В тихом омуте

Семенова Наталья

Твою мать! Лишь бы не тронули, пока ждут реакции того, для кого бы этот фарс не предназначался.

Сжимаю кулаки и осторожно двигаюсь в сторону дома. Перебираюсь через забор и, пригнувшись, иду вдоль фасада. Аккуратно заглядываю в окно. Ночь на дворе играет мне на руку, электрическим светом, высвечивая действия с той стороны стекла. На небольшой кухоньке сидят двое из троих и о чем-то страстно спорят. О чём конкретно - не слышно, долетают лишь обрывки фраз. Иду дальше. Второе окно предоставляет мою взгляду что-то вроде зала. Из обстановки старый диван, кресло допотопных

времён и сервант, прямо как у моей бабушки, только этот пуст и в вековой пыли. Наташа в кресле. На диване нервно дергая ногой восседает тот, кто её грубо тащил в дом. Ублюдок.

Смотрю на мою бедную девочку - сидит тихо, но дрожит всем телом. Мешок не сняли. Потерпи родная. Скоро это закончится.

Слышу, как за углом скрипит дверь, и голоса тех двоих доносятся тихим эхом. Вышли покурить. Вижу, как и этот дерганый, не выдержав, вскакивает и идёт к остальным. Вот тут готов их расцеловать, конечно после того, как хорошенько бы отделал. Пробую раму - хлипкая. Хорошенько давлю на стык деревяшек и легко распахиваю окно. Теперь не медлить ни секунды. Быстро подтягиваюсь и забираюсь внутрь. В пару широких шагов достигаю кресла и, наклонившись, шепчу Наташе:

– Только т-с-с. Это я.

Всё равно вздрагивает. Снимаю мешок, созерцая на её лице радость и облегчение. Потом взволновано смотрит в сторону кухни и снова на меня. Говорить не может - кляп. Суки. Подмигиваю ей и быстро веду к окну. Помогаю спуститься и следом спрыгиваю сам. А теперь бегом. Беру её дрожащие пальцы в свою руку и направляю к мотоциклу. Уже возле него слышу матерные крики от дома, где держали Наташу. Последняя жалобно всхлипывает, начиная паниковать. Но теперь ей нечего бояться. Теперь с ней я.

– Садись. Быстро, - даю указания и сам запрыгиваю на верного “коня”.

– Куда она делась?!
– вопрошают от дома.

– Б…ть! Вон они! По коням! Быстро!

Удачи, ублюдки.

Выруливаю из деревни и на всей скорости мчу к городу. Переживаю за Наташу, но надеюсь она всё понимает и держится крепко.

Через пятнадцать минут оборачиваюсь - десятка плетётся далеко позади. Можно считать всё обошлось. В городе ей за нами не угнаться.

Виляю по разным переулкам, пока основательно не убеждаюсь, что оторвались. Теперь домой. Отогреваться. Задубел, как чёрт.

Тепло квартиры, как бальзам на душу, чуть ли не оргазм. Иду на кухню за ножом, чтобы освободить руки моей девочке. Моей. Смакую эту мысль, как дорогое виски, приятно греющее нутро. Кляп снял ещё на улице, но она не проронила ни слова, лишь мелко дрожа от пережитого шока.

Возвращаюсь - сидит на диване, отпустив голову, а плечи вздрагивают от слёз. Быстро присаживаюсь перед ней на корточки, откладывая нож на журнальный столик и обхватываю лицо ладонями:

– Всё в порядке. Всё позади, - шепчу, пока она вздрагивает и морщится от моих холодных рук. Прости родной. Быстро одёргиваю и добавляю: - Ты в безопасности.

Кивает, шмыгая носом и смотрит на меня невероятным взглядом, словно я для неё самое дорогое и чудо из чудес. Улыбаюсь и, взяв нож, разрезаю путы. В тоже мгновение обхватывает меня за шею и прижимается лбом в изгиб шеи. Возвращаю нож на стол.

– Хорошая моя… - прижимаю к себе, стаскивая с дивана.
– Ты прости, что был мудаком. Исправлюсь - обещаю. Простишь?

Кивает в плечо, снова шмыгая носом. Через секунду тихо шепчет:

– И ты меня прости, я и правда, идиотка.

– Нет, - тихо смеюсь.
– Всего лишь ненормальная. Моя ненормальная.

Отстраняется, заглядывая блестящим весельем взглядом мне в глаза и ужасно мило улыбается. Сердце трещит по швам. Ради этих глаз и улыбки готов спасать её сотню раз, даже рискуя отморозить все органы. Приближаюсь к её лицу и нежно касаюсь её мягких губ. Втягивает воздух, заставляя меня млеть ещё больше от такой реакции на себя. Золото моё.

– А теперь в душ, - шепчу ей в губы.
– Отогреваться. И не отпущу тебя от себя до самого нового года. А может и дольше.

– Да, будь добр, - смеётся.
– Ты в роли похитителя гораздо предпочтительнее.

* * *

Спустя два дня. Канун Нового года.

Наталья

Боже! Если бы мне кто-нибудь однажды сказал, что встречать новый год голышом рядом с красивым мужчиной, гораздо предпочтительнее, чем на каком-нибудь грандиозном фуршете в обществе таких же красавцев, но в большем количестве, при этот разодетой в пух и прах, в высшем свете и бла-бла-бла - не поверила бы. Всегда предпочитала возможность показать окружающим свой собственный, пусть и специфический, стиль. Удивлять. Кого-то шокировать. И безусловно ловить восхищённые взгляды.

Но вот мы сидим под бой курантов абсолютно нагие, пьём шампанское и уминает мандарины.

Для счастья порой так мало нужно.

Стас.

Для меня хватило его. Ну как хватило? Он воплощал это слово, он и есть счастье, он всё что когда-либо мне требовалось.

А когда он, рискуя собой, спас меня от рук молодых бандитов, решивших моим похищением сыграть на чувствах отца, чтобы вытянуть с него денег, окончательно пришла к выводу, что со Стасом мы повстречались не случайно. Зачинщиком оказался Борис, владелец автомастерской, куда меня пристроил дядя. Идиот с сальными глазёнками, решивший по лёгкому срубить деньжат, теперь сидит в СИЗО, вместе с уродами, что меня похитили. А Стас за бесценок выкупил автомастерскую и теперь владелец. Сделал отличный подарок себе на Новый год.

Мой настоящий мужчина!

Боже! Да я буквально при первой встрече растаяла от его образа крутого мотогонщика. Всегда в черном, ковбойские ботинки, утеплённая косуха, серебристый шлем. Класс! А черные локоны волос по плечи! Ой! А когда увидела его ещё и нагишом! Я почти отдалась ему прямо там, в раздевалке, незнакомцу! Хотя через несколько дней так и поступила. И сейчас, глядя на его улыбку, тоже хочу отдаться.

Да.

Мой.

Отставляю бокал и, как кошка, ползу по ворсу ковра в его сторону. Улыбается, расползаясь в довольной улыбке и тоже отставляет бокал. Пожалуй, начну с плеч. Целую пару раз, оставляя влажные следы, а потом легонько закусываю кожу.