В тисках. Неприкасаемые
Шрифт:
Спасибо и до свидания. Может быть, я скоро опять напишу вам.
Жан Мари».
«Мой дорогой друг!
Еще недавно я считал себя конченым человеком, но, вполне возможно, пришло спасение. Благодаря стараниям Ле Дюнфа. Этот парень, чья кипучая деятельность просто ошарашивает, намерен вскоре открыть туристическое агентство. Среди предполагаемых маршрутов есть несколько страноведческого и культуроведческого характера, как сейчас говорят, по Бретани. Вот такой, например: Париж — Сен–Мало — Понторсон — Мон–Сен–Мишель — Сен–Мало и возвращение через Фужер и Алансон. Другой: Париж —
Ну так вот, Эрве попросил меня сопровождать первую группу, ту, что направится из Парижа в Сен–Мало. Продолжительность поездки — два с половиной дня. Это, безусловно, слишком мало, чтобы все увидеть. Возвращение в воскресенье вечером к двадцати двум часам. Я заколебался. Но Эрве из тех, кто не любит долго тянуть. Он живо описал все преимущества, таящиеся в его предложении. Нормальная, приятная и не очень утомительная работа. Достойная и даже более того оплата. А так как в Эрве есть малая толика этакого макиавеллизма, то он не забыл присовокупить: «Заодно сможете вернуться к работе над бретонскими культами. Помните?.. Вы когда–то нам читали лекции на эту тему. Потрясающе увлекательно!“
Конечно, я помню. Столько треволнений пришлось пережить с тех пор… И вдруг открывается возможность продолжить очень мне дорогие исследования, совершенно заброшенные после начала душевного кризиса. Именно эта возникшая передо мной столь неожиданная и настырная, как хмель, надежда довести брошенное на полпути дело до конца и подвигла меня согласиться.
— У вас будет прекрасный шофер, — обрадовался Эрве. — Жермен Берлан. Необычайно ухватистый, так что все материальные вопросы он возьмет на себя. Вам ничем таким заниматься не придется. Позднее, если работа вам придется по душе, я смогу привлекать вас и почаще. — Он рассмеялся. — И пусть шлют сколько угодно анонимных писем. Со мной вы ничем не рискуете.
— Но почему вы так добры ко мне? — спросил я.
А Эрве в ответ шепнул мне на ухо:
— Просто мне кажется, что ваше пребывание в чистилище затянулось.
И подмигнул мне. Я с волнением увидел что–то прежнее, мальчишеское, в выражении его лица. Мне хотелось его задержать, пусть сам сообщил бы радостную новость Элен, но он очень торопился. Его небольшой гоночный автомобиль тут же исчез из виду, а я остался стоять, взволнованный, на краю тротуара. Да, признаться, это было сильное потрясение. А у меня сердце теперь может зайтись от любого пустяка.
Элен очень обрадовалась моему решению. Естественно, ее не прельщает перспектива проводить уик–энд в одиночестве. Зато, с другой стороны, пусть как следует отдохнет в тишине, ей это нужно, наши размолвки тяготят ее столь же сильно, как и меня.
Что взять в дорогу? Мне достаточно маленького чемоданчика. И даже уже собрали вещи, только самое необходимое: одежда, лекарства и т. д. Мы с женой снова чувствуем себя семьей. Словно хрупкий цветок счастья распустился в конце зимы на краю оврага. Элен без конца пристает со всевозможными советами, но меня это нисколько не раздражает. Наоборот, я выслушиваю их с радостью. Да, я постараюсь не забывать про мои капли. Да, я непременно возьму с собой несколько мятных пастилок, ведь придется много говорить, перекрикивая шум мотора, от усталости горло разболится, голос сядет. Да. Да. Да — всему. Да — жизни, наконец. Ах, и не забуду о теплом нижнем белье. В Сен–Мало всегда дуют холодные ветры. И о плаще, вдруг дожди.
— Иногда ты сможешь ездить вместе со мной, — говорю я. — Когда будет свободное местечко.
— Лучше подумай о том, что подарить твоему другу Эрве, — отвечает она. — Надо его отблагодарить.
В этом вся Элен. Не терпит никаких долгов. Дебет и кредит всегда сходятся. Да, Эрве следует отблагодарить. И самый лучший способ сделать ему приятное — тщательно подготовить записи, которыми я буду пользоваться во время поездок. Никакой ненужной информации. И без набивших оскомину общих мест. Тут еще есть над чем поработать.
— Тебе еще нужно оформить переход, — напоминает Элен.
Не знаю, известно ли вам, но когда находишь работу, приходится заполнять такую же массу самых немыслимых бумаг, как и когда ее теряешь. Хорошо, завтра сделаю все, что требуется. Сегодня я вне себя от счастья и не способен сосредоточиться. И поскольку я обещал сам себе ничего от вас не утаивать, то признаюсь: не смог дождаться вечера. Элен как–никак мне жена.
До свидания, дорогой друг.
Искренне ваш
Жан Мари».
Глава 16
— Говори громче, — просит Ронан. — Ничего не слышно. Алло…
— Так лучше?
— Да… Ты откуда звонишь?
— Из Парижа.
— Ну и?
— Все сделано. Он согласился. Я его ставлю на рейс Париж — Сен–Мало, посмотрим, как себя проявит.
— И когда он начинает?
— В ближайшую субботу.
— Жена согласна?
— Еще бы! Она в восторге. Единственное облачко на безоблачном небе — два дня без мужа.
— Что–то я не пойму, Париж — Сен–Мало за такой срок? Да твоим клиентам даже поссать будет некогда.
— Там видно будет. Разберемся по ходу движения. Теперь о Кере, ты оставляешь его в покое.
— Слушаюсь, господин.
— Кончай! Не валяй дурака. Как здоровье?
— Замечательно. Плешивый осел, что меня лечит, уверяет, будто я здоров. И могу жить как все нормальные люди.
— А что говорит твоя мать?
— Она в отчаянии. Пришлось поклясться, что буду соблюдать режим. Я теперь способен чем угодно клясться, лишь бы меня оставили в покое. Мы с тобой скоро увидимся?
— Я загляну на будущей неделе.
— О’кей. Чао! Я не осмеливаюсь прощаться по–бретонски. Вдруг засадят в тюрягу.
Ронан вешает трубку и поднимается к себе в комнату. У него в запасе три дня. Заказное письмо, отправленное в четверг, придет в субботу. То, что надо!
Он закрывает дверь на щеколду, чтобы никто не помешал, и какое–то время мысленно взвешивает все «за» и «против». В конце концов, ничто не мешает ему смотаться в Париж туда и обратно и поговорить с Элен живьем. Нет, в письме он сумеет выразиться лучше.