В ту же реку
Шрифт:
На процедуры многие отдыхающие тоже не дошли. Медсестры на отсутствующих не ругались, давно привыкли. Легко договорился о массаже. Его в карточке не было, но пять рублей заставили добавить курс в список процедур. Массажисту негласно положено давать на чай полтинник или рубль за сеанс, лучше два, если массаж полный. О таком обычае рассказала медсестра. Иначе специалисты халтурить будут. Работа тяжёлая, устают они. Сами понимаете — лечиться даром, даром лечиться. Пообещал три рубля за сеанс, и до отъезда каждый день меня мяли с ног до головы по очереди два массажиста.
Закончив с личными делами, надел очки и занялся вторым заданием командировки. На санаторном автобусе еду в город, он трижды в день курсирует до вокзала. В славном городе Туапсе явный недостаток городских телефонных автоматов, но один нашёл.
— Здравствуйте. Можно попросить к телефону Соломона Залмановича?
— Здравствуйте, это я.
— Вас Кайнын беспокоит. Однако Марк Аркадьевич, велел звонить.
— Да! Конечно! Я вас давно жду!
— Раньше тундра гулял. Тока один день сюда приехал, однако.
А что собственно? Я простой корякский парень, почему должен звонить сразу? Встретились, взяли такси, за мой счёт, правда. Поехали в скопление домиков частного сектора. В конце отнорка, уводящего от улицы, у крутого склона стоит добротный дом белого кирпича. На участке соток в десять есть пара сараев, летняя кухня, гараж и много садовой зелени. Море далековато, в трёх остановках, хотя пешком можно дойти.
— Ну как вам? — с гордостью спрашивает риелтор, или как они сейчас называются?
Медленно оглядываю местность, примыкающую к участку, зелень, дом, проживающую сейчас в нём семью отдыхающих и выдаю квалифицированное суждение:
— Яранга лучше, однако. Но деда болеет, пусть здесь жить будет.
Маклер… Точно! Риелторов сейчас маклерами зовут. Маклер погружается в задумчивость, что не мешает ему доставить меня в администрацию. Там забирают документы и начинают что-то с них переписывать. Женщина, видать секретарь, спрашивает:
— Коряк… Это где же вы живете?
— Север Камчатки, однако. Ниже ительмены, выше эвенки.
— А на русского очень похожи. Так прямо и не отличишь, — продолжает выспрашивать болтушка.
— Мама с русским поспала, однако.
— Ну тогда понятно… Бывают мужики такие подлые… С дитём бросают… а по-русски вы хорошо говорите.
— В интернате жил, однако. Семья олешков пасёт, по тундре гуляет, школы нет.
Заодно и свою прописку объяснил. Оказывается, она в соседнем со мной доме живёт, потому и интересуется.
— А что имя ваше значит?
Господи! Когда ж она успокоится то?!
— Михаил Петрович Зайцев. Ваши все спрашивают, однако. Кайнын — медведь, выкван — камень, Пётр — тоже камень, милют — заяц.
— Вот и записали бы по-человечески! А то выдумали!
— Менять хотел. Однако не разрешили. Говорят,
— Ну здесь приживётесь, поменяем, — с сочувствием сказала женщина. Наверное, она из милиции. — Вот по образцу заявление напишите.
— На корякском можно? На русском ошибок много делаю, однако.
— Знаете, что? — Даёт чистые листы. — Подпишите тут и тут внизу. Сама заполню. Справки, какие нужны, вы принесли, в понедельник третьего числа приходите, прописку оформлять будем.
— Вы хороший человек, однако. Другой раз сюда приеду, кухлянку привезу и торбаса. Подарю, однако.
— А это что такое? — сразу заинтересовалась женщина.
— Кухлянка шуба такой из шкуры олешка. Торбаса, сапоги меховые. Вы адрес дайте, по почте пришлю, однако.
Работа сразу прекратилась, мне был чётко написан адрес и фамилия с инициалами. Соломон Залманович завистливо хмыкнул.
— Однако лучше на большой бумаге напишите. На почту приду, кухлянка, торбаса отдам. Почтальон завернёт, бумага приклеит и отправит. Мне писать не надо, однако. А вы за домом смотрите. Я на охоту схожу. В следующий раз приеду, нерпу подарю.
— Нерпу?!
— Ну такая морская животная. Рыба ест, в море плавает, мех гладкий-гладкий, однако. Шапку из шкуры шьют, сапоги. Иногда шубу.
Получил новую бумагу с адресом. Прямо на посылку клеить можно. Справку взамен отданных документов дали, только свидетельство об образовании и охотничий билет не взяли. Женщина пообещала присмотреть за домом и уже мечтала о шубе. На выходе маклер посетовал:
— И так нормально заплатили, а она ещё на шубу нацелилась! Всё ей мало!
Мог бы сразу в санаторий, но из соображений конспирации доехал с маклером только до вокзала. Договорились встретится с ним в понедельник. Пошатался по улицам, углядел магазин Альбатрос. Сеть магазинов для моряков загранплавания. Та же Берёзка, но отоваривает боны, а не чеки и расположена по портовым городам. Боны получали моряки, прибывшие из заграничных походов. Около магазина люди хотят приобрести боны 1 к 12, а вот продавать не продают. Грусть! Я бы столько всего купил. Деньги есть, и хочется их потратить. Автобуса ждать не стал, взял частника. Вдвое дешевле, чем такси, и я единственный пассажир.
Обед пропустил, а ужин не скоро. Иду сдаваться в кафе. Из недорогого спиртного тут упрощённая версия шампанского "Шипучее" и красное вино "Улыбка". В санатории можно было услышать, как мужчина спрашивал женщину "ты будешь шипеть или улыбаться?", и вне зависимости от ответа вёл её в подвальчик. В меню закуски и шашлык, как на Юге без него? Не жду мясо, беру вкуснейшее сациви, купающуюся в соусе в тёртых грецких орехах, холодную курицу. В дополнение к ней дали свежий лаваш и настоящий домашний слоистый сулугуни. Вместо дефицитной пепси-колы взял наш родной Байкал. Честное слово, он был вкуснее любой колы, пока его не испоганили заменами ингредиентов в 90-х. Кофе прекрасен. Бармен Гиви, повар Армен, обслужили идеально.