Вакагасира. Том 1
Шрифт:
Поклонившись невысокой женщине, спрашиваю:
– Сумимасен, Такаги-сан. Так получилось, что я вместе с друзьями открываю новый клуб по интересам. По вечерам будут играть музыканты, плюс танцы и отдых. Для совершеннолетних – пиво, остальным соки и минеральная вода. Попытаемся ребят с улиц привлекать, чтобы помогали волонтерам в нашем районе. Ну и не болтались бессмысленно на улицах, а делом каким-нибудь занимались. Хочу получить ваше разрешение, чтобы Широ-сан изредка приходил туда в гости.
– Я посоветуюсь с мужем, Тэкеши-сан, и мы примем решение.
– Домо аригато, Такаги-сан. Я понимаю ваши опасения, все же клуб босодзоку
Извини, Широ, но только так. Теперь, если тебя отпустят, то это будет с одобрения семьи. А не так, чтобы поймали на запретном, а потом директору школы “фи” высказывают. Все же мы ждем в гости головорезов, кто давно детские штаны на лямках сменил на косуху и кастет. Кстати, надо будет не забыть рекламу по точкам разбросать.
Прощаюсь еще раз и теперь уже окончательно отбываю домой. Звоню парням, те подбирают меня у подъезда. Пока катим неспешно, набираю номер мастерицы на все руки:
– Конбанва, Тошико-сан. Как думаешь, чем я тебя порадую?
– Тикусё! – прорывается у завхоза. – Ой, Тэкеши-сан, это я так.
– Да я уже понял. Раз стучусь, то опять с какой-нибудь припашкой… Нет, я просто узнать хочу – у тебя контакты типографии остались, где визитки делала?
– Я их записала. Скидку обещали.
– Отлично. Тогда я завтра подъеду, привезу несколько макетов будущих плакатов и листовок. Надо рекламу запускать, а то как про нас другие банды узнают? А не будет гостей, мы столько пива не продадим, как планировали… Поэтому посмотришь, оценишь и одобришь. Сделаем заказ, затем подрядим лоботрясов, кому нравится на мотоцикле гонять, а не в клубе вкалывать. Пусть развозят. Потянут?
– Я им по башке дам, если отлынивать станут, – ворчит Тошико.
– Вот и хорошо… Все, до завтра. Кстати, утром Томайо-сан договора принесет, их члены клуба подпишут и смогут уже в конце месяца официальную зарплату получить. И ты тоже. А еще – медицинскую страховку, доплаты за переработку и прочее. Кстати, премию за то, как пахали на стройке, это я отдельно выплачу.
– Премию?
– А ты как думала? Горо-сан за нее бился, как лев. Он за своих горой стоит, просто об этом на всех углах не треплется зря. Он человек дела… Все, до завтра.
Спать не хочу, я пузо набил, у меня желание теперь чем-нибудь неспешным заниматься. Вот и наклепаю плакатиков с листовками. Благо, фотографий и на стройке успел наделать, и уже по итогам снаружи нашу сараюшку пощелкал. А еще “зеркалку” покупать не хотел – вон как пригодилась. Может, ее тоже по статьям расходов для клуба списать? Надо будет бухгалтера завтра потеребить, что посоветует.
По скользкому горному серпантину ехала машина. По возможности соблюдая скоростной режим, при этом обгоняя других, кто еле полз по левой полосе. Господин директор отдела кредитования Аючи Банк двигался в сторону Хоккайдо, погрузив пожитки в багажник и усадив жену на пассажирское сиденье.
Масаши Хаяси было страшно, как никогда в жизни. Мало того, он плохо спал ночами, все пытался найти момент, после которого жизнь покатилась под откос. Когда это произошло? Когда его сын познакомился с Нобу Ямада? Или еще раньше? Но раньше Хаяси-сан только-только возглавил новый департамент и строил радужные планы. А теперь – его будущее в руинах, сына до сих пор не могут найти, а непосредственный начальник приказал сидеть на рабочем месте смирно и открывать рот только в присутствии адвокатов банка. Потому что самому хозяину столь серьезной организации нанесли визит, после которого безопасника госпитализировали с инфарктом. И две проверки подряд – из министерства финансов и Банка Ниппон. Каждая нарыла кучу мелких недочетов, попутно истрепав все нервы. Похоже, господину Ямасита без недомолвок выразили высочайшее неодобрение.
Но больше всего Хаяси-сан боялся не директора, а мальчишку, о котором еще недавно кричали все газеты. Щенок, чье имя мелькало в списке подозреваемых. И этот сосунок оказался очень нужен всем и сразу: и микадо, и кланам одаренных. Иначе бы после стрельбы в центре Токио парня показательно судили, влепив с десяток пожизненных. Вместо этого – благодарность имперской канцелярии, полное прощение всех грехов и самое главное! Самое главное – он на свободе. И, значит, может зайти вечером к нему домой, взять за горло и спросить: “А кто это меня заказал? Кто отдал приказ?”. И ничего не сможешь сделать в ответ. Потому что проклятые колдуны живут по своим собственным законам. Да, потом убитого работника банка с почетом похоронят. Потом спятившего абэноши посадят под замок. Но ему, Масаши Хаяси, будет от этого не легче.
Именно поэтому он и гнал машину по скользкой дороге, с трудом вписываясь в повороты. И молился про себя, чтобы успеть на Хоккайдо. Там родня, там получится отбиться. Наверное.
Мелькнувшую позади черную машину Хаяси уже видел. Она зацепилась еще в городе. Теперь то исчезала, то снова появлялась. И в наступивших сумерках подобралась поближе. Одаренные? Преследователи? Нога непроизвольно вдавила педаль газа в пол. А все жена, никак не могла собраться быстро!
Подъехав к раскуроченному ограждению, черная “Тойота” остановилась. Из нее выбрались двое мужчин, подошли к обрыву и с полным смятением уставились вниз, на объятые пламенем обломки. Даже отсюда, сверху, было видно – выживших нет.
Поправив бейджик с логотипом “Аючи Банк”, пожилой японец спросил коллегу:
– И что в отчете напишем? Нам приказали охранять идиота, а он решил жизнь самоубийством закончить.
– Думаешь, с испугу? Мне показалось, что с управлением не справился.
– Ты что, дурак?! Если с управлением, то мы виноваты в его смерти. Мы его угробили. А если сам протаранил, не выдержав трудностей, то нас разве что оштрафуют… Мне до пенсии еще пять лет, не хочу на улицу. Поэтому – давай думать, что писать станем. Ошибемся – и с волчьим билетом на улицу.
Второй поднял камушек, покрутил в пальцах и со злостью швырнул вниз, в яркие сполохи:
– Мне показалось, что он когда в машину садился, то кричал на жену. Уже тогда был неадекватным. И следовали мы за ним далеко, не мог нас заметить. Так что – да, переработал. Слишком много разного навалилось на мужика. Вот и сиганул… Ты прав. Самоубийство.
Понедельник-хренодельник, а я маленький такой. Дежавю, однако. Еще обед не наступил, а уже запарился.
Как только в девять утра всплыл в клубе, так и понеслось. Бодро.