В западне
Шрифт:
Она встаёт с кровати, прислушивается, однако тишину квартиры не нарушает ничего. Сначала Ева думает, что Дмитрий куда-то ушёл, но, выйдя из спальни, обнаруживает его спящим на диване. Он отдал ей кровать, а сам лёг здесь. Это довольно мило. Стараясь не разбудить его, Ева осторожно открывает чемодан и достаёт любимую домашнюю рубашку. Она длинная и всегда заменяла ей халат.
На цыпочках Ева проходит в ванную комнату, открывает воду, стягивает с себя ночную сорочку, заходит в душевую кабину и с наслаждением подставляет лицо струям тёплой воды. Она ходила в душ перед тем, как лечь спать,
Выйдя из душа, Ева слегка обтирается полотенцем и надевает рубашку. Бесшумно возвращается в гостиную, хочет достать и зарядить ноутбук, но не может сопротивляться желанию подойти к Диме и рассмотреть его, пока он спит. Еве нравится смотреть на спящих людей. Она не знает, откуда взялась это странная особенность. Просто так есть – и всё.
Ева наклоняется к нему медленно, осторожно, почти не дыша. Приседает на корточки, подносит руку к лицу и скользит пальцами по воздуху в каких-то миллиметрах от лба, виска, щеки, губ. Встреть она Диму при других обстоятельствах – уже влюбилась бы без памяти. Да и кто сможет устоять перед таким? По-мужски красивый, сексуальный, в нём ощущается уверенность и сила. Он привлёк Еву сразу. В тот самый момент, когда она вцепилась в его плечи. Ева не разглядела его тогда, но почувствовать успела. В нём сильно мужское начало. То, которое так привлекает девушек. Ева готова поспорить, что Дмитрий разбил множество сердец.
Его запах дурманит голову. Ева тянет в себя воздух, упиваясь этим ароматом. Она совершенно не в силах сопротивляться жгучему, непонятно откуда взявшемуся, неконтролируемому желанию. Её давно никто так не цеплял. Возможно, Ева вообще впервые в жизни ощущает настолько дикую животную похоть. И ведь просто смотрит на него. Даже не дотрагивается.
Быть может, это последствия пережитого стресса, и Ева всё ещё не в себе. А может, дело в том, что Дима спас её, поэтому привлекает в сто крат сильнее, чем кто-либо до него. Ева не знает. Да и неважно это сейчас. Она любуется им, искренне восхищаясь его красотой и силой, и ощущает, как нарастает предательское томление между бёдер.
У Димы очень чувственная линия изгиба рта, чуть полноватая нижняя губа. Ева закусывает свою, прикрывает глаза, отвлекаясь на секунду, и пальцы касаются его подбородка.
Реакция следует молниеносная – на запястье смыкается стальная хватка, а следом раздаётся хрипловатый спросонья шёпот:
– Какого хрена?
– Я… – Ева осекается, не зная, что сказать.
Она понимает, что её выдаёт дыхание и взгляд, но глаз отвести не может. Встать на ноги – тоже, ведь Дима всё ещё сжимает её руку. Ева замечает, что и его взгляд меняется. Она готова поклясться, что Дима думает о том же.
На самом деле, он давно не спал. Проснулся сразу же, как Ева вышла из комнаты. Сон у него чуткий. Хоть и вымотался ужасно, но рефлексы сработали без сбоя.
И сейчас он смотрит на неё, уже зная, чем закончится их игра в гляделки. Ещё утром Дима понял, что Ева не против. А уж он и подавно. Она вполне в его вкусе. Даже не так. Ева в его вкусе на сто процентов.
Он рывком тянет её на себя, ощущая нестерпимое желание взять эту девушку прямо сейчас. Обхватывает изящный затылок, стискивая до боли, чтобы не вырвалась, и жадно впивается в нежные губы. Ева отвечает на поцелуй, и Диме окончательно срывает голову.
Он захотел этого, как только её увидел, и теперь не сдерживает себя. Отпускает хрупкое запястье, скользит рукой к груди и сжимает её, выбивая из девушки нетерпеливый стон. Башню рвёт так, будто это его первый раз. Даже если Ева даст заднюю и попытается его остановить, у неё не выйдет.
Дима убирает руку с затылка, проводит по позвоночнику и ныряет под рубашку. Пальцы проскальзывают по аккуратной попке, оглаживают узкую дырочку, а затем утопают в горячей влаге. Ева готова принять его. Охренеть. Всё, это край. Больше терпеть он не может. Да и она тоже. Ещё немного – и рванёт.
Для Евы сейчас существуют только его губы – дерзкие, ненасытные, горячие. Дима целует её несдержанно и грубо, полностью завладев её ртом. Она совершенно не замечает, как он выдёргивает из-под неё покрывало, соединяя их тела. И лишь когда её рубашка скользит вверх, Ева открывает глаза и разрывает поцелуй.
– Сказать что-то хотела?
Ева мотает головой и позволяет Диме себя раздеть. Его неприкрытое желание она ощущает сразу. Он входит в неё резко, без промедлений. Член легко проскальзывает меж влажных половых губ, и Ева громко стонет. Она уже и забыла, каково это – желать так сильно. Да и вполне возможно, что такое сумасшествие происходит с ней впервые.
Дима крепко держит её за бёдра, вколачиваясь нещадными ударами. Она упирается ему в грудь, прогибается в пояснице и запрокидывает голову. Стоны и громкие шлепки плоти о плоть наполняют полумрак комнаты. Ева кончает бурно, не сдерживая себя, а в следующую минуту уже оказывается на спине с запрокинутыми ногами.
Сильные глубокие толчки возобновляются, и Еве кажется, будто кто-то перекрыл кислород. Перед глазами бегают фиолетовые крапинки. Внутри вновь поднимается раскалённая лава, тело молит о разрядке, но в то же время требует ещё, ещё и ещё.
Это лучший секс в её жизни. Сумасшедший, спонтанный, неразумный. Опьяняющий до исступления. Превращающий в ненасытное дикое животное. Ева кричит, содрогаясь в очередном оргазме. Он ещё ярче и сильнее предыдущего. Ева скулит, воет, хватает ртом воздух. Захлёбываясь эйфорией, вцепляется в покрывало, в Димины плечи, в волосы. Он не останавливается, не замедляется, долбится и долбится в неё всё мощнее, а потом резко выходит и с низким стоном изливается на живот.
– Ого, – выдыхает Ева, когда Дима валится рядом с ней. – Вау.
– Кофе хочу, – отдышавшись, говорит Дмитрий. – Но сначала в душ. Идёшь?
– Давай сначала ты.
– Я думал, вместе сходим.
Он перекатывается через Еву и встаёт с дивана. Немного подумав, Ева поднимается следом.
Они намыливаются одновременно, стоя в просторной душевой кабине. Дима быстро моет голову, а Ева отворачивается и тщательно втирает в волосы шампунь. Как только она смывает пену, Дима прижимается сзади, подталкивая Еву вплотную к прозрачному стеклу.
– Что ты делаешь? – притворно возмущается она, хотя сама не против повторить, но остатки разума сигналят о том, что всё происходит как-то слишком быстро и неправильно.