Вакагасира. Том 1

Борисов Олег Николаевич

– Если в процессе работы я найду что-то интересное для себя?

– Главное, чтобы на вас потом не вышли.

– Сроки?

– Желательно уложиться в месяц. Пока четверку чуть прижали, они наверняка постараются затаиться. Но если тянуть, могут покинуть страну и за рубежом их достать будет намного сложнее.

– Понял. Как только посмотрю собранную информацию, смогу дать развернутый ответ. Все контакты теперь только через человека с фото?

– Да. Господин Сато, ваш контакт.

Сато. Это как Иванов в России.

– Могу попросить об небольшой услуге, Фудзивара-сан? Я буду признателен,

если вы расскажете, кто на самом деле пытался меня убить. Исключительно для того, чтобы обезопасить себя от возможного повторного удара.

Смотрит снулой рыбой. Но меня такими взглядами не пронять. Тут все четко – вась-вась. Ты меня просишь помочь хозяину дерьмо прибрать без лишнего шума, я вместо денег за выполненную работу хочу информацию. Более чем уверен, что у вас все расклады уже на руках.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Домо аригато, – собираю пустые тарелки, встаю, кланяюсь: – Оясуминасай.

Не удивлюсь, если разговор писали. И пара клерков по углам кафэшки прикрывают господина Фудзивара от возможных неприятностей. Пистолет у одного точно есть, неудачно он пиджак подобрал, заметно.

Телохранитель меня так и ждет в тени, превратившись в черное пятно.

– Все нормально, Масаюки-сан. Пойдем спать.

– Хай, господин.

– Возможно, у нас будет небольшой заказ. Похожий на тот, когда мы познакомились. Но об этом позже поговорим. А теперь давай отдыхать, день был тяжелый. А завтра снова школа, чтоб ее… И напомни, чтобы я утром оябуну перезвонил, надо будет это в деталях обсудить.

* * *

Подумав утром, я набрал большое начальство. Формально – можно и вакагасиру дернуть, но тут уровень проблемы другой. Поэтому позвонил Акира Гото и рассказал о ночной беседе. Намеками. Хоть мы скремблеры используем теперь на всех трубках внутри клана и машину на жучки регулярно проверяем – но лучше о просьбах с Фудзиямы общаться лично.

– Я тебя понял, Тэкеши-сан. Завтра вечером мы собираемся в ресторане, будем отмечать дни рождения в этом месяце. Подходи, заодно и обсудим проблему. Если за тобой присматривают, пусть все будет естественно.

Само собой, присматривают. Это в клубе пока стукачей нет, я в этом уверен. А вот камеры кто-то регулярно проверяет – куда ездил, с кем встречался. Я даже найденные закладки не трогаю – трейсером прошелся по хостам, проверил, кто именно такой заботливый и оставил как есть. Всплывет очередной урод с недобрыми намерениями – буду реагировать. Имперской канцелярии же положено за разного рода дурными абэноши присматривать. Так вот пусть и любуются. Когда что-то серьезное буду устраивать, тогда и замаскируюсь. Пока же – в школу.

День промелькнул, будто его и не было. Последним уроком физкультура, у меня четверо храбрых или больных на голову разминаются под чутким руководством. Мало того, я им даже форму выдал – старенькие дзюдоги, кимоно для занятий дзюдо. Чистые, заново простиранные, но со следами использования. Проверил, как народ белые пояса завязал и объяснил:

– Броски и захваты отрабатывать на майках – это не очень хорошо. Поэтому пока используем это. Когда чуть опыта наберетесь, сменим форму одежды на более привычную для города.

– Мы могли бы купить, – Широ разглядывает намертво

въевшееся пятно на рукаве.

– А зачем? Если тебе понтоваться, то иди в додзе к блатным. Потом расскажешь, как они о тебя станут ноги вытирать. Я же считаю, что надо быть практичным и не заморачиваться условностями.

Кстати, у меня этой формы еще комплектов двадцать в клубе осталось. Спасибо сэмпаю, его наставник мне старье сбагрил буквально за несколько йен, разных размеров. Мои головорезы даже себе что-то подобрали и теперь с удовольствием сидят у стеночки, глаза жмурят. Единственный вопрос, который задали – имеют ли они право белый пояс носить. Потому что вроде как официально их не посвящали. Я свой белый показал и бровь выгнул – все, вопросов больше нет. Раз хозяину не зазорно, то самураи почтут за честь.

Размялись, попадали. Убедился, что вроде в голове проблески какие-то у четверки появились, после чего “порадовал”:

– Этот час мы с вами будем очень заняты. Общая физическая подготовка и падения. В одиночку, с напарником. До одури. Потому что прием считается усвоенным, когда ты его десять тысяч раз сделал. Без ошибок. Демонстрирую на себе… Нобору-сан, прошу тебя помочь. Покидай меня чуть-чуть.

Иногда кажется, что мой водитель способен тот же “крайслер” перевернуть без помощи окружающих. Сила в мужике чудовищная. Плюс бывший борцовский опыт. Что ему мои жалкие семьдесят кило? Вот и летал как перышко – и кверх ногами, и на дальность. И каждый раз или приземлялся на четыре кости, как кошка, или завершал перекатами. Заодно согрелся. Поблагодарив спарринг-партнера, вернулся к ученикам:

– Видели? Понятно, зачем это нужно? Вот и отлично. Начали…

Когда урок закончился, подошел Кацуо Накамура. Я его еще раз за форму поблагодарил, потом припряг его простейшие подсечки показывать и детали разбирать – как с их помощью можно кого-то уронить, желательно неожиданно и больно для агрессора.

Еще полчаса. После чего – всем пожелал хорошего дня и отправил умываться. Сам взял бамбуковую палку, которых мы набрали для будущих тренировок, покрутил в руках. Вспомнил отработанный почти до автоматизма базовый комплекс с мечом и прогнал его разок. Чуть увлекся, скорость задал такую, что воздух гудел от ударов все время. Когда закончил, глаза сэмпая надо было видеть.

– Эй, Накамура-сан, я руками и ногами так не умею. И если ты меня за майку прихватишь, то завалишь в момент. У тебя опыт колоссальный в борьбе.

– Ага, ага. Вот только мне почему-то кажется, что один молодой и нахальный парень бедного дзюдоиста грохнет раньше, чем упадет на землю. Исключительно из вредности.

– Возможно. Хотя меня пока мужики швыряют, если ушами хлопаю.

Швыряют. Масаюки с Нобору рады господина в татами впечатать. Правда, в свободных спаррингах у нас пока паритет – они за счет массы и силы выигрывают, я за счет скорости с изворотливостью. И это – когда “потолкушки”. В рукопашке мы друг друга бережем. Особенно после того, как у меня дурацкая привычка появилась удар усиливать за счет внутренних резервов организма. Одну деревянную макивару пришлось заменять. “Щелкнул” от души – только щепки в разные стороны. Так что – в зале работаем вежливо, с полным пониманием возможных последствий.