В защиту имени отца Александра Меня (сборник статей)
Шрифт:
Зачем «своим» убивать о. Александра? У «патриотов» наготове был ответ. А как же -они («свои») сразу достигали этим несколько целей: убирали с дороги священника, «соблазнившего» сотни, если не тысячи, евреев принять христианскую веру и, стало быть, толкнувшего их на путь измены иудаизму; путая следы, они бросали тень на истинных патриотов, которым наверняка будет приписано это преступление; они тем самым способствовали раздуванию антисемитизма в России, чтобы вызвать новую волну отъезда соплеменников на историческую родину.
«Сионистская» версия, представлявшая собой один из вариантов известного мифа о жидо-масонском заговоре, быстро приобрела популярность не только в «патриотической» среде, но и в ... органах прокуратуры.
Впрочем, основной всё-таки оказалась не «сионистская», а уголовно-бытовая версия. Выдвинул её немедленно после убийства и до всякого расследования тогдашний министр внутренних дел Баранников. Позднее её повторили такие ответственные люди, как Степашин, Ильюшенко и Куликов. Суть её сводилась к тому, что убийство никак не связано с политикой и было совершено то ли в целях ограбления, то ли на почве личной мести.
Я никогда не верил в эту версию. С самого начала я был убеждён, что убийство носило религиозно-политический характер. Не раз я писал об этом, не раз говорил публично, в том числе и как свидетель по делу в генеральной прокуратуре. Я пришёл к этому выводу чисто логически, зная, кем был о. Александр и кому он мешал. Я был уверен, что он, как некогда Джон Кеннеди, пал жертвой заговора, но не жидо-масонского, а вполне реального заговора с участием спецслужб. Только в случае с Кеннеди отсутствовал религиозный компонент, а здесь он играл важнейшую роль.
В печать просочилась информация, что первоначально военно-фашистский переворот планировался не на август 91 -го, а на сентябрь 90-го года. Я исходил из того, что те, кто задумал эту акцию, давно уже не верили в коммунистическую идеологию и готовились заменить ее новой - «русской национальной», государственным православием на черносотенный манер. Александр Мень был главной духовной преградой на пути этих замыслов, поэтому устранить его надо было в первую очередь.
Однако в цепи моих рассуждений не доставало ключевого звена - фактического доказательства, что дело обстояло именно так. Неожиданно я нашёл подтверждение своим мыслям. Как ни странно, оно содержалось в книге Александра Лебедя «За державу обидно...» (М.,1995). Генерал вовсе не ставил перед собой задачи раскрыть заговор. Более того, он вообще не упоминает в своей книге имени о. Александра. Но приведённые им факты говорят сами за себя.
Напомню, что о. Александр был убит ранним утром 9 сентября 1990 года. А. Лебедь, который тогда командовал Рязанской дивизией воздушно-десантных войск, пишет в своей книге: «Вечером 8 сентября 1990 года от командующего ВДВ генерал-полковника Ачалова я получил очередной смутный приказ: «Привести дивизию в состояние повышенной боевой готовности «по южному варианту»... Ничто нигде не было напряжено до такой степени, чтобы требовалось наше присутствие...» (с.343).
«Южный вариант» означал бросок на Москву. Приказ вызвал тревогу, неуверенность и нервозность, потому что причины этой странной передислокации, как и задачи десантников, не объяснили даже комдиву. Нервозность, видимо, вызывалась и тем, что не так уж давно, в апреле 1989 г., произошёл кровавый разгон митинга тбилисцев с помощью армии. Генерал пишет: " Неопределённость продолжалась до 20 часов 9 сентября. В 20 часов поступило распоряжение: двумя полками, Костромским и Рязанским, совершить марш и в 6.00 10-го сосредоточиться на парадной площадке аэродрома имени Фрунзе» (с.344). Тогда же пришли в движение ещё 4 дивизии ВДВ, которым была поставлена аналогичная задача.
Приказ был выполнен. Рязанская дивизия, на танках и бронетранспортёрах, с полным набором боеприпасов, в 5.30 утра 10 сентября сосредоточилась на аэродроме. Передвижение войск такого масштаба невозможно было скрыть ни от общественности, ни от журналистов, ни от депутатов, которых тогда называли народными. Все задавали вопрос: «Зачем вы сюда прилетели?». Была создана депутатская комиссия для ответа на этот вопрос, а также и на другие вопросы: «Зачем автоматы, зачем бронежилеты, зачем каски, зачем танки?». Лебедь пишет, что вразумительного ответа на эти вопросы не было, а врать не хотелось. Пришлось тем не менее изворачиваться и что-то придумывать. Комиссия придумкам, естественно, не верила.
Лебедь описывает ситуацию не без комизма, пересыпая изложение фактов смачным армейским юмором. Но дело было вполне серьёзным. Москва была в тревоге. Депутаты требовали разъяснений. В конце концов генерала вызвали в штаб ВДВ, к командующему. Вот как Лебедь описывает свой разговор с Ачаловым:
«Командующий был взвинчен и сильно нервничал: - Значит так! Ты сюда прибыл для подготовки к параду. Полки-то у тебя парадные, понял?
– Понял! А куда мне 113 единиц рязанской брони девать? Куда боеприпасы? Сроду не бывало, чтоб на парадную площадку войска с боеприпасами выходили.
– Что ты мне дурацкие вопросы задаёшь! Думай! Думай, как машины на парадной площадке спрятать, думай, куда боеприпасы девать. Решение доложить через три часа и ... лично!» (с.347).
Лебедь - человек сообразительный, и он сделал правильный вывод: поднять 5 дивизий командующий ВДВ самостоятельно не мог. Такой приказ мог отдать только министр обороны СССР Язов. Но Язов, пишет он, «был человеком дисциплинированным и осторожным. Значит, ещё выше. Кто - можно было только догадываться. Министр и выше сразу были отсечены и никоим образом ко всему этому безобразию причастны быть не могли. А командующему ВДВ была поставлена задача: аргументированно и доказательно объяснить, чем это он и вверенные ему войска в субботу и воскресенье занимались и что вынудило его против всяких правил привести в повышенную боевую готовность кучу дивизий. Доказать научно это было нельзя, оставалось наукообразно». (с.347).
Итак, заговор. Язов потом объяснил народным депутатам с трибуны съезда, что войска прибыли для того, чтобы помочь жителям Подмосковья убирать картошку, почему Лебедь и назвал главу своей книги, где он всё это описывает, «Картошка в мундирах». Смешно... Депутаты проглотили идиотское объяснение, но о. Александр уже был убит. Заговор состоялся, но реализацию его остановили на начальной стадии, и Александр Мень был принесён в жертву. Уверен, что эта жертва сорвала переворот. А ведь в 1990 г. он имел все шансы на успех...
Убийц о. Александра следовало бы разделить на три категории: исполнители, организаторы и вдохновители. Исполнители - профессиональные убийцы, люди с опытом, уже имеющие на совести тяжкие преступления. Им хорошо заплатили и посулили если не отпущение грехов, то защиту от закона. Этих людей, очевидно, нет в живых: такие свидетели смертельно опасны и от них избавляются сразу после «акции». Как ни парадоксально это прозвучит, исполнители менее всего виноваты в этом преступлении.
Организаторы - те, кто обладал огромной и бесконтрольной тайной властью, те, кто имел в своём распоряжении практически неограниченный запас киллеров и в любой момент мог использовать их для деликатных операций. Это люди циничные и не столько идеологизированные, сколько использующие идеологию в интересах собственной власти, которые они отождествляют с интересами государства. Эти люди и сейчас сохраняют свои связи и огромное влияние. У них достаточно сил и средств, чтобы надёжно упрятать концы в воду, чтобы преступление, о котором мы говорим, никогда не было раскрыто. Вина этих людей необычайно тяжела.