В тени Российской истории (часть первая)
Шрифт:
(окончание следует)
"Мы лежим похоронены где-то под Нарвой…"
Первая строчка известной (во всяком случае моему поколению) песни А.Галича. И хотя она о совсем другой войне, что грохотала под стенами Ивангорода и Нарвской крепости без малого два с половиной столетия спустя после того страшного поражения русской армии от шведов Карла XII, но боль и ощущение исторической несправедливости живет в сердце каждого русского, который хоть сколько -нибудь интересуется отечественной историей. Со школьных лет из учебника мы помним главу о том, как под Нарвой на плохо организованную, спешно собранную, русскую армию обрушились опытные и закаленные шведские солдаты и, путаясь в полах допотопных кафтанов, побежали в панике бородатые стрельцы московского войска, коих рубили палашами и кололи штыками шведы,
Экскурсанты, приехавшие из Питера, ходят плотными кучками по пустынной ивангородской крепости. Разлядывают Навский замок с башней на противоположном берегу Наровы, а при некотором усилии могут рассмотреть за несколько сот метров правее на высоком берегу даже крест – памятник семёновцам и преображенцам, павшим в том сражении. Вздыхают, сетуя, что государь – реформатор, "почти что революционер на троне", не успел переделать всю армию на европейский манер и костные, архаичные стрельцы его подвели....
Для них (экскурсантов), оказывается "новостью", которая не вписывается в общую картину прогрессивной модернизации России, тот факт, что "архаичные, устаревшие" стрельцы в армии Петра I, после всяких стрелецких бунтов и "Утра стрелецкой казни" воевали в петровской армии весьма успешно и умело еще более десятка лет. Стало быть, не стрельцы и не "архаичное войско" явилось причиной страшного поражения. Да и вообще, всё происходило несколько иначе, чем в привычном мифе о сражении под Нарвой.Разговор о том, как оно было на самом деле следует начать с вопроса: где располагалось русское войско 30 ноября 1700 года?
В 90% экскурсантов ответят: так вот же по берегу, прижатые к реке. А потом побежали в панике вот по этому мосту… И когда уточняешь, что мост был наплавной – понтонный, уверенно возразят:
– Ну и что ? Тогда был понтонный, теперь железобетонный…
На коварный вопрос:
– Почему же русские не спрятались в Ивангородской крепости? – возникает некоторое замешательство. Вот с этого и следует начинать разбираться в истории сражения при Нарве в 1700 году.
Дорога через Ивангород и Нарву была главным сухопутным путём из России в Европу. Миновать их, а, стало быть таможню и пограничный переход, который легко перекрывался, строго говоря, невозможно. Русских купцов здесь, традиционно, чуть ли не в открытую обирали и грабили, а временами и вообще переход через границу закрывали. Потому за Нарву дрались и она переходила из рук в руки: побывала русской, датской, шведской (только не эстонской – местное население, как бы, присутствовало, но, фактически, не учитывалось. Не случайно, например, Таллинн – переводится как "датский". Эстонцу в "Датский город", даже в базарный день, вход был запрещен). Местное население называлось "эстляндцы", а это поименовоние скорее политически-географическое т.е люди жившие на этой территории, в том числе шведы, немцы, и, конечно, эстонцы, но неизвестно в каких пропорциях.
В 1700 году крепости Ивангородская и Нарвская составляли единое целое. Их соединял внутренний мост, которым пользовались даже во время осады. Две цитадели, на обеих берегах Наровы, могли обороняться и вместе, и порознь.
Поэтому, приступая к осаде, русские выставили пушки и окопались, блокируя Ивангород, оставив здесь большую часть артиллерии. Из 196 артиллерийских орудий, (по другим данным 143, бывших в русской армии, на правый берег, собственно, для стрельбы по Нарве перетащили 22 пушки небольших калибров и 17 мортир. Сколько орудий, действительно, стояло противу Ивангорода говорить можно гадательно: пушки еще тянули от Новгорода, увязая в грязи осенней распутицы и растоптанных армией дорог. Ниже по течению Наровы навели понтонный мост и перейдя его "в силе тяжкой", обошли город с запада, и в двух верстах от города. опасаясь крепостной артиллерии, (только в Нарве на стенах 400 орудий) обложили его осадными укреплениями, отрезая город от материковой части. То есть, не на крутом берегу Наровы стояли русские полки, как легкая добыча крепостной артиллерии обеих крепостей, а с запада, за городом, на расстоянии двух верст от стен. Выстроившись огромной подковой, концы которой, огибая город Нарву, упирались в бурную Нарову, войско, в полном соответствии с тогдашними правилами фортификации, стало
Поздняя осень, постоянные дожди и уже выпадавший снег требовали строительства укрытий от непогоды, лагеря. Объем работы был чудовищный, однако, достаточно быстро всё было обустроено по тогдашним европейским правилам фортификации. Двойной вал, опоясывающий город, (фактически два вала) – один для осады крепости, а второй – внешний на случай обороны, ежели "с поля" с запада, городу придет подмога. Расстояние между линиями вала составляло на правом фланге 600 сажен, в центре 120 сажен, а на левом фланге 41—50 сажен 24). Узость пространства между валами на левом фланге, да ещё застроенное бараками для солдат, хозяйственными постройками и пр. лишало армию манёвренности. Здесь разместился огромный обоз, коновязи, землянки, палатки…
Пушки малых калибров установили на валах, как выяснилось не причинявших крепости никакого вреда. Осаждавшие Нарву, вероятно, надеялись, что застрявшая в пути артиллерия подойдёт, а явись с поля шведы – эти малые пушки успеют перетащить на внешний вал.
Вот только – беда: держать осаду так, чтобы из города и в город, мышь не проскочила, всё войско должно встать на валу т.е растянуться на семь верст, а при имеющимся числе бойцов получалось только одна шеренга. Подобное построение при осаде ещё как то возможно, но при любом ином бое – погибельно. Понимали это соратники Петра? Конечно! Понимали, что для обороны укреплений на семи верстах войск у Нарвы недостаточно, тем более, что 10 тыс. русского войска ещё даже не вышли к Нарве из Новгорода, а 11 тыс. донских казаков "глаза и уши армии", как скажет впоследствии о казаках А.В. Суворов, ещё стояли во Пскове. При планируемых 60 тыс. русского войска, под Нарвой стояло чуть не вполовину меньше. А скудное питание, непрерывные дожди перемежавшиеся со снегопадом и повальные болезни ежедневно число бойцов в войске уменьшало.
Европейские историки да и отечественные любят повторять, что Петр испугался шведов и "сбежал" из под Нарвы, потому во время несчастного сражения здесь его не было в войске. И никто не задаётся вопросом, а что это с царём случилось именно в это время? Что ж это он ни под Азовом, до Нарвы, ни после – при взятии Шлиссербурга (Нотебурга), ни при Полтаве, ни в иных кровопролитнейших сражения не "пугался"? Чтобы понять почему Петра не случилось 30 ноября под Нарвой (хотя, скорее всего, это мало бы что изменило) начинать следует с рассказа о противнике – о шведах и об их военачальнике короле Карле XII.
Он стал королём в 1697 г. 15-ти лет. Собственно, его молодость и породила во властителях Дании, Польши и России, иллюзию, что с Карлом будет легко справиться. Потому они и заключили в 1699 г. т.н. Северный союз, (Россия, Дания, Саксония – Речь Посполитая) потому и началась Северная война, которая длилась 21 год. Предполагалось, что после победы датский король получит земли на южном берегу Балики, польский король Август II – Лифляндию, а царь Пётр – Ингрию (Ингерманландию, примерно, в границах нынешней Ленинградской области, без которой нельзя было выдти по Неве к Финскому заливу и Балтийскому морю). Одним из иллюзорных доводов было ещё и то, что Швеция стала Конституционной монархией т.е власть короля ограничил Парламент, который, как предполагалось, будет сковывать решения шведского монарха, что отчасти и произошло – король постоянно конфликтовал с парламентом, но именно такое устройство шведского государства освободило короля от экономических и управленческих забот, полностью освободив для роли главнокомандующего, а к ней он подходил как нельзя лучше.
Карл обожал войну, не мыслил себя вне войны и армии. Его бесспорный воинский талант ещё и усиливался авантюрностью командования. Этому много способствовала и реформа шведской армии. Кавалерия шведов формировалась на добровольной контрактной основе – поместье, направляющее в армию конного солдата, получало денежную компенсацию. В шведскую пехоту шел обязательный набор – каждое территориальное образование выставляло определённое число рекрутов, но кроме этого любой мужчина, не имеющий средств к существованию и не запятнавший себя нарушением закона, мог поступить на военную службу. Всем солдатам и их семьям предоставлялось государственное жильё и жалование. Несколько пехотных и кавалерийских полков состояли из профессиональных военных наемников, преимущественно немцев, но были и швейцарцы, и французы.Таким образом, восемнадцатилетний король командовал компактной профессиональной, хорошо вооруженной армией, потому и пошел с ней по Европе, как нож сквозь масло. 25)