностью. Потом, повернув голову, он посмотрел на Ронана. Во взгляде его промелькнуло все – страх, боль, потеря чего-то дорогого и важного и наконец, сочувствие лучшему другу и беспомощность что-либо исправить.
Рон, чувствуя, что у него немеют руки, нагнулся и резко развернул тело девушки, боясь увидеть изуродованное лицо Ровены.
Это была Вивьен, точнее то, что от нее осталось. Эта картина потрясла их обоих, и некоторое время они стояли как замороженные, совсем забыв о том, что рядом с ними бродит смерть.
– Надо сказать гребаному Крабу, чтобы не посылал женщин в Зону, – выдавил из себя Херри. Его слегка подташнивало.
– Ровена! – Рон очнулся от оцепенения и стал пробираться в тумане туда, где еще были слышны редкие выстрелы.