В твоём плену. Ловушка для принца
Шрифт:
— Что-то случилось? — спросил он, подступая, когда я вышла.
— Нет, — пожала плечами, улыбнувшись, — всё хорошо, в столовой просто душно было немного, — отвертелась я.
— Понимаю, — усмехнулся господин Боклив и подставил свой локоть. — Тогда прошу.
Скользнув взглядом по пока ещё пустующей террасе, положила кисть на согнутый локоть мужчины. Мы сошли по каменной лестнице бок о бок. Я шагала молча, погруженная в мысли, и чувствовала, что Хэнсли наблюдает за моим поведением.
— Так вы… Вы подумали над моим предложением?
Подумала?
— Я… Я ещё не готова дать ответ. Это всё так внезапно…
И почему мне просто не отказать? И поставить точку. Я же не чувствую к нему ничего. Хотя должна ли я думать о чувствах? Мне уж точно не выбирать, а Хэнсли – хорошая для меня партия. Боги, и почему я должна себя убеждать?!
— Понимаю, думаю, завтра вы уже точно решитесь с ответом.
— Нет, не завтра, а до конца сезона! — выпалила я.
Мужчина повернул ко мне голову, но я даже не смотрела на него, уставившись под ноги.
— Я думаю… — продолжил он немного напряжённым тоном. — В вашем положении глупо задумываться и тянуть.
Я резко выдернула руку и остановилась. Хэсли тоже притормозил, хоть и не сразу среагировал. Посмотрел на меня, вопросительно приподняв брови.
— И какое же у меня положение, господин Боклив? Знаете, что? Если я не появляюсь на балах и не выхожу в свет, как и вся моя семья, — это ещё не значит, что мы потеряли титулы. С чего вы думаете, что я должна бросаться в руки к тому, кто первый предложит?.. — я осеклась и до крови прикусила губу.
Кажется, что-то не то сказала. И сдала саму себя. Почему я сказала «первый», а не наоборот, «не первый»?! Вот дура.
— Простите, я не так… не так выразился. Не хотел вас как-то зацепить.
От этой приторной аристократической вежливости мне сделалось тошно.
— Но зацепили и обидели, — стальным тоном бросила я. — Знаете, я передумала прогуливаться. Как-то перехотелось. Хорошего вам дня, — я резко развернулась и пошла прочь, порываясь схватить одну из каменных ваз, что стояли вдоль дороги как украшение, и запульнуть в хама.
Но всё обернулось против меня. Под каблук попался камешек и, проехавшись на нём, я дёрнулась, вскинув руки, но схватив только воздух, грохнулась прямо на каменную плитку. Охнув, прижала ладонь к ушибленному бедру.
— Тиана! Тиана, с вами всё в порядке?! — подбежал Хэнсли. — Сильно ушиблись? — Взялся он меня поднимать.
Я хотела скинуть с плеч его руку, но даже слова не могла сказать — было очень больно, даже слёзы проступили. Закусив губу, с посторонней помощью я поднялась на ноги. Но тут в бедро вступило, и я, потеряв равновесие, навалилась на рядом стоящую опору в виде господина Боклива, будь он неладен. Всё из-за него! Тот, конечно, не растерялся и приобнял меня за талию, да так настойчиво, что я оказалась прижата к его груди, а его губы оказались на уровне моих глаз.
— Отпустите меня, — потребовала, чувствуя, как вулкан ярости медленно поднимается из груди.
— Но тогда вы упадёте. Позвольте провести вас до вашей комнаты.
Я беспомощно огляделась: как назло, поблизости никого. Как бы я ни была зла, а от помощи отказываться безрассудно.
— Держитесь за меня, вот так, — он взял мою руку и положил на свой пояс, но думать об этом уже не пришлось: всё внимание сосредоточилось на дороге и на том, с каким трудом я передвигаюсь. Быстро не получалось, как бы я ни хотела оказаться подальше от Хэнсли.
Вчера, когда он говорил о моём положении, было не так больно, как в этот раз, когда указал на него как на какой-то недостаток или изъян. Мне стало немного легче, когда я пару раз всем весом наступила каблуком ему на ногу.
***
Стиснул в кулаке штору, прищуривая в ярости глаза, наблюдая за весьма интересной картиной. И зачем только я подошёл к окну?! Теперь мне пришлось видеть, как эта невинная шпионка обнимается с этим мерзавцем. В ушах даже трескалось, настолько сильно я сжимал зубы, порываясь пойти, взять за шкирку этого кобеля и отшвырнуть его в кусты, дав хорошего пинка.
Зря я отправил Софи, сославшись на важные дела. Не видел бы этого всего.
А всё началось с того, как бесподобная де Вир пристроилась к милорду рядом в столовой. Я даже издали видел, как она стреляла глазками на Боклива! Чего она добивается? Думает, что если он предупредил её об отце, то готов взять все её проблемы на себя? Как бы не так! По нему сразу видно, что он спешит залезть ей под юбки. Едва представил это, как меня охватило бешеной яростью. Даже в глазах потемнело. Я дернулся, когда петля шторки оборвалась. Отшвырнул ткань прочь. Проводив парочку прожигающим взглядом, едва не испепелив руку этого пса, которой тот держал Тиану, я отвернулся.
А она бросилась обниматься на глазах у всего двора! С ума спятила?! Я оттолкнулся от подоконника и направился широким шагом к дверям, раскрыл их.
— Клеменс!
— Да, Ваше Высочество, — слуга тут же вынырнул будто из ниоткуда.
— Пойди узнай, где сейчас де Вир и с кем она.
— Слушаюсь, Ваше Высочество, — удаляется.
Закрыл дверь и вернулся в комнату. За всё утро магия не тревожила меня, даже сейчас, когда я пребывал в крайней ярости. Не значит ли это, что я избавился от излишка?
Ожидание затянулось, я наблюдал, как в сад потянулись девушки, в компаниях и поодиночке. Но мысли мои были о другом. Куда он её повёл? Этот Хэнсли. Решили уединиться? И она, кажется, не против. А ведь вчера смотрела на меня такими глазами, топила меня в своей искренности.
Дверь отворилась, и комнату вошёл Клеменс.
— Госпожа Тиана де Вир сейчас в своей комнате, с господином Хэнсли эр Бокливом.
— Что?! — меня будто ударили под дых.
Что значит «с господином в комнате»?! Я шагнул к двери, обогнув Клеменса.