В тени кукловода
Шрифт:
– В былые времена гонцов с дурными новостями казнили, – осторожно сказала я.
– Вашарий не тронет тебя. – Луциус потерся носом об мою щеку. Шепнул мне на ухо: – Потому что ты принесешь ему хорошую весть. Его жена жива. И я верну ее, если мы придем ко взаимовыгодному согласию.
Глава четвертая
Я стояла перед зеркалом и хмуро смотрела на свое отражение.
Еще влажные после душа волосы я безжалостно скрутила в тугой
И вот сейчас на мне красовались удобные брюки и легкая футболка с длинными рукавами. Смешно было бы наряжаться, идя на столь опасное задание.
– Ты чудесно выглядишь, – заверил меня Луциус, который, уже одетый, лениво наблюдал за мной с кровати.
Я нервно провела рукой по волосам, приглаживая их. Обернулась к Луциусу и тихо попросила:
– Могу я повидаться с Вериашем?
– Зачем? – удивился тот. – Ты вроде как сказала, что тебе будет стыдно смотреть ему в глаза.
– Я думаю, Вашарий Дахкаш будет рад увидеть в моей памяти лишнее свидетельство того, что с его сыном все в порядке – твердо ответила я.
Луциус неопределенно хмыкнул. Потер подбородок, не отводя от меня внимательного взгляда, но через пару мгновений все-таки соскочил с кровати.
– Только, чур, без страстных лобызаний на прощание, – иронично предупредил он, предусмотрительно распахнув передо мной дверь.
Вериаш все так же сидел, плотно окутанный коконом чар. Правда, его глаза сухо и страшно блеснули, когда он увидел Луциуса.
– А, очнулся-таки, – небрежно проговорил Луциус, подходя ближе. С нескрываемой насмешкой поинтересовался: – Надеюсь, ты пришел в себя достаточно давно и сумел по достоинству оценить вокальные данные Доминики?
Вериаш перевел на меня взгляд. Он ничего не сказал. Но это было и не нужно. Мои щеки потеплели от стыда.
– Прости, – прошептала я, не зная, что сказать в свое оправдание.
– Ты просишь прощение за то, что получила наслаждение в объятиях собственного мужа? – Луциус презрительно фыркнул. С угрозой добавил: – Смотри, Доминика, не зли меня. Ты сейчас ходишь по очень тонкой грани.
Я сделала шаг к Вериашу, еще один. Мне так много хотелось сказать ему! Попытаться хоть как-то объясниться! Но даже не представляла, как начать разговор.
– Время, Доминика, время, – поторопил меня Луциус.
– Быть может, ты исправишь последствия своего удара? – спросила я у него.
К слову, выглядел Вериаш просто ужасно. Его лицо было покрыто плотной коркой засохшей крови, кончик носа смотрел в сторону.
– И почему я должен это делать? – изумился Луциус.
– Потому что все это увидит в моих мыслях Вашарий Дахкаш, – твердо сказала я. – По-твоему, ему понравится эта картина?
– А, так вот почему ты хотела проститься с Вериашем. – Луциус недовольно цокнул языком. Шагнул ко мне, и его глаза полыхнули огнем. Сухо осведомился: – В мои игры играть вздумала? Доминика, даже не пытайся манипулировать мною!
– Я и не пытаюсь, – твердо произнесла я, хотя внутри все задрожало от ужаса. – Я просто пытаюсь воззвать к твоему здравому смыслу. Раньше ты казался мне более… хладнокровным. Ты никогда не позволял чувствам навредить твоим планам. Неужели непонятно, что Вашарий Дахкаш, возможно, и примет твое предложение о сотрудничестве. Но он никогда не простит тебе вида окровавленного сына?
– Мой отец никогда не будет с ним сотрудничать! – зло фыркнул Вериаш.
– Будет-будет, – лениво заверил его Луциус, не сводя с меня испытующего взгляда. – Обязательно будет. Когда узнает, что именно поставлено на кон.
– Не смей шантажировать его моей жизнью! – чуть ли не захлебнулся в вопле Вериаш.
Луциус мученически возвел глаза к потолку, покачал головой.
– Слишком шумный ты, – посетовал он. – Да и не хочу я с тобой возиться и развлекать. Так что поспи пока.
Прищелкнул пальцами – и Вериаш вновь обмяк в своих путах.
– Твоя взяла, Доминика, – продолжил Луциус. – Смотри внимательно. Пусть Вашарий порадуется за сынка.
После чего подошел к Вериашу. Грубо вздернул его за подбородок к свету и прищелкнул пальцами.
Я не сумела сдержать облегченного вздоха, когда увидела, как следы крови на лице Вериаша исчезают, как будто кто-то невидимый стирал их ластиком. Миг, другой – и больше ничего не напоминало о полученном увечье.
– Довольна? – сухо спросил меня Луциус, искоса глянув. – А теперь – засни!
Я почти не удивилась, когда с его пальцем сорвалось очередное заклинание. И не пыталась защитить себя, отбив его. Все правильно. Наверняка Луциус желает сохранить в тайне свое убежище. Поэтому приведет меня в чувство уже около учреждения.
Так и вышло. Когда я в следующий раз открыла глаза, то обнаружила, что сижу в самодвижущейся повозке, припаркованной по другую сторону от нужного мне здания.
– А теперь твой выход, Доминика, – прошептал Луциус.
Я удивленно покосилась на него – такая тревога послышалась в его голосе. Внезапно Луциус привлек меня к себе, поцеловал с непривычным жаром.
– Будь осторожна, – попросил он. – Доминика, пожалуйста, будь очень осторожна!
Как ни странно, меня тронула его забота. Но почти сразу я язвительно ухмыльнулась. Ну да, очень мило с его стороны. Сначала втянуть меня в неприятности, а потом просить об осторожности.
Луциус наверняка слышал мои мысли. Но ничего не сказал. Лишь с той же удивляющей нежностью провел рукой по моей щеке.
Тоненько пиликнув, открылась дверь. И я выбралась на улицу, залитую мягким закатным солнцем.
Почти сразу повозка за моей спиной взревела и сорвалась с места, окутав все вокруг клубами черного дыма.
Кто бы знал, как мне не хотелось идти на место своей прежней работы! А я не сомневалась, что теперь мое увольнение – уже вопрос решенный. Каждый шаг давался мне с таким трудом, как будто на ноги были привешены чугунные гири.