В твоих сильных руках
Шрифт:
— Ты же знаешь, что меня не интересуют отношения.
Несмотря на то, что брак родителей распался, а его собственный так и не состоялся, Джекс понимал, что ему нужен кто-то особенный, кто бы подходил только ему. Но он не доверял самому себе. В конце концов, в прошлом он так часто ошибался — слишком часто.
— Совсем необязательно погружаться в отношения с головой, — сказал Форд. — Во всяком случае, каждый раз обнажать душу, выворачиваться наизнанку… Хотя эта цыпочка удрала отсюда как-то уж слишком быстро. Наверное, она ничего
Нет, проблема не в этом. Между ними проскочила искра — достаточно мощная, чтобы зажечь все рождественские гирлянды в Лаки-Харборе. И это напугало ее. Задело.
Понимая и ненавидя все это, Джекс направился к двери. Он просто обязан разузнать о ней больше.
— Эй, а чаевые? — крикнул вслед Форд.
— Хочешь чаевые? Научись сперва держать язык на привязи. — И Джекс растворился в ночи.
«Правило пития без группы поддержки № 1, — отчитывала себя Мэдди по пути из „Шалаша“. — Не делай глупостей».
Она ускорила шаг и обнаружила, что стоит в начале пирса, на самом ветру. Но совсем не чувствует его порывов. Наоборот, ей до сих пор было жарко благодаря шикарному парню с вредной мальчишеской улыбкой и прекрасным телом.
«Ты же завязала с мужчинами!»
Мэдди понятия не имела, почему забыла об этом. Она явно не готова к новым отношениям. После расставания с Алексом прошло всего полгода. Не надо оглядываться назад. Но если честно, в будущее смотреть тоже не очень-то хотелось.
И тем не менее она подпустила Джекса достаточно близко, чтобы он мог к ней прикоснуться.
С тех пор как она зашла в бар, совсем стемнело. Главная улица горела огнями, словно рождественская открытка, старинная архитектура приковывала к себе взгляд.
Мэдди прошла мимо салона красоты. Он был открыт, на стуле у входа сидел клиент, за спиной у него стоял парикмахер, они болтали и смеялись, как старые друзья. Из маленькой кафешки «Съешь меня» на углу пирса и улицы аппетитно пахло гамбургерами. Аж слюнки потекли, и в животе заурчало. И неудивительно: пиво да чипсы — вот и все, что она ела за последние несколько часов. А было бы неплохо съесть сейчас сочный гамбургер, картошку фри и, может быть, пирожок…
Но увы, надо возвращаться в отель и общаться с сестрами.
За чертой городских огней высилось несколько отвесных скал, казавшихся в ночном небе огромными темными тенями. Скорее всего там полным-полно койотов и медведей. Поежившись, Мэдди повернула к берегу, обрамленному по краям нагромождением валунов с вкраплениями гранита.
Она надеялась, что койоты и медведи останутся в привычной среде обитания и не полезут на пляж. Пирс подсвечивался белыми мерцающими лампочками, растянутыми по всей длине перил, между ними кто-то привязал на одинаковом расстоянии бантики и омелу.
Прямо как на съемочной площадке. Вот только ледяной ветер был не киношный, слишком настоящий. Волны бились о берег куда реалистичнее, чем любой звуковой эффект. Мэдди поежилась от холода, сунула руки в карманы и продолжила свой путь — ей нужна еще одна попытка.
Может, две.
Она остановилась около чертова колеса и посмотрела вверх. И еще выше. От одной мысли, чтобы прокатиться на нем, оказаться на вершине мира, у нее скрутило желудок.
Дурацкая боязнь высоты.
Вскоре она победит этот страх, но далеко не в первую очередь — есть и другие страхи, которым она позволяла управлять своей жизнью. Как, например, страх навсегда остаться серой мышкой.
Миновав аттракцион, Мэдди вышла к ларьку с мороженым. То, что доктор прописал, подумала она и, несмотря на холодную ночь, заказала себе шоколадный шейк.
— Как насчет шоколадного ванильного рожка? — спросил парень за прилавком. Он было молод, чуть за двадцать, его улыбка говорила о том, что он вполне осознает собственную неотразимость. — Это наш хит продаж.
— Хорошо.
Но как только он отвернулся, чтобы приготовить десерт, Мэдди стукнула себя по лбу и пробормотала:
— Не позволяй людям принимать решения за тебя. Копай глубже и будь как… Тельма. Нет, подожди. Как Луиза. Я хочу быть как Луиза.
Блин. Которую из них Сьюзан Сарандон играла? А какая разница? Если она не может быть сильной, надо хотя бы притворяться, пока привычка не станет второй натурой.
— Я Луиза.
— Фантазируешь? Мне нравятся фантазии.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди — повернувшись, Мэдди оказалась лицом к лицу с Джексом, сумрачным и прекрасным, и вместо страха испытала совсем другое ощущение — странную дрожь внизу живота.
— Может, все же подождать первого свидания, прежде чем играть в ролевые игры? — спросил он.
Джекс и фантазии — это сочетание ее взволновало.
Он снял куртку и протянул ей, а сам остался в черной рубашке с длинными рукавами. Мэдди хотела было признаться, что ей не холодно, но тут он укутал ее в куртку поплотнее, и она напрочь забыла, что хотела сказать.
Куртка сохранила тепло его тела. И Мэдди, оказавшись словно в теплом коконе, пробормотала «спасибо».
— Сначала, услышав шаги за спиной, я решила, что это хищник спустился с утеса, чтобы утащить меня в свое логово. Как я рада, что это ты.
— Ты уверена, что со мной безопаснее?
Мэдди нервно засмеялась:
— Да уж, ты сейчас, в темноте, не очень-то похож на Кларка Кента. — Нет, он больше похож на его супергеройскую ипостась — такой высокий, печальный, заботливый. У нее даже перехватило дыхание.
— Мне надо идти.
Джекс кивнул.
Значит, он пойдет с ней, он и не думал отставать. Дальняя часть пирса была пуста, разве что кое-где попадались скамейки. За тучами не было видно звезд. И ни звука, кроме шума прибоя и порывов ветра. Мэдди пригубила шейк и предложила Джексу.