В тени Пайнс-Рока
Шрифт:
Хлопок! Все вокруг погрузилось в темноту. Ким оцепенела и выпустила несколько пузырьков воздуха из щек. На секунду она не поняла: то ли она закрыла глаза, то ли прожектор погас.
Только не это… – пронеслось в голове.
Ким продолжила плыть, как она думала, на поверхность, но из-за резкой остановки она засомневалась в своем направлении. Она боялась этой глубины, боялась, что из нее что-то выплывет, поэтому поплыла еще быстрее, совсем не зная направления. Она просто плыла, надеясь где-нибудь вынырнуть. Стук бешено колотящегося сердца раздался в голове, a грудную клетку с неимоверной силой сжимало. Казалось, еще чуть-чуть, и грудная клетка лопнет. Хлопок! И мутную воду вновь осветил ослепительный прожектор. Ким зажмурилась и распахнула глаза. Рядом с прожектором что-то
Он радуется. Смеется как ребенок, хлопая в сгнившие ладони. Он высосал ее эмоции, отшвырнув пресную оболочку. Теперь он знал, кто будет на очереди, и уже поджидал, улюлюкая и завывая от удовольствия.
Ким пришла в себя на остановке. Одетая в мокрую серую пижаму, она сидела на гнилой скамейке, подобрав под себя босые ноги, обвитые водорослями. Пронизывающий ветер заставил бедняжку дрожать всем телом. Вся одежда вмиг стала холодной и неприятно облегала худенькое тело.
Обхватив трясущимися руками колени, девушка не сводила глаз с мокрой земли и не переставала думать о случившемся. Она точно знала, что это был не сон. Она помнила, как монстр, что таился в глубине, поглотил ее, страшно взвыл и унес в глубину, закопав ее в илистом дне. Ким, дрожа от холода и пережитого ужаса, не замечала вокруг себя абсолютно ничего, даже того, что земля под ее ногами то поднималась, то опускалась, а затем, охваченная первыми лучами тусклого солнца, затихла, похоронив в себе души тех, кто не смог отсюда выбраться. Души тех, кого Он поглотил.
Глава 4
Что-то выдернуло девушку из удивительно сладкого сна. Шелли, впрочем, никогда не видела хороших снов, только кошмары, в которых она кого-то убивает. Да-да, так по ней и не скажешь. Тихоня днем, а зверь ночью. Шелли почти всегда снились идентичные сны, в которых менялись лишь места и люди, но ее поведение и эмоции не изменялись. Вот она ведет приятную беседу с инкогнито, чье лицо она никогда не видела во снах, а в следующую секунду ее уже переполняет первородная агрессия, и Шелли, гортанно рыча, вгрызается собеседнику в горло. Эти сны были слишком детальными и происходили словно наяву – Шелли просыпалась с чувством, будто она совершила что-то плохое. Бывало такое, что девушка не совсем понимала: реальность это или все же кошмар, преследующий ее каждую ночь?
Блеклые лучи солнца, похожего на тусклую лампу, рассыпались по ее заспанному лицу. Будильник не звенел. В комнате, такой чужой и будто бы пустой, стояла гробовая тишина. За окном не раздавался шум машин, не было слышно разговоров.
Шелли отходила от сна, вспоминая интересные детали, которые почему-то очень быстро улетучивались. Девушка со временем поняла, что многое не помнит из этого сна, а, точнее, она не могла вспомнить абсолютно ничего. Осталось только предчувствие того, что это был хороший сон, хотя и в этом шатенка стала сомневаться. Глядя в серый потолок, Шелли вспоминала вчерашний день. События цепочкой выстраивались в ее голове: остановка, четыреста четвертый автобус со странным водителем, ребята… Что, кстати, с ними? Шелли привстала на локте и выглянула в окно: пусто, туманно и безжизненно. Ни людей, ни машин, ни, казалось, птиц. Устало выдохнув, шатенка перевела взгляд на телефон, на экране которого белым высвечивались цифры. 6:30.
Спать уже не хотелось, да и какой был в этом смысл? Шелли встала босыми ногами на холодный пол и пошаркала к лестнице.
– Мам? – в ответ тишина.
Стало прохладно. Шелли невольно поежилась и, обхватив себя руками, спустилась на первый этаж, прошла в комнаты, осматривая каждую. Дом пустовал. Будто в один миг все живое вымерло.
В холодильнике лежала еда. Шелли быстро пожарила себе яичницу, оделась и вышла на улицу. Снаружи было гораздо теплее, что показалось странным. Разница температур в доме и на улице была довольно высокой. Из-за чего? Задав себе этот немой вопрос, Шелли пошла по своему маршруту к остановке. Даже если это не ее город, в любом случае деваться некуда – придется ждать автобус, и желательно, чтобы это был четыреста четвертый.
Уже издалека Шелли заметила на остановке нечто необычное. Силуэт в грязно-сером одеянии, словно призрак, скрючившись, сидел на низенькой скамейке. Шелли притормозила. В голову пришла мысль рассмотреть силуэт получше, но Шелли боялась подходить ближе. В какой-то момент ветер поднял прядь светлых волос, чья-то тоненькая рука поправила растрепанные, спутанные волосы, за прядями которых пряталось до боли знакомое лицо. В голове раздался звонкий щелчок, и Шелли узнала ту заносчивую блондинку и, по-новому посмотрев на знакомый силуэт, поняла, что девушке нужна помощь.
Подбежав к блондинке, Шелли получше рассмотрела трясущееся тело и ужаснулась: девушка обнимала колени, испачканные в грязи, уже порядком засохшей, и, дрожа, покачивалась из стороны в сторону. Ее лицо сильно осунулось, побледнело, а губы и нос посинели; волосы лохмотьями лежали на плечах, в колтунах и грязи. О, Боже, – пронеслось в голове, но на деле Шелли безразлично произнесла:
– Что с тобой?
Ответом послужили лишь тишина и слабое постанывание. Блондинка абсолютно не реагировала на ее слова. Тогда Шелли оставалось сделать только одно – применить силу. Да, бить девчонку было не лучшим вариантом, но, возможно, это помогло бы привести ее в чувства. Шелли встала перед девушкой и бойко шлепнула ее по холодной, казалось, каменной щеке. Блондинка тут же ожила, взгляд ее суматошно забегал, а из глаз брызнули слезы. Она невольно прижала грязную ладонь к горящей щеке и испуганно, слегка остервенело посмотрела на Шелли.
– Зачем…? – прошептала она, и ее губы задрожали. – Зачем ты это сделала?
– Чтобы привести тебя в чувства, дурочка, – нахмурилась шатенка, но затем подобрела. – Что ты здесь делаешь? Что стряслось? – она быстро оглядела бедняжку с ног до головы. – А знаешь, пойдем ко мне домой. Там все и расскажешь.
Шелли натянуто улыбнулась и помогла блондинке встать. Та обессилено упала на нее, но быстро поднялась и, держась за женское плечо, побрела в сторону дома Шелли.
***
Что-то изменилось. В воздухе витало новое чувство, словно две противоположные души смогли найти общий язык, что мешало Ему осуществить свой коварный план. Он питается болью и страданиями. Он поглощает разлуку и растет. И тело его необъятно, ибо соткан он из тумана.
Ноги утопали в вяжущей грязи, словно в дегте. Шелли тащила на себе ослабевшую попутчицу и, следя за ее крайне тяжелым состоянием, все никак не могла отвлечься от мыслей. Что же с ней случилось? Что заставило ее прийти на остановку и сидеть там до утра?
Щелкнув замком, Шелли провела девушку в дом, и та слабо облокотилась плечом о стену, опустошенно глядя на незнакомку. Шатенка усадила новую знакомую на диван и метнулась на кухню.
Раздался хлопок дверцы холодильника, стук ножа по деревянной доске… Однако все это для Кимберли было лишь фоном, и все звуки слились в монотонный стук в ее голове. Она, казалось, не дышала. Хоть тело и чувствовало тепло недавно разожженного камина, девушке было холодно. Кимберли отчаянно пыталась понять, что же случилось с ней той ночью: сон это был или все произошло наяву. Остальное сейчас не играло роли. Кимберли не с первого раза поняла где находится. Она немного отпустила мысли и сразу же заметила вокруг себя уютную обстановку: мебель, камин и кружку с горячим чаем. На ее плечах висел теплый плед, а рядом с подушкой, у самого края дивана стопкой лежала новая одежда. Какой кошмар, – ужаснулась Ким и посмотрела на свои грязные ноги. Затем ее взгляд упал на вошедшую в гостиную стройную невысокую девушку. Она несла пластиковый таз с полотенцем. И лицо ее было сосредоточенным. Так и не скажешь, что она настроена на дружеский разговор.