В твоей власти
Шрифт:
– Нет. Сегодня он топит в вине свою совесть.
– Совесть?
– Да. Он прекрасно понимает, что должен был бы вести себя с вами добрее. Но дай ему время, девочка. Ему просто нужно время.
Клементину это высказывание мистрис Керр озадачило, и она продолжала размышлять над ним, даже когда они добрались до спальни. Неужели у этого ужасного мужчины есть совесть? Клементину обуревали сомнения на этот счет, но мистрис Керр знала его всю жизнь.
В комнату доносились снизу звуки музыки и шум веселья. Судя по всему, уход новобрачной поднял шотландцам настроение.
– К-как
– Это зависит от лэрда, девочка. Никто не может уйти до него.
– А-а, – протянула Клементина, опускаясь на стул перед туалетным столиком.
Анни тем временем стала расстегивать ей крючки на платье. Последние сведения лишь утвердили Клементину во мнении, которое уже создалось у нее о муже. То, что никто не может уйти прежде лэрда, представлялось ей каким-то дремучим варварством. А этот бедный юноша… Дейви… Неужели ему тоже придется через силу высиживать за столом до тех пор, пока его лэрд не упьется до бесчувствия?
Рассеянно вынимая гребни из волос, Клементина посмотрела на левую руку, теперь отягощенную золотым кольцом. Что будет, если она снимет его? Не покажется ли это оскорблением мрачному лэрду? Но если она оставит его на пальце, оно скорее всего затеряется в простынях во время сна. Так что Клементина решилась и, сняв кольцо, бережно положила его на туалетный столик. Если бы так же легко могла она освободить от оков свою жизнь…
Все это время Анни Керр не переставала болтать о том и о сем, что выглядело как-то тревожно. Клементина украдкой обернулась и подозрительно посмотрела на служанку. В эту минуту Анни разворачивала одну из прелестных ночных сорочек, бывших частью приданого Клементины. Сшитая из тонкого льняного полотна, она была украшена по лифу нежными розовыми бутонами и бантами.
Клементина встала, и Анни надела на нее этот изящный ночной наряд, расправила складки и завязала ленточки на груди.
– А теперь, девонька, присядь: я расчешу твои волосы.
Клементина послушно уселась вновь против зеркала, нервно теребя ленточки на запястьях. Она сознавала, что должна была бы падать от усталости, но голова ее шла кругом от мыслей о прошедшем дне и грядущей ночи. Ей хотелось, чтобы Анни задержалась и еще немного поговорила с ней.
– Мистрис Керр?
– Что такое?
– Скажите, вы здесь жили всегда? С эт-тим кланом?
– Нет, я родилась на равнинах, за много миль отсюда, в Пертшире. Я была личной служанкой Элис Макферсон, которая вышла замуж за Якова Камерона, отца Джейми. Я приехала сюда с ней, когда она стала невестой, как и вы. – Анни положила щетку для волос. – Теперь, девонька, ты выглядишь чудесно.
– Благодарю вас. Н-но какой она была? Я имею в виду Элис. Рада она была приехать сюда и выйти замуж за Якова Камерона?
– Да. Она влюбилась в него с первого взгляда. Спокойной ночи, миледи. Теперь я должна вас оставить.
Клементина поднялась на ноги.
– Спасибо вам за помощь. Я ув-вижу вас ут-тром?
Ей ужасно не хотелось, чтобы эта женщина уходила. С ней все происходящее казалось обыденным и спокойным… безопасным. Клементина просто боялась остаться одна в этом огромном покое.
– Увидите. А теперь мне пора, – твердо сказала Анни и распахнула дверь. Помедлив мгновение на пороге, она обернулась к Клементине: – Не тревожься, девонька. Он хороший человек, лучше всех. Он не будет грубым с тобой нынче ночью. – С этими словами она вышла из комнаты и тихо притворила за собой дверь.
Клементина присела на огромную постель, размышляя над словами этой пожилой женщины. Он не будет с ней грубым?.. Нынче ночью?! Означает ли это, что она ночью снова увидится с ним? Поэтому мистрис Керр так старательно ее причесывала и выбирала красивую рубашку? Нет. Быть не может! В конце концов, это ведь был брак по приказу, брак лишь по названию. Между ними не было никакого притворства, не было речи ни о каких чувствах, так почему же муж должен прийти к ней в комнату?
Клементина не была настолько наивна, чтобы не знать о том, что брак включает в себя некое физическое соединение брачной четы, но ни на миг не воображала, что ее муж, не желавший их союза, захочет сделать ее женой в этом смысле.
Неведомый доселе страх постепенно заползал ей в душу. Он начался где-то в желудке и растекался по всему телу вплоть до кончиков ног и рук. Клементине сразу вспомнились странные ухмылки и отдельные фразы Молли, служанки в Нортамбертон-Парке. Эта девушка вечно хихикала то по одному поводу, то по другому, часто по поводу того, где и с кем спит та или иная служанка или слуга. И всегда она судорожно прикрывала рот ладошкой, а глаза ее наполнялись проказливым весельем, когда Клементина просила ее объяснить, на что та намекает. Если бы Клементина тогда настояла и заставила Молли рассказать об этом подробнее, она знала бы сегодня, чего ей ждать.
Клементина медленно обвела взглядом комнату. Какая же она огромная! Достаточно велика для двоих. А кровать… и говорить нечего. Может быть, стоит запереть дверь? Но если это и вправду была комната ее мужа, запереться от него было бы опасно: он наверняка разозлится, а ей вовсе не хотелось видеть его разгневанным. Снизу продолжали доноситься смех и музыка, так что, думала Клементина, какое-то время у нее явно еще оставалось. Может быть, если она уснет, муж не станет ее тревожить?
Раздвинув занавески, Клементина скользнула под холодную простыню и, пытаясь поудобнее устроиться на огромной постели, свернулась в клубочек и незаметно задремала.
Однако сон был неглубоким и беспокойным, а вскоре громкий шум заставил Клементину резко открыть глаза. Кто-то стоял снаружи двери и дергал засов. Окончательно проснувшись, Клементина замерла, с колотящимся сердцем всматриваясь в темноту. Прикроватные занавески не были задернуты, но свеча давно выгорела, и в комнате стоял непроглядный мрак. Клементина увидела, как отворилась дверь, и высокая фигура двинулась через порог, а потом ногой захлопнула за собой дверь. Сомнений не было: это был муж. Не было в замке никого другого столь же мощного и высокого… да и кто другой осмелился бы войти в ее спальню?