В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– Тогда, благородные рыцари, – принц Конрадин решил подвести итог военного совета, – повелеваю всем командирам отбыть к своим частям и приготовить их к началу сражения. Дадим франкам покаяться и причаститься, а уж потом отправим их на тот свет…
Все встали и направились к выходу из палатки, когда они ушли и звук их голосов стих, Конрадин повернулся к Рихарду и произнес:
– Спасибо, ты выручил меня…
– Лишь бы, мой принц, наш план сработал, а Шарль не выкинул какую-нибудь штуку, которая окажется для нас сюрпризом…
– Ты, вроде бы, все предусмотрел… – удивленно и несколько растерянно посмотрел на него принц.
– Все конечно, да не все может пойти так, как я спланировал. – Рихард перекрестился. – Меня, прежде всего, беспокоит…
– Что? – Удивился Конрадин.
– Хватит ли терпения и дисциплины у наших германских рыцарей… – вздохнул Рихард. – Вытерпеть долгую и нудную дуэль арбалетчиков они, пожалуй, не смогут! А вот удержат ли их командиры в строю, это большая загадка…
– А что может случиться? – Конрадин испуганно посмотрел на него.
– Если рыцари не вытерпят и ринутся в атаку без команды или в ненужное время, тогда они могут смять наших же пехотинцев и оставить нас без защиты… – тяжело выдохнул Рихард. – Если у Шарля де Анжу будет резерв, он может своей атакой перехватить инициативу и, возможно, даже победить нас в этом сражении…
– Боже, какой ты мнительный!.. – засмеялся принц. – У меня сил почти вдвое больше, чем у Шарля!..
– В такие моменты перевес сил не играет никакой роли…
– Так! перестань! Неровен час, накаркаешь еще! Ступай, прикажи оруженосцам обряжать меня в доспехи… – Конрадин прервал его и махнул рукой, приказывая уходить.
Рихард молча поклонился и покинул его, аккуратно закрыв за собой полог палатки.
ГЛАВА XX. Тальякоццо. (Продолжение)
– Мой принц! – Граф фон Ландау, на которого было возложено общее командование армией вторжения, подъехал к Конрадину и, с трудом сдерживая своего разгоряченного декстриера, прорычал сквозь крестообразную прорезь своего горшковидного шлема, окрашенного в черный цвет и украшенного вычурной геральдической фигурой в виде дракона, вставшего на задние лапы. Пышный и длинный шлемовый намет закрывал тыльную часть шлема и мягкими складками ниспадал на спину и плечи рыцаря. Черный сюркот и вышитым серебряными нитями драконом выгодно дополнял его мрачные одеяния, внося в них живость и небольшую вычурность. – Баталии построены! Прикажите начать атаку! Мы принесем вам головы этих проклятых франков на кончиках копий!..
Конрадин снял с головы большой шлем, не плоской верхушке которого красовался большой серебряный орел Гогенштауфенов, передал его оруженосцу, стоявшему справа от него, вытер пот, струившийся по лицу, и ответил:
– Благодарю вас, граф! Но, позвольте мне, как благородному рыцарю, сначала объявить врагу о начале битвы и предложить всем, кто не желает проливать свою кровь за узурпатора престола моего отца и деда, сложить оружие или перейти на нашу сторону. Мне не хочется начинать свое правление с пролития крови своих подданных!
Конрад фон Ландау ничего не ответил заносчивому и надменному принцу, лишь незаметно усмехнулся и подумал: «Этот малец совсем, видимо, одурел от книжек и рассказов о паладинах Карла Великого, раз возомнил о себе невесть что!». Он развернул своего огромного рыжего першерона фламандских кровей и, отвесив короткий поклон принцу, ускакал к своим частям.
– Герольды! Трубите врагу о переговорах! – Конрадин нетерпеливо заерзал в седле.
Трубачи приложили к губам свои длинные сигнальные трубы и протяжно протрубили сигнал о переговорах. Из-за зыбкой пелены тумана, разлетавшегося под дуновениями ветерка и таявшего под яркими лучами летнего солнца, протяжным и звонким звуком отозвались трубы французов.
– Отлично! Я еду! Рихард! Возьми с десяток рыцарей и следуй за мной!..
Рихард тяжело вздохнул и, отобрав десяток проверенных рубак, поспешил за принцем, ускакавшим к передовым линиям неприятельской армии.
«Пустое! Они плюнут ему в лицо… – вздохнул он, нагоняя Конрадина. – Никто в начале битвы не решится покрыть себя славой труса!»…
Ги де Леви отдавал последние распоряжения своим воинам, когда до него долетели звуки неприятельских труб.
– Ого! Они предлагают переговоры! – Весело крикнул он Мишелю Ла Рюс, который с серьезным и деловитым видом прохаживался вдоль строя пикинеров, проверяя их вооружение и отдавая последние приказы.
– Пошли их к чертовой матери! – Отмахнулся русич. – И вообще, скажи им от меня, все, что посчитаешь необходимым!..
–Вот-вот! И от меня тоже! – засмеялся Гвидо ди Монтефельтро. – Конечно! Я могу и сам высказаться, но ты ведь знаешь мой итальянский! Я могу так приложиться по матери, что даже у Господа уши завянут!..
– Не богохульствуй, Гвидо! – Смеющимся голосом упрекнул его Мишель. – Не надо гневить Господа в такую сложную минуту!..
– Ну, извини, извини, погорячился я, малость… – с виноватым лицом и едва сдерживая смех, ответил Гвидо.
– Помолитесь за меня, друзья! – Ги поддал шпорами декстриера и, сопровождаемый пятью рыцарями и тремя трубачами-герольдами, выехал навстречу врагу.
– Я представляю, как завянут уши у врагов, когда наш Ги откроет свой рот и скажет им все, что думает об их предложении… – шепнул Мишель на ухо Гвидо.
– Эх, жаль, что я не услышу! – засмеялся тот в ответ.
Несмотря на то, что смерть уже раскрыла свои черные крылья и накрыла холмистую долину у Тальякоццо в ожидании богатой поживы, ни он, ни русич, ни, тем более, Ги де Леви не испытывали даже малейшего страха. Уверенность и спокойствие, с которым они, как опытные и бывалые воины, смотрели в лицо надвигавшейся смерти, смутило чертовку и, надеюсь, вызвало в ней уважение к их храбрости, отваги, чести и уверенности в победе.
Рыцарь всегда должен быть готов к смерти. Это, можно сказать, его финальная песня, апофеоз всей жизни. Но идти к ней он должен спокойно, уверенно и без суеты, чтобы не опозорить себя и память своих предков, да не вызвать мучительный стыд у потомков…
– Бог мой! Синьор де Леви! Какая встреча! – Наигранно веселым и беззаботным голосом поздоровался Конрадин, узнав в приближающемся к нему франке Ги де Леви. – Вас, действительно, сложно перепутать, тем более забыть! Не зря вашего славного предка называли «Боевым шершнем» !..