В тайге ночи тёмные
Шрифт:
– Мама, – заспанный мальчик лет трех подбежал к Лизе, – дядя? – указал на мужчину без сознания.
– Да, малыш, дядя. Представляешь, дедушка пошел за рыбкой, а нашел дядю. А ты чего проснулся?
– Гом гемит, – прижался к матери.
– А-а-а-а, гром, – взяла его на руки, – тогда идем, надо носочки надеть, водички попить.
И когда Лиза скрылась с мальчиком в комнате, отец опустился в кресло, скривившись от боли в спине, все-таки он уже не в том возрасте, чтобы таскать на себе таких здоровяков. За столько лет жизни в этом лесу, ни разу не сталкивался с жертвами
Лиза вернулась быстро.
– Пока он без сознания, – встала напротив незнакомца, – нужно раны обработать и осмотреть его, вдруг еще какие вывихи или переломы есть.
– Надо. А еще до кровати дотащить было бы неплохо. Не на диване же оставлять.
Кое-как с помощью большого покрывала они перенесли несчастного в дальнюю комнату и уложили на кровать, после чего отец ушел отлеживаться, заодно забрав с собой внука, а Лиза приступила к осмотру. Год назад она специально прошла курсы по оказанию первой доврачебной помощи, все-таки, когда живешь в такой глуши, нужно быть готовой ко всему. Первым делом Лиза сняла с потерпевшего рваную рубашку, после взялась за джинсы, обуви на нем не оказалось.
– Ого, – окинула взором фигуру, – вот это рельеф. Качается что ли.
Каждая мышца была идеально прорисована на теле, хотя по только-только начинающейся седине в висках, стало ясно, не молодец. Хотя кто его знает, может, и молодец, просто рано седеющий. Ей, например, двадцать шесть, а пару дней назад нашла у себя седой волос. Раздев мужчину до трусов, начала проверять руки и ноги на предмет возможного перелома или вывиха. К счастью ничего особенного не обнаружила, правда, все это только на первый взгляд, остальное прояснится, когда он очнется. А вот порезы необходимо обработать. Два из них пришлось и вовсе зашивать. Но Лиза все сделала аккуратно и быстро. После стерла с лица бедолаги грязь с кровью, так же обработала ссадины и рассечения на подбородке и переносице. И отчего-то ей показалось очень знакомым это отекшее лицо. Какие-то определенные черты, а еще губы. Даже внутри похолодело, но она быстро отогнала дурные воспоминания.
За окнами меж тем продолжал лить дождь, усилившийся ветер безжалостно гнул сосны и ели, из-за чего с них сыпались шишки, стуча по крыше так, будто на улице не дождь, а град с куриное яйцо. Но в доме было тепло. Отец Лизы построил хороший дом из толстых бревен, полгода назад еще и пристройку соорудил, как раз на две комнаты – на спальню и детскую для дочери с внуком.
– Ты как? – Лиза зашла к нему. – Отошел? Может, тебе спину натереть твоей особой мазью?
– Да нет, уже лучше, – улыбнулся. – Меня вон кто греет, – пощекотал внука.
– Я гею деду, – заулыбался Паша.
– Ты молодец, – взъерошила светлую макушку.
– А мужик-то в себя не приходил?
– Нет еще. Ладно, пойду, ужин приготовлю.
– Эх, а я и сети не проверил, – покачал головой, вспомнив про изначальную цель похода к озеру.
– Я потом сама схожу, – крикнула уже из коридора.
– Да еще чего! – раздалось в ответ. – Там сейчас не пройдешь не пролезешь!
А Лиза только взялась за картошку, как из той самой комнаты, где лежал незнакомец, послышалось протяжное мычание. Пришлось идти обратно. Мужчина лежал с открытыми глазами, пытался вертеть головой, хотел поднять руку, в итоге сбил кружку с водой, что стояла на тумбочке.
– Тише, тише, – подошла к нему, взяла за руку и уложила ту на место. – Вы слышите меня? – заглянула в красные опухшие глаза. – Кивните или моргните, если да.
Он кивнул.
– Вы помните, что с вами произошло?
– Нет, – произнес хриплым голосом.
– Хотите пить?
– Да.
– Сейчас принесу, – хотела развернуться, как он поймал за руку.
– Где я? Кто вы?
– Вы в доме егеря Семена Аркадиевича Лаврова. Меня зовут Лиза, я его дочь. Только не вставайте, я принесу вам воды.
Через пару минут она вернулась, а мужчина уже сидел. Вот ведь…
– Возьмите, – поднесла к его губам кружку, помогла попить.
– Спасибо.
– Пока не вставайте. Вдруг сотрясение.
– Как я здесь оказался?
– Вас принес мой отец. Он думает, вы летели на вертолете и потерпели крушение. Вертолет, скорее всего, затонул в озере. Вы пилотировали?
– Я… я не знаю, – вдруг напрягся, начал озираться.
– Как вас зовут? – тоже насторожилась.
А он замолчал, было видно, пытается вспомнить, но, увы…
– Не помните своего имени? – вконец растерялась.
– Не помню, – и закрыл голову руками.
– Видимо удар был сильный. Ложитесь, вам надо отдыхать, – и все-таки заставила его лечь. – Если будет что-нибудь нужно, зовите. Я Лиза.
– Я запомнил, – посмотрел на нее таким взглядом, что у девушки в очередной раз все сжалось внутри.
Нет, это уже ерунда какая-то. Пора успокоиться и вообще, она ужин собиралась приготовить. Скоро по дому распространился аромат жареной картошки, на который прибежал Паша, следом за ним пришел Семен Аркадиевич.
– Ну-ка, – отец сел за стол, – пахнет знатно. Давай-ка, навали папке и вот этому крутому парню с горкой, – взял на колени внука.
– Что, прямо одинаково навалить?
– Ото ж! Он герой, а герои должны есть как взрослые. Верно?
– Велно, – схватил вилку, кусок хлеба.
– Ну, ладно. Раз такие дела, держите, – подала каждому по большой тарелке картошки.
И собралась сесть, как из недр дома донесся звон посуды.
– Опять кружку уронил. Вы ешьте, ешьте.
Действительно, мужчина снова уронил кружку, а главное, опять сел.
– В туалет можно? – уставился на Лизу.
– Я могу принести ведро, чтобы вам не ходить туда-сюда.
– Нет, – уверенно замотал головой и сейчас же зажмурился от боли, – горшков выносить за мной вы не будете.
– Тогда давайте помогу дойти хотя бы. Я вам швы наложила на два пореза, будет не очень, если разойдутся.
– Ладно, я постараюсь осторожно.
Лиза взяла его под руку. Да уж, тяжелый. Как отец вообще смог протащить его в одиночку столько километров, да еще и в дождь, когда земля превращается в единое глиноподобное месиво. Неудивительно, что спину сорвал. Как бы совсем теперь не слег.