В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Рыцарь повернулся к оруженосцам, стоявшим возле лошадей, и крикнул:
– Эй, бездельники! А, ну-ка, тащите сюда мой новый бастард германской работы!
Оруженосцы проворно принесли большой меч. Бушар кивнул оруженосцам, показывая им на пленника:
– Вручите меч ему! Посмотрим, что за диковину изготовили мастера из Золингена!
Робер слабыми руками взял тяжелый рыцарский меч, который чуть не выпал из его рук.
– Э-э, поосторожнее с ним, урод! – Бушар отвесил увесистый шлепок по затылку Робера. – Это меч – а не сачок для бабочек…
Рыцари весело засмеялись удачной шутке их командира. Робер, подталкиваемый в спину Бушаром де Марли, приблизился к оставшейся шеренге приговоренных к казни, и встал у них за спинами.
– Так, теперь, поднимай-ка меч над головой и, когда я скажу, резким и сильным движением руби голову. Понял? Резким и сильным движением…
– П-п-пон-нял… – пролепетал Робер, бледнея с каждой секундой.
– Вот и молодец, соколик… – Рыцарь встал у него за спиной и тихо произнес. – Давай, руби…
Робер резко опустил меч на шею пленника, тот вскрикнул и неуклюже завалился на траву. Голова была перерублена, но не отсечена от тела. Судороги пробежали по телу несчастного. Бушар выхвалил кинжал, перевернул тело и быстрым ударом вонзил ему нож в сердце. Катар затих. Де Марли выпрямился, вытер лезвие об его одежду и жутким взглядом посмотрел на Робера. Предатель затрясся и отступил на шаг. Бушар страшно улыбнулся и тихо произнес:
– Неплохо, для начала. А теперь, сделай так, чтобы остальные из них не мучились. Уважь своих товарищей…
Робер с трудом выпустил из себя воздух. Его взгляд скользнул по телу казненного – словно разряд тока пронзил сердце предателя. Но, вместе с ним, казалось, какое-то исступленное облегчение охватило голову. Словно спали жуткие моральные путы, тяготившие его жалкую душонку, а на их место влезла холодная и смеющаяся вседозволенность, граничащая с умопомрачением.
Робер осознал, что, именно с этого мгновения, он больше не имеет родных или близких. Весь мир, в котором он рос и жил до этой минуты, рушился и исчезал у него на глазах. Но, вместо зияющей пустоты, сквозь пелену руин проглядывала тонкая, словно молодой росток, и извилистая дорожка предательства, проклятий и небытия. Он понимал, что его презирают даже крестоносцы, но жизнь, которую он толком и не видел, толкала его вперед, через тела своих товарищей.
Он поднял меч, подошел к другому пленнику и резким ударом отсек ему голову.
«Странно, – пронеслось в голове Робера, – даже не тошнит…».
Меч, словно живое существо, словно какой-то легендарный хищник, напился крови врагов и требовал еще и еще. Робер чувствовал, как что-то едва трепещет под рукой. Может быть, это тряслась его рука, а может…
Он снова и снова рубил головы своим товарищам, которые молча принимали смерть, но сохраняли гордость и вызывали уважение в сердцах грубых рыцарей-крестоносцев, привыкших смотреть в лицо смерти и ценивших, прежде всего, отвагу и невозмутимость. Робер, словно волк, почуявший на губах кровь, рубил головы, пока, наконец, его не окликнул Бушар де Марли, выведя из ступора.
– Э-э-э! Хватит! Остановись! Ты уже воздух рубишь… – Рыцарь сжал его руку, державшую меч, по лезвию которого стекала кровь. – Все! Никого больше не осталось…
Робер выпустил меч из ослабших рук. Бушар поймал его за рукоять, повернул голову и крикнул одному из своих оруженосцев:
– Эй, Анри, прими-ка меч! Омой его и почисть…
Он бросил меч оруженосцу, который ловко поймал его и побежал к палаткам. Бушар похлопал Робера по плечу, усмехнулся и сказал:
– Ну, ты, брат, даешь! Прямо, талант у тебя…
Робер повалился на траву и тихо завыл, царапая землю ногтями. Он проклинал себя, весь свет, проклинал всех. Он желал провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть взгляды крестоносцев, презрительно смотрящих на него.
Кто-то тихонько тронул его за плечо. Робер поднял голову и увидел монаха, который что-то говорил ему, но он не мог расслышать слов. В его голове стоял жуткий шум и вой. Монах тихонько приподнял его и повел к себе.
Сенешаль молча наблюдал за этой сценой, плюнул на землю и, повернувшись к де Арси, произнес:
– Мы здесь проведем еще один день. Надо дать этой гниде прийти в себя. Он мне нужен в сознании, а не в тумане. Сам, наверное, догадывался, что не сможет выйти сухим из воды, решившись на предательство…
– Понимаю, сеньор де Леви. – Гуго де Арси поклонился. – После того, как монах проведет обряд крещения Робера, я буду рядом с ним, чтобы, не дай Бог, он не учудил с собой какую-нибудь пакость…
– Да-да, ступай… – сенешаль отпустил юношу.
Весь день рыцари провели в отдыхе, наслаждаясь тишиной и чудесной летней погодой. Бушар расставил часовых, а всем оставшимся приказал отдыхать, сам же поехал на охоту, прихватив с собой около десяти воинов, вооруженных копьями и арбалетами.
Ги разделся и прилег в тени большого дерева, возле которого была поставлена его палатка. Он молча смотрел в бескрайнее синее небо, по которому пробегали небольшие белые облачка, напоминавшие своими очертаниями различных животных. Медведи и драконы, рыцари на конях и замки, проносились над головой крестоносца. Ощущение спокойствия и беспечности охватывала Ги. Упоительная тишина, прерываемая легкими звуками ветерка, сквозившего по веревкам, удерживающим палатку, навевала сладостную дремоту крестоносца. Незаметно для себя и оруженосцев, он заснул.
Монах уже закончил обряд крещения Робера, когда к ним в палатку, где был на скорую руку сооружен алтарь, вошел Гуго де Арси. Он мельком взглянул на монаха, перекрестился и преклонил колени перед алтарем, на котором находилось небольшое распятие.
Брат Гуго уже складывал вещи, необходимые для совершения этого таинства, рыцарь встал и подошел к новообращенному. Робер сидел, опустив голову, и тихо дышал. Рыцарь положил руку на его плечо и сказал:
– Рад видеть тебя, новообретенный брат наш во Христе. Как твои дела?..
Робер поднял голову, по его лицу катились слезы. Рыцарь кивнул головой:
– Пойдем, Робер, прогуляемся немного. Погода стоит, просто на загляденье. Грех просиживать в палатке весь день, если есть возможность побродить по лесу и подышать свежим воздухом…
Тот молча встал и послушно побрел вслед за рыцарем. Они прошли часовых и углубились в небольшую рощицу, росшую рядом с лагерем крестоносцев. Отойдя шагов на триста, Гуго присел на траву и произнес:
– Садись, Робер. Отдыхай. Теперь у тебя началась совсем другая жизнь…