В завоеваниях рожденные

Фридман Селия С.

– Ты занижаешь оценку. Я понимаю. Ты можешь гордиться ею, этой "уличной потаскушкой", как называл ее твой отец. Как он ее ненавидел! Как он ненавидел тебя - чистокровного браксана! Когда разразилась эпидемия, твоя Хозяйка простой крови не дала унизить себя. Они смеялись над тобой, но больше они не смеются!

Уайрил внимательно смотрит на молодого Кеймири, его взгляд по-отечески тепел:

– Ты удивил их.

– Но не тебя.

И вновь слабая улыбка.

– Нет. Меня - нет.

Тихо входит слуга с подносом. На нем вино и закуски. Хотя слуге не хватает грации,

присущей обычно служащим внутренних комнат, он вполне услужлив. Когда он уходит, Затар поднимает бокал:

– За наших врагов. У тебя новый персонал?

– Почти все, кто остался. У тебя наметанный глаз.

– Традиционные опасения любого Царвати. Вирус не коснулся меня. Но ты, Уайрил, я слышал...

– У меня была кома, - он говорит тихо, ставя бокал на стол.
– Довольно долго. Я помню только какие-то разрозненные бессмысленные куски. Сны, может быть. Большинство слуг, которые ухаживали за мной, мертвы, а те немногие, кто остался, не скажут ничего.

– А Дэвра?

Уайрил вздыхает:

– На Викарре. Уединение с Ферианом, верь или не верь. Так даже лучше сейчас.

– Сейчас?

Уайрил смотрит на него, словно взвешивая приемлемую долю доверия.

– Сейчас, - повторяет он.
– Каковы итоги? Я никуда не выходил. Ничего не знаю.

Затар колеблется:

– Плохо, - говорит он, используя речевой тон печали и завершенности.

– Официальные цифры - девять тысяч, - говорит Уайрил.

Затар ставит бокал и глубоко вздыхает:

Ты сейчас хочешь знать?

– Да.

– Нас осталось пятьсот сорок один человек.

– Мужчины?
– Уайрил поражен.

– Мужчины, женщины, дети. Пятьсот сорок один чистокровный браксана. На сегодня. И к тому же мы потеряли очень много людей из других сословий. Пострадали очень сильно и другие цивилизации, но для нас итоги катастрофичны.

– Кеймират?

– Пятьдесят один человек, извини, пятьдесят два, включая вновь избранных. Нам трудно будет даже поддержать наше число, не говоря уж о качестве...

– Значит, тебе нужно браться за дело.

Затар застывает:

– Что ты хочешь сказать?

– Даже если Совет соберется, что тогда? Пройдет еще восемьдесят; девяносто лет, а затем очередная эпидемия сметет все наши усилия. И Это будет конец. Конец, Затар, потому что эти политические недоучки, эти невежи, которые не годились для Кеймирата, пока нам не пришлось их призвать, не смогут стать руководителями даже если они и остались живы. Центр или найдет в себе; силы или падет. И это произойдет в этом поколении. Альтернативы нет. Но ты будешь во главе изменений, - Уайрил закашлялся.
– Я ошибаюсь? Я не верно оценил тебя?

Темные глаза Затара вспыхнули в ответ:

– Возможно.

Немолодой Кеймири с удивительной силой сжал руку Затара:

– Захвати трон, Затар. Сейчас. Пока Кеймират в растерянности.

– Но трона нет, - твердо сказал Кеймири. Основной тон говорил: я ничего не выдам.

– Должен быть. Я сделаю, сотворю его сам! Из своих собственных плоти и крови, если потребуется.

– Кеймири никогда не согласятся.

– Заставь их!
– он вновь закашлялся, обуреваемый чувствами.
–

Ты хочешь сказать, что ты не можешь?
– Затар промолчал.
– Хорошо, - Уайрил качнул головой.
– Я обращусь к традиции. Пусть даже завтра гибнет Вселенная, мы не начнем доверять друг другу. Таковы браксана.
– Он заколебался.
– Я поддержу тебя, Затар. Это поможет? Если ты будешь знать, что я ни в коей мере не буду представлять для тебя угрозы?

– Возможно.

Уайрил отклонился в кресле. Черты его лица еще носили следы болезни, но в них уже оживала обычная решительность.

– Я хочу вернуть Дэвру, - он сказал это просто, - употребив Основной Тон.

– Ты собираешься...

– Если она вернется. Конечно, глупо с ее стороны не вернуться, когда все оборачивается так.

– Но она предела твой Дом!

– Она покинула его и... меня на погибель. И я готов признать, что формально это - предательство.

Затар был поражен:

– Но тогда зачем?

Уайрил тихо рассмеялся:

– Трудно выразить на нашем языке, не так ли? Мы - вместе с тех пор, как я был признан Кеймири, еще век назад. Но я уверен, что все было не так просто. Я знаю, что звучит не очень убедительно, но я верю Дэвре. Я знаю ее. Как бы она ни поступила, это не было простым предательством.

– Но факт остается.

– Нет. Образ остается. Он - для тебя. Она будет на Викарре с Ферианом еще по крайней мере несколько лет, я за это время постараюсь укрепить то, что осталось. Когда это будет позади, тогда я пошлю ей приглашение и попрошу вернуться на Бракси. Да, я утрачу свое влияние. Что бы ты ни думал сейчас, Затар, другие будут думать все, что угодно. Как я смогу тогда управлять ими?

– Невозможно.

– Ты видишь. Я больше не представляю угрозы, - он качнул головой, печально улыбаясь.
– Я и не пытался, ты должен знать. Я сказал тебе однажды, что быть вторым человеком в Центре с меня достаточно. Ты не верил мне, Затар. Ни ты, ни Секхавей, соревнующиеся в своих политических амбициях на уровне Галактики.

– Но зачем?..

– Ты? Винир? Я правил на Бракси и старался делать это хорошо. Но в тебе я вижу то, чего не хватает большинству из нас: способность понять и удержать вооружение и вдохновение народов. Мы не можем управлять, если наши подчиненные не верят нам. В этом ошибка Винира. Он имел огромное влияние на членов Совета, но не за его пределами. Этого было достаточно тысячу лет назад, когда было всего чуть больше полета Кеймири. Но сейчас этого мало. Теперь скажи мне: если бы ты хотел совершить революцию завтра, ты мог бы начать сейчас?

Затар долго сидел, задумавшись. Он напоминал застывшую глыбу льда. Затем очень медленно, почти незаметно он улыбнулся:

– Я не знаю насчет революции. Может быть, немного волнений на фронтах на одной-двух планетах, и, конечно, шесть-семь флотилий у Границы войны.

И это все?

– Не совсем.

Уайрил одобрительно кивнул:

– Я знаю, что ты не только воевал. Общение с гражданским населением?

– Возможно. Но гражданская революция бессмысленна. Именно военные силы определяют все, уничтожают планеты, не согласные с властью, ты сам знаешь.