Вагнер

Всю историю мировой оперы условно можно разделить на два периода — до Вагнера и после него. Обусловливается такое деление тем, что своим творчеством композитор внес поистине революционные изменения в развитие оперного жанра. Влияние его мощного гения так или иначе испытывали на себе композиторы последующих поколений, такие, как Антон Брукнер, Густав Малер, Рихард Штраус и многие другие. И вместе с тем до сих пор не утихают споры вокруг творчества Вагнера, которое у одних вызывает фанатичный восторг, а у других — стойкое неприятие. Надо ли говорить, что личность самого композитора столь же противоречива и неоднозначна? С одной стороны, это лучезарный рыцарь в сияющих доспехах, воспевающий красоту вечной любви.

С другой — человек, попирающий святые узы дружбы и лишенный элементарного чувства благодарности. Вагнер — гениальный композитор, реформатор, философ, «поэт и мыслитель», по меткому выражению глубокого исследователя его творчества Анри Лиштанберже [1] . И он же — мелочный скряга, жадный до денег и вечно спасавшийся бегством от своих кредиторов.

Итак, Вагнер-композитор является полной противоположностью Вагнеру-человеку. Этому можно найти своеобразное «эзотерическое» объяснение: свет всегда оттеняется тьмой! Гений Вагнера можно сравнить с неуправляемым потоком, сметающим всё на своем пути. Чтобы справиться с самим собой и жить обычной человеческой жизнью, ему требовалось найти хоть какой-то противовес. Но титан духа не мог одновременно стать титаном зла, как и великие злодеи практически не бывали гениальными творцами — единичные исключения лишь подтверждают общее правило. Отсюда человеческие слабости Вагнера — приземленные и мелкие, но вполне надежно державшие в узде его мятежный дух. Таким образом, в его личности достигалось некое подобие равновесия. А чтобы житейское болото не засосало окончательно, в разные периоды жизни у Вагнера-творца находились ангелы-хранители: у «рыцаря в сияющих доспехах» покровителем был, как и положено рыцарю, король; а у «поэта и мыслителя» — другой гений-реформатор. Эти две личности — Людвиг II Баварский и Франц Лист [2] — выступят в нашем повествовании антитезой «неблагодарного мелочного скряги». Кроме того, взаимоотношения с Листом и Людвигом II являлись ключевыми в судьбе Вагнера и оказали на нее самое серьезное влияние. Вот почему мы остановимся столь подробно на характере этих взаимоотношений наших «героев второго плана» с «главным героем», без детального анализа которых невозможно понять мотивации последнего. Любители мистики могут усмотреть даже некий высший знак в том, что оба покровителя Вагнера ушли из жизни почти одновременно — летом 1886 года (Людвиг II — 13 июня, а Лист — 31 июля). Кстати, в Германии есть два места, в которых дух Вагнера, можно сказать, живет до сих пор, несмотря на то, что в одном из них Вагнер никогда не бывал. Это замок Нойшванштайн — храм «протовагнеровского» рыцарского романтизма, построенный Людвигом II. И Фестшпильхаус [3] в Байройте ( Bayreuth) — храм великой Музыки, в котором неразрывно сплелись имена и Вагнера, и Людвига, и Листа.

Сказочный замок в горах и музыкальный театр… Поистине универсальные символы эпохи романтизма. Вот, пожалуй, единственный эпитет, который, несмотря на все противоречия, может быть в какой-то степени применен в качестве общей характеристики личности Вагнера. Вагнер — Романтик, причем именно с большой буквы. Родившийся в начале «века романтизма», а умерший в конце его, он впитал в себя все черты, присущие этому направлению, и отразил их в своем творчестве. Можно сказать, что немецкий музыкальный романтизм прошел в своем развитии путь от Роберта Шумана, воплощающего лирический романтизм, до Вагнера, олицетворяющего своим творчеством героический романтизм. Пресловутая оперная реформа Вагнера — это не только философский манифест его собственного искусства. Это еще и высшая точка развития всего романтического оперного театра. Вагнер — Романтик! Метания и неудовлетворенность, преданность искусству, бегство от серой обыденности в идеальный мир легендарных героев — всё это воплощено в Вагнере в наивысшей степени. Он вполне мог стать героем Эрнста Теодора Амадея Гофмана, он даже чем-то напоминает гофмановского Крейслера — композитора и капельмейстера, литературного двойника автора, героя «Крейслерианы», последним произведением которой стал роман «Житейские воззрения кота Мурра». Возвращаясь к противоречивости личности Вагнера, процитируем литературоведа с мировым именем профессора Ф. П. Федорова: «Двоемирие как модель позднеромантического пространства определяет и структуру позднеромантического персонажа, доминантным качеством которого становится противоречие; наряду с личностью, сознание которой мыслится или как однозначно прекрасное, или как однозначно безобразное, поздний романтизм выдвигает личность, сознание которой является ареной борьбы между добром и злом, красотой и безобразием, бесконечным и конечным. Тип человека, охваченного противоречием, видимо, самый распространенный тип человека в культуре позднего романтизма» [4] . Таким образом, если рассматривать личность Вагнера через призму романтического мировосприятия, многое в нем становится понятным, он перестает ассоциироваться либо с карикатурным карликом, либо с безгрешным святым, а является перед нами человекомсо всеми его недостатками и достоинствами.

Наша книга не является музыковедческим исследованием. Композиторское наследие Вагнера прекрасно разобрано, например, в работе Б. В. Левика «Рихард Вагнер» (М., 1978). По словам философа А. Ф. Лосева, «никакой биографический обзор творчества любого великого художника не может дать представление о существе этого творчества. Тем более это нужно сказать о Вагнере, творчество которого представляется каким-то безбрежным морем, плохо поддающимся тем или другим формулировкам» [5] . Кроме того, «вагнероведческие» материалы, доступные исследователю, настолько обширны, что в одной книге просто невозможно даже вкратце перечислить их все. Пришлось максимально сузить и круг лиц, с которыми общался Вагнер; многих из них мы сознательно не упоминаем, так как в противном случае потребовался бы еще один том. Поэтому мы ограничились попыткой через подробности биографии нарисовать психологический портрет человека, понять мотивацию его поступков, проследить эволюцию его философских взглядов и уже через это понимание самим прийти к постижению его творчества. Хотя для того чтобы по-настоящему понять музыку Вагнера, ее нужно просто уметь чувствовать(впрочем, сам Вагнер никогда не согласился бы с этим утверждением: он всегда требовал, чтобы его слушала подготовленная публика).

И всё же… Поезжайте в Баварские Альпы, встаньте над ущельем, на дне которого шумит водопад, вдохните звенящий воздух горных еловых лесов. Кажется, что именно где-то здесь бродит Голландец Михель из сказки Вильгельма Гауфа, похищающий сердца. Вот только холодное сердце не оценит этой суровой красоты. А горячее навсегда будет «похищено» этим краем. «Мое сердце в горах…» — писал Роберт Бернс о родной Шотландии. «Дух моей музыки в горах…» — мог бы сказать Вагнер, имея в виду Альпы. В мощных раскатах водопада, в скрипе вековых елей вы услышите отголоски его мелодий. И «мелочного скрягу» навсегда заменит в вашем сознании Романтик — «крестник» Баха и «наследник» Бетховена!

Выражаю благодарность Надежде Николаевне Нестеровой за неоценимую помощь при работе с немецкими источниками и Андрею Сергеевичу Давыдову за предоставленные дополнительные материалы.

Великий оперный реформатор родился 22 мая 1813 года в Лейпциге, на втором этаже дома, носившего название «Красный и Белый лев» и расположенного на улице Брюль [6] . Через два дня его крестили в церкви Святого Фомы ( Thomaskirche)и нарекли Вильгельмом Рихардом. Надо сказать, что это была та самая лютеранская церковь, в которой с 1723 по 1750 год служил кантором великий Иоганн Себастьян Бах. Так что Рихард, можно сказать, получил своеобразное «музыкальное» благословение.

Он был выходцем из среды так называемых разночинцев. Вообще фамилия Вагнер произошла из Саксонии: в XV веке упоминается некий горнорабочий Мориц Вагнер из Фрайбурга (Freiburg).Ближайшие предки композитора были в основном учителями и органистами: Мартин Вагнер (1603–1669) в Хобурге ( Hohburg), Самуэль Вагнер (1643–1706) в Тамменхайне ( Thammenhain), Эммануэль Вагнер (1664–1726) в Кюрене ( K"uhren), Самуэль Вагнер (1703–1750) в Мюгленце ( M"uglenz).

Дед Рихарда, Готлиб Фридрих Вагнер (1736–1795), длительное время изучал теологию, но в итоге стал зарабатывать на хлеб насущный, собирая таможенные налоги в Лейпциге у городских ворот Ранштедтер Тор (Ranst"adter Tor) [7] .Своим двум сыновьям — старшему, Карлу Фридриху Вильгельму, отцу будущего композитора, и младшему, Адольфу — он постарался дать хорошее образование. Оба учились в университете, где Фридрих изучал право, а Адольф богословие. Вскоре после окончания учебы Фридрих Вагнер (1770–1813) стал актуарием [8] лейпцигской полиции и был, как писал сам композитор, «на пути к тому, чтобы сделаться директором полиции» [9] [10] . Он был женат на Иоганне Розине, урожденной Пец (1778–1848). Кстати, с ее настоящей девичьей фамилией не всё ясно. В своих воспоминаниях, названных просто — «Моя жизнь» (Mein Leben), Вагнер пишет: «О своем происхождении она ни одному из детей не сообщила сколько-нибудь полных сведений… Даже девичье имя она произносила с непонятным смущением, называя себя „Пэртес“ (в оригинале Perthes. — М. 3.),тогда как в действительности, как нам удалось выяснить, ее называли „Берц“ (Bertz. — М. З.)» [11] .Однако доктор Ханс Иоахим Бауер, музыковед, исследователь творчества Вагнера, автор книги «Wagners»(«Вагнеры») [12] , прослеживающей историю семьи с самых дальних предков композитора до ныне живущих потомков, однозначно дает написание фамилии Иоганны Розины как Пец ( P"atz). Она была родом из Вайсенфельса ( Weissenfels),старинного города в 30 километрах к юго-западу от Лейпцига. Ее родители имели свою мельницу (правда, Вагнер в воспоминаниях ошибочно говорит о булочной). Она училась в Лейпциге, где и познакомилась с Фридрихом Вагнером. Брак оказался счастливым: Вагнеры имели семерых детей: сыновей Альберта (1799–1874), Карла Юлиуса (1804–1862) и Рихарда и дочерей Розалию (1803–1837), Луизу (1805–1862), Клару (1807–1875) и Оттилию (1811–1893). Рихард был в семье младшим. Всего в семье родилось девять детей, но двое, Карл Густав (1801–1802) и Мария Терезия (1809–1814), умерли в младенчестве.

Можно сказать, что отец почти не видел младшего сына — он умер от тифа 23 ноября 1813 года, то есть спустя ровно полгода после рождения Рихарда. Трагедия произошла вскоре после знаменитой Битвы народов под Лейпцигом (16–19 октября), в которой войска Наполеона были окончательно разгромлены. Эта битва вошла в историю как одна из самых кровопролитных. Вследствие скопления трупов не только вокруг Лейпцига, но даже непосредственно на его улицах в городе вспыхнула эпидемия тифа, жертвой которой и стал Фридрих Вагнер. Кстати, в своих воспоминаниях сам композитор говорит, что отец его умер «в октябре месяце, заразившись нервной горячкой… Его заболеванию способствовало переутомление от усиленных занятий, связанных с военными событиями того времени и с битвой под Лейпцигом» [13] . Но, учитывая, что Вагнер вообще не мог помнить своего отца, такая неточность в описании событий многолетней давности вполне простительна.