В тени красных жасминов

Мэтер Энн

Адель Сент-Клауд была женщиной, которой было далеко за тридцать, но выглядела она еще на несколько лет старше. С врожденной болезнью сердца, которая изуродовала ее жизнь и в некоторой степени сознание, она покинула Англию более десяти лет назад, чтобы обосноваться в более теплом климате в южной части Тихоокеанского побережья, взяв при этом с собой служанку, которая была старше ее и служила ей и няней, и сиделкой. Адель была из богатой семьи французского происхождения, занимавшейся производством одежды и жившей в Соммерсете, но, за исключением того, что она делала по обязанности, она никогда не была с ними близка. Возможно, ее врожденная слабость

была тому причиной, а может, она просто не питала расположения к своим сестрам; в любом случае, когда умер ее отец, она, не теряя времени, начала новую жизнь на Фиджи. К несчастью, через восемь лет после этого ее старая няня умерла, вследствие чего Адель пришлось дать объявление о замене. Вот так на это место попала Ребекка. Оглядываясь на прошлое, она сомневается, что у нее хватило бы мужества отправиться в эту даль, да еще одной, если бы ей самой не потребовалось вырваться из тяжелой ситуации.

Когда на следующее после визита незнакомца утро Ребекка пораньше пошла искупаться, она была задумчивой. Это время дня она любила больше всего, когда она могла броситься в пенящиеся воды лагуны и помечтать, что предстоящий день не будет наполнен постоянными требованиями капризной несчастной женщины.

Как обычно, вода в этот ранний час еще была теплой, сохраняя тепло предыдущего дня, но освежала. Ребекка сбросила свою махровую куртку и вбежала в воду. В белом бикини, с бронзовой от ровного загара кожей, она выглядела молодой и здоровой. Она энергично отплыла туда, где зеленоватый оттенок воды свидетельствовал о глубине, и, повернувшись на спину, немного проплыла. Ее волосы развевались вокруг нее, подобно водорослям. Ее глаза обозревали линию берега, темноту ограниченных пальмами островков тени в оазисе зелени. Это было ее личным убежищем, куда никто никогда не заходил Пляж относился к вилле, и так как Адель никогда не пользовалась им, то Ребекка привыкла считать его своим собственным. Тишину нарушали крики кружащихся над головой морских птиц и отдаленный грохот бурунов, разбивающихся о коралловый риф.

Когда она вернулась на виллу, то чувствовала себя полностью расслабленной и готовой к встрече с предстоящим днем. После завтрака на кухне с Розой, домохозяйкой с Фиджи, она собрала поднос для Адель и пошла будить ее.

Адель уже проснулась, когда Ребекка вошла в ее комнату. Развалившись на шелковых подушках, она выглядела бледной и апатичной. Ее естественному светлому цвету придавалась искусственная хрупкость за счет искусственно белых волос, которые она постоянно обесцвечивала, и без макияжа ее кожа казалась нездорово бледной. Ребекка, видя ее такой, не могла не испытывать к ней жалость, хотя и знала, что Адель не оценила бы таких чувств.

— Доброе утро, мисс Сент-Клауд, — сказала Ребекка, бодрыми шагами пересекая комнату и поставив поднос на колени Адель. — Вы хорошо спали?

Адель фыркнула, высокомерно посмотрев на свою сиделку.

— Нет, я спала плохо, — сказала она, поднимая крышку кофейника и заглядывая внутрь. — Те новые таблетки, которые доктор Мэнсон дал мне, не так хороши, как прежние. Я в течение нескольких часов не могла уснуть, а только металась и ворочалась.

— Вы метались и ворочались в течение нескольких часов? — достаточно покорно удивилась Ребекка. — Вы удивляете меня, мисс Сент-Клауд. Я думала, что вы должны были сразу заснуть. В конце концов, вы не слышали звонка, не так ли?

— Звонок? Какой звонок? Телефонный?

Ребекка покачала головой.

— Звонок в дверь.

Брови Адель собрались вместе.

— Вчера вечером у нас был гость?

— Да, сразу же после того, как вы пошли спать.

Адель щелкнула пальцами.

— Не изводите меня, мисс! Если я не слышала звонка в дверь, то, вероятно, потому, что именно в тот момент, когда он звонил, я дремала. Кто это был? Доктор Мэнсон? Или старый Блэквелл?

— Нет, это был не доктор и не мистер Блэквелл, — ответила Ребекка, пытаясь подразнить свою хозяйку чуть-чуть подольше. Но затем она сдалась и сказала: — Это был незнакомый мужчина. Его зовут мсье Сент-Клер. Это вам о чем-нибудь говорит?

— Пьер Сент-Клер?

— Он не сказал мне своего христианского имени, мисс Сент-Клауд, — ответила Ребекка, неожиданно осознав сходство между двумя фамилиями.

Адель вздохнула, покачав головой.

— Это Пьер, — со значением сказала она. — Я знаю, что дела вынуждают его путешествовать по всему свету. Это не так уж невероятно, что у него здесь, в Суве, могут быть дела. — Ее взгляд стал испытующим. — Почему ты не дала мне знать, что он здесь был?

Ребекка вздохнула.

— Вы знаете, что предписания доктора Мэнсона очень строги. Вас не следует беспокоить.

— Ерунда! Как осмелилась ты отослать моего друга, когда он с таким трудом добрался сюда, чтобы повидать меня?!

Ребекка закусила губу.

— Я совсем его не отсылала, мисс Сент-Клауд. Он сам ушел. Он понял, что это был неподходящий час.

Адель нетерпеливо дернулась, чуть не перевернув поднос с завтраком.

— Он сказал, что снова придет?

— Да, — кивнула Ребекка. — По крайней мере, я это допускаю. — Она вдруг замолчала, вспоминая некоторые эпизоды этой встречи. — Я… я уверена, что он придет.

Лицо Адель в гневе исказилось.

— Глупая девчонка! Ты ничего не можешь делать правильно! До тебя что, не доходит, когда гостя можно принять, а когда нет? Конечно же то, что Пьер Сент-Клер не был обычным гостем, лежит за пределами твоего ограниченного разума.

Ребекка молча сносила эти попреки. Спорить с ней означало бы только раззадорить ее еще больше, и Ребекка прекрасно понимала, что поступить так было бы бесполезно. Намного лучше будет позволить своей хозяйке избавиться от распирающих ее эмоций, которые в эти дни, похоже, накапливались очень быстро.

Адель, устав, в конце концов улеглась на подушки, и Ребекка подошла и налила ей чашечку кофе. Не говоря ни слова, Адель поднесла чашку кофе к губам, и после нескольких больших глотков она сказала совсем иным тоном:

— Однако, что ты о нем думаешь, Ребекка?

Ребекка выпрямилась и вздохнула. Она слабо надеялась, что тема Пьера Сент-Клера могла бы сейчас не затрагиваться. Но, зная Адель, она поняла, что та настоит на рассказе со всеми подробностями.

— Он показался мне очень хорошим… — ответила она достаточно расплывчато. — Не хотели бы вы, чтобы я намазала маслом ваш рулет? Может, какое-нибудь из этих мандариновых желе?

Глаза Адель взметнулись вверх, и она насмешливо изучала лицо своей сиделки.

— Он очень богат, Ребекка. У него несколько строительных компаний во Франции и Испании.

— В самом деле? — Ребекка улыбнулась, как ей показалось, с вежливым интересом. — Вы собираетесь вставать сегодня утром? Я устрою вам ванну?

У Адель вырвалось восклицание:

— Ради Бога, Ребекка! Перестань вести себя как робот! Я спросила: что ты думаешь о Сент-Клере? У тебя, несомненно, сложилось о нем собственное мнение!