В тупиках мистики
Шрифт:
В жизни же часто бывает так. У каждого человека в сознании закреплены определенные представления об окружающем. Любое знакомое явление воспринимается как обычное. Но вдруг он сталкивается с фактом, который нарушает устоявшиеся представления, вторгается в них подобно инородному телу. Он, этот факт, столь необычен, что кажется чудом. Между тем все кроется во внешней загадочности явления.
Приведем пример. Несколько лет назад в редакцию газеты "Социалистическая индустрия" пришло письмо:
"Дорогая редакция! У нас в коллективе не раз заходил спор: бывают ли на свете чудеса? Конечно,
Он человек непьющий, но рыбак заядлый и часто ездит на Плещеево озеро, к Переславлю. Говорят, там рыбалка хорошая. Так вот, однажды зимой под вечер он и еще несколько рыбаков сидели над своими лунками, и у нашего Александра Петровича начало клевать. И вдруг видит: на самом конце удилища огонек засветился. Глядит - ничего понять не может: удилище горит, что ли? Схватил варежкой - огонь погас.
Снял варежку, рукой удочку потрогал - холодная, будто не было ничего. А в это время видит: сосед его окунька подсек и только дернул удочку вверх, на ней такой же огонек загорелся. Тогда оба рыбака просят других: "Поднимите удилища, чудеса какие-то происходят". И что же? У всех пятерых удочки загорелись! Голубоватые такие огоньки, потрескивают, а дотронешься до них - гаснут. И не обжигают нисколько...
Вот я и хочу спросить: что же это такое было? Впрямь ведь чудеса!"
"Горящие" удочки на Плещеевом озере для науки уже давно не представляют загадки.
Однако можно согласиться с автором письма: явление и впрямь выглядит каким-то чудом. За спиной у этого природного явления - большая и интересная история.
Такие "огни" называют с давних пор "огнями Эльма" - от церкви святого Эльма в Италии, на которой в средние века они часто загорались. И, конечно, столь необычное природное явление было отнесено народной молвой к чудесным, более того, предвещающим что-то людям. Правда, на этот раз - не плохое, а хорошее.
Мореходы, например, считали "огни Эльма" добрым предзнаменованием, предвещавшим спасение корабля во время шторма.
Чаще всего "огни Эльма" "загораются" на высоко поднятых металлических и других предметах: в горах, на шпилях высоких башен, на крестах церквей, на громоотводах, на мачтах кораблей, иногда на деревьях. По виду они напоминают красноватые языки пламени, но только по виду, природа у них совсем другая. Это тихие электрические разряды в атмосфере. Появляются они чаще всего во время гроз, снежных бурь, когда в облаках и на земле накапливается большое количество статического электричества.
Во время гроз в атмосфере происходят разряды этого электричества молнии, они сопровождаются оглушительным треском - громом. Но бывает разряд и тихий. Физики называют его коронным, то есть венчающим какой-либо предмет, подобно короне. При тихом разряде атмосферного электричества из различных острых выступов - шпилей, высоких шестов, корабельных мачт и т. д.
– начинают выскакивать одна за другой маленькие электрические искры. Если искр много и процесс длится более или менее продолжительно, мы и видим бледно-голубоватое сияние, похожее на язычки плаВ горах электрическое напряжение обычно значительно больше, чем в равнинной местности. Поэтому и "огни Эльма" наблюдают чаще жители горных районов. Однажды с ними близко познакомились наши альпинисты в Киргизском Алатау. Когда они поднялись высоко в горы, разразилась гроза. Мастер спорта Рацек первым достиг вершины, которая неожиданно засветилась. Он стоял, окруженный сияющим ореолом.
"Загорелись" и другие альпинисты.
– Смотрите, у него горят волосы!
– крикнул один, показывая на товарища рядом.
– У тебя самого тоже!
Оказалось, что волосы светились у всех, кто был без шапки. А когда кто-то снял шапку, волосы, искрясь, будто потянулись за ней. Искрились ледорубы, фотоаппараты, металлические пуговицы. И все это шипело, как самовар, когда вода в нем собирается закипеть.
Гроза прошла, огни исчезли, но альпинисты еще некоторое время ощущали покалывание в концах пальцев.
А безымянная вершина горы, где все это случилось, была названа пиком Электро...
Исследуя самые различные природные процессы и явления, их причинные необходимые связи, проникая в суть явлений, мы неизменно убеждаемся: единственным источником и последней причиной всего, что происходит вокруг нас, являются материя и ее носители. И другой важнейший вывод делает наука из многовековой практики: как ни строго хранит природа свои тайны, среди них нет таких, которые нельзя было бы распознать, исследовать и объяснить. Простое и сложное, близкое и далекое - раньше или позднее все находит свое научное объяснение в победном шествии человеческого познания.
На каждом этапе своего развития наука уточняет, углубляет знания. Явления природы получают все более точное объяснение. Научное познание мира не боится отбрасывать устаревшие, порой и ошибочные выводы, оценки. В этом не слабость науки, а ее сила; в этом ее суть, ибо каждый новый шаг в познании обогащает нас более точными знаниями, глубже раскрывает сущность происходящих вокруг нас процессов и явлений.
В наш век одни загадки природы уже не являются "вещью в себе", они всесторонне объяснены наукой; природа других еще не выяснена полностью, а есть и такие явления, о которых мы знаем пока еще мало, или не знаем их совсем. Хорошо выразил эту мысль К. Э. Циолковский: "Ведь не может же быть никем прочтена вся книга природы от начала до конца! Вот цель бытия: читать ее как можно больше, прочитать как можно дальше. Чем больше перевертываем страницы, тем она интереснее и отраднее для всего существующего и мыслящего".
Сказанное легко проиллюстрировать примерами. У народов горного Алтая не один век бытовало стойкое поверье: в одном из горных озер обитают злые духи. Летом, в теплые солнечные дни их можно увидеть воочию: духи появляются над поверхностью воды. Об этих местах писал И. А. Ефремов: "Косые солнечные лучи прорвались сквозь ворота дальнего ущелья, вся долина Дени-Дьер наполнилась искрящимся прозрачным светом. Обернувшись, я увидел сине-зеленые призраки, мелькавшие в недавно покинутом нами месте". Вблизи озера нет ни птиц, ни зверей; в воде не водится рыба.