В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Их задачей было создание паники среди жителей и поджог города. Сам же Бушар, вместе со своими рыцарями направился в Кастр с другого берега, выдавая себя за одного из союзников.
Рауль де Кастр поздно разгадал маневр крестоносцев. Когда его части разворачивались и быстрым темпом ехали обратно к городу, Бушар уже атаковал и поджег его с севера, а его пехотинцы – со стороны реки.
В городе началась паника, и пожар охватил всю северную часть Кастра. Порезав и поубивав множества практически невооруженного народа, отряд Бушара захватил еще несколько судов, стоявших у причалов пристани города.
Он быстро эвакуировал конницу на эти суда и отплыл вниз по течению реки по направлению к Лавору.
Рауль де Кастр был деморализован и раздавлен. Его воины занялись ликвидацией и тушением пожаров в городе, дав возможность крестоносцам безнаказанно уйти. Бушар потерял трех воинов-пехотинцев, которые в суматохе попадали за борт и утонули, не умея плавать.
К 10 апреля 1211 года город Лавор был осажден и блокирован частями графа Симона де Монфор, Бушара де Марли и отрядами ополченцев из «белого братства».
Их направил епископ Фульк, который не внял запретам графа де Сен-Жиль на отправку его подданных в помощь крестоносцам, мотивируя свое решение тем, что города Лавор и Ле-Кассе входили в его владения. Над головой бедного Раймона стали сгущаться тучи католического гнева.
17 апреля 1211 года Раймон де Сен-Жиль граф Тулузский был повторно отлучен папским легатом монсеньором Арно-Амори за «покровительство и содействие ереси» в своем домене.
Граф Раймон унижен до такой степени, что все его земли были объявлены «добычей» крестоносцев и переданы в руки графа Симона де Монфор, «верного слуги короля Франции и Его святейшества папы Иннокентия и римской католической церкви».
Именно, начиная с 17 апреля 1211 года в документах Святого престола, стал указываться, все чаще и чаще, король Франции – законный верховный сюзерен и повелитель этих земель.
Папа Римский, после нескольких лет сопротивления, недомолвок и уверток, согласился признать короля франков Филиппа единственным и исконным верховным сеньором земель графств Тулузы и Сен-Жиля, графств Фуа, Комминжа и виконства Безье и Каркассона, некогда принадлежавшего Раймону-Роже де Тренкавелю…
Именно, в 1211 году нога Капетингов, еще робко и осторожно, но уже вступила в пределы юга Франции. Теперь, эту ногу уже никто и никогда не сможет убрать с этих земель…
20 апреля пал город и замок Ле-Кассе. Рыцари Робера де Мовуазена вступили в пылающий замок и предали «очистительному огню» около сорока «добрых людей». Так называли катаров-альбигойцев местные жители.
Под шумок, Робер и его рыцари успели повесить и около сотни воинов графа Тулузского, защищавших цитадель…
Костры инквизиции, пока еще робко, стали охватывать и север земель покойного виконта Тренкавеля.
30 апреля к городу Лавор прибыл дон Диего с его «знаменитой машиной смерти», как рыцари в шутку прозвали требюше. Жители города с ужасом наблюдали приближение этой жуткой махины, стонавшей и скрежетавшей на ухабах, но неумолимо приближавшейся к Лавору.
Эмери де Монреаль, молодой и знатный барон этой местности, вышел на смотровую площадку большой предмостной башни города. Широко расставив ноги, обдуваемый приятным весенним ветерком, рыцарь наблюдал за приготовлениями крестоносцев к решительной атаке.
Весна, особенно май этого года, выдалась на удивление теплой, солнечной. Сочные краски цветущих садов, окружавших Лавор, не гармонировали с железной массой крестоносной армии, окружившей обреченный город.
После очередного совета, прошедшего на главной площади города, было принято решение о сопротивлении. Решение страшное и ясное в своем итоговом результате. Жители приняли решение о добровольной смерти. Но, они решили погибнуть с оружием в руках, а не как бараны, которых ведут на убой…
Все равно, все жители Лавора, сами того не понимая, были «баранами», которых вели на убой их безрассудные и фанатичные предводители – семейство де Монреаль.
Эмери де Монреаль, к своим двадцати пяти годам, слыл ярым и убежденным до фанатизма альбигойцем, возглавляя, если так можно было назвать, «военное» крыло катаров.
Жирода, его сестра, была старше Эмери на два года. Она руководила «духовной» жизнью местных катаров, приняв эстафету от своей матери Бланки де Лорак, понастроившей по всему югу монастырей и приютов для альбигойских катаров.
Эти двое безрассудных до исступления фанатиков и толкали всех жителей Лавора на кровавое жертвоприношение.
Крестоносцы, невзирая на всю их дикость и жестокость, также были фанатиками, но – католиками. Они справедливо считали, что, искореняя ересь, они смывают с себя грехи и строят «Храм Господа» на земле.
Ситуация была «патовая», как говорят в шахматах, уже давно вошедших к этому времени в моду…
Что-то мы отвлеклись…
Первого мая, сразу же после утренней мессы, требюше дона Диего «заработало». Камни полетели на головы осажденных горожан и воинов, сея ужас, панику и разрушения. Дон Диего, пока, только пристреливался…
Со второго по пятое мая, с небольшими перерывами для молитвы персонала, требюше расстреливало Лавор, нанося чудовищные повреждения его обороне. Верхушки обеих предмостных башен были разрушены, арка над воротами в город еле держалась, буквально «на честном слове».
Но защитники были вынуждены разбить свои силы на две части. Воины Бушара де Марли на своих судах и лодках постоянно терроризировали защитников, атакую их со стороны реки Агу.
Симон де Монфор специально приказал разбивать город, но, по возможности, сберечь стены и башни. Он имел свои виды на город Лавор.
– Я постараюсь бить аккуратнее, – Дон Диего пожал плечами и… продолжил бомбардировку Лавора.
Симон де Монфор уже знал об отлучении графа Раймона де Сен-Жиль от церкви и лишении земель. Он резко поменял требования, приказав скорее пробить бреши в стене города.
– Слава тебе, Господи. – Ответил дон Диего и его «молодцы» четко выполнили приказ графа, вторым камнем сразу же пробив огромную брешь, попутно разрушив и уронив ворота в город…
Бушар де Марли и его рыцари ворвались через пролом, сея ужас и смерть на головы несчастных и обреченных на смерть жителей, и гарнизон.