Шрифт:
Я сделаю это завтра
Лучше сделать то, о чем можешь пожалеть, чем всю жизнь думать – а что было бы, если бы?
Что бы мне выбрать? – cидел и думал молодой человек. Сидел в кафе и не мог решить, хочется ему торт с зеленым цветком или фиолетовое пирожное.
Казалось бы, такой простой выбор. Когда официант подошел к нему уже в пятый раз, он выбрал просто заплатить за кофе, который уже допил, и вышел из кафе.
Он никогда не опаздывал, всегда выполнял поручения, отвечал на сложные вопросы без запинок. Но когда дело касалось выбора… Это было самым трудным.
Вот, например,
Он жил в надежде встретить ее в третий раз, уж тогда он не оплошает.
Тем временем в его офисе к нему постоянно подходила Любочка. Он ей нравился, наверное, и она ему. И вот, встретив девушку еще раз, он задумался: «Что же выбрать?»
Любочку он знает давно, с ней ему не страшно заговорить, а девушка из лифта так пахнет, так пахнет. Однако ее он не знает. Так он проживал день за днем, будучи уверенным, что уж завтра – то он сделает шаг.
Через пару недель его начальник позвал его в кабинет, с воодушевлением сообщив, что фирма скоро объединится с какой-то другой, и у него есть право выбора, в каком из офисов работать.
Если он останется тут, то все будет, как и прежде – думал он. А вот если его переведут, там будут другие люди, другое расписание. Опять же, тут есть Любочка, но, с другой стороны, в том офисе ему будут больше платить.
– Утро вечера мудренее, – решил молодой человек и уснул.
Наутро в его голове не переставая вертелись мысли о слиянии двух компаний.
– Я достоин большего и уже давно думал о карьерном росте, – бурчал он под нос, – но тут если я ошибусь, меня не уволят, ведь уже давно все меня знают и помогут.
Он одевался и думал, он выходил из дома и размышлял. А знаете, чего ему хотелось?
Каждый вечер перед сном, он представлял, как увольняется из этой клоаки, как находит работу, которая ему действительно приносит и удовлетворение, и заработок. Перед ним вставал образ его соседки, и они целовались. Вот что творилось в его голове. Почему же тогда он не мог сделать выбор? В сущности, ему не надо было решать, в каком офисе теперь работать, ведь ему хотелось уйти. А Любочке он бы мог сказать, что ему нравится до безумия другая. И не та, из лифта, хотя пахла она до одури приятно.
Во вторник, в ясный солнечный день, за неделю до официального слияния он увидел девушку, что шла к лифту.
– Сейчас попрошу у нее номер, – мелькнуло в голове, и он поспешил, чтоб успеть зайти в тот же лифт, что и она. Сделать то, чего он хотел, он не смог ни сегодня, ни тем более завтра. Потому что сегодня, спеша к лифту, он не заметил табличку “мокрый пол”, поскользнулся и сильно стукнулся головой.
Он так и не ушел с работы. После нескольких недель в больнице он вернулся к привычной жизни. Теперь вечерами он не представлял, как все будет. Он думал, как бы все сложилось, если бы он все же выбрал другую профессию – не финансы, а театральные подмостки. Что было бы, если бы он заговорил с множеством женщин и спросил у них номер. Где бы он был, уволься он из ненавистной кампании. Но то всего лишь мысли, а не действия.
Идеальная кукла
Лиам, крепко слаженный мужчина, 32 лет, работал извозчиком в небольшом городке Кервуд. По выходным он ездил навещать свою больную мать в пригород. Недалеко. Поэтому он иногда оборачивался за день, возвращаясь к своим делам. Когда ему стукнуло 35, мать скончалась, и он переехал в ее дом. Продал все ее вещи, а на вырученные деньги прикупил себе однокомнатную квартирку над пабом в конце Арден-стрит.
– Добрый вечер! – крикнула ему соседка, когда он отпирал дверь дома. Лиам кивнул, подняв ладонь. – Неразговорчивый вы, молодой человек. Совсем не похожи на свою мать. Хорошая была женщина.
– Благодарю – была.
– Наверное, ужасно было наблюдать, как около тебя издыхая, погибает тело.
– Люди умирают, как только становятся слепы к происходящему,– сказал Лиам, шагнув одной ногой внутрь дома, явно не желая продолжать подобный разговор. – Это происходит, так или иначе.
– Что вы имеете виду, Лиам? – с искренним интересом спросила соседка.
– С каждым из нас происходит одно и то же. Все считают себя уникальными. Я один такой на белом свете. Но нет, – Лиам пожал плечами и перешел порог дома, держась за ручку двери, – просто к людям эта мысль приходит в разном возрасте, в разное время. Они теряются в себе, начинают сами себе врать. А в итоге? В итоге бегут от страха, хотя бояться надо себя самого. Всего вам доброго. – С этими словами, не дождавшись ответа, он захлопнул дверь.
На полу он увидел конверт. Его подсунули под дверь, видимо, пока он был в Кервуде. Лиам не приезжал сюда уже неделю. Кто знает, как долго лежит тут это письмо. Или что это такое.
На конверте стояла гербовая печать. Из городского суда. Лиам поставил чайник, залез в шкаф, чтоб достать пару пачек печенья. Налив в кружку горячего чая, поставил на поднос и пошел с ним в глубь дома. Отпер заднюю дверь, выходящую в маленький, уже давно заросший садик. С тех пор как его мать легла, обездвиженная своей болезнью, сад начал увядать, постепенно превратившись в подобие некогда прекрасного. Надо, чтобы все было гармонично. Ее сыну подходила эта картина, отлично сочетаясь с его нелюдимостью, угрюмостью.
Пройдя несколько метров до сарая, он достал большой старинный ключ и отпер массивный замок. Внутри было темно. Ступени уходили вниз, исчезая в темной бездне какого-то ужаса. Холодно. Лиам включил фонарик и начал спускаться с подносом по ступенькам. Дерево издавало звуки, все равно что стоны, от той боли, которую причиняли им его шаги.
– Как ты тут? – спросил он тихо, поставив поднос на пол, рядом с кроватью, сделанной из железа. Ответом ему была тишина. – Это нормально, – вздохнул он. – Извини, что меня долго не было.
– Отпусти меня, – еле слышно, хрипло проговорила девушка. Она показалась из-за ширмы, что стояла, прикрывая часть убогой комнаты.
......– Отпусти меня – еле слышно, хрипло проговорила девушка. Она показалась из-за ширмы, что стояла, прикрывая часть убогой комнаты.
– Разве тебе со мной плохо? Что ты будешь делать в этом мире? – Присев на кровать, он посмотрел на ее худое лицо. Она стояла, вжавшись в себя, пытаясь стать улиткой. Или кем-то в этом роде. Наверное.
– Мне нужна свобода, Лиам. – умоляюще, но уже громче сказала она.
– Прошу, умоляю, отпусти меня.