Вакансия
Шрифт:
Однако не это поразило Виталия - в самом центре цеха на огромном экране светились три ряда огненных символов, которые электронный переводчик расшифровал так:
"Увеличить фактор человечности выпускаемых изделий на...
– далее следовало: - две стотысячных процента... "
Этот лоэунг, или обязательство, или приказ, оказался последним недостающим звеном в картине эволюции роботов.
Для Виталия, как ему представилось, многое стало ясным. Роботы Синкса стремились стать людьми!
Этот вывод так поразил воображение кибернетика, что ни о чем другом Виталий уже не мог думать. Он не помнил, как ему удалось выбраться на поверхность планеты, не помнил и своего пути по городу к гостинице.
И только увидев Левушкина
– Капитан, я, кажется, знаю, что случилось с людьми Синкса! Они умерли от ожирения! Я потрясен!
– Гм! Ты уверен? Любопытная новость. Кстати, я заметил, Виталий, что ты последнее время злоупотребляешь мучными и кондитерскими изделиями. Надеюсь, твоему организму не грозит участь бедных жителей Синкса? Впрочем, докладывай. Откуда ты почерпнул такую сенсационную информацию?
– Пока это, конечно, всего лишь моя гипотеза, - уточнил Виталий, - но кое-какие факты говорят в ее пользу. Из истории, Федор, известно, что Древний Рим погубила роскошь. Почему бы не предположить, что и на Синксе происходило нечто похожее. Ведь легко представить развитую цивилизацию технического типа, которая на определенном этапе пренебрегла своим духовным развитием. Когда-то у людей Синкса появился культ машин! Автоматы могут все! Машины делают человека счастливым! Очевидная чушь, как сказал бы наш штурман. Человека, кроме самого человека, ничто счастливым сделать не может. Для нас - азбучная истина. А люди Синкса эту истину отвергли, возможно. И вот появилась цивилизация, в которой в одну из эпох машины, роботы не только выполняют все общественные функции человека, но и становятся, если так можно выразиться, человечнее самого человека. Люди же, потеряв творческую инициативу, сделались всего лишь потребителями благ техники.
– Цивилизация тунеядцев!
– ухмыльнулся Левушкин.
– Эпоха массового паразитизма! Однако...
– Напрасно улыбаетесь, капитан, - возразил Виталий. Конечно, я даю упрощенную схему, в жизни все, наверное, было намного сложнее, трагичнее, но такая паразитическая эпоха, уверен, была в истории этой цивилизации. В этот "золотой век" потребители купались в роскоши и удовольствиях. Для них построены все эти чудо-гостиницы, автокафе и магазины "все, что пожелаете". Они ели все мыслимые и немыслимые деликатесы, ублажали себя самыми изощренными способами... И постепенно умертвили свои мозги. Для развлечений ведь особого напряжения умственных способностей не надо. Потребность в мышлении игнорировалась. Люди не только ленились думать, трудиться, но и постепенно теряли вкус к жизни, само существование становилось им в тягость.
– Лень - двигатель прогресса! Не так ли?
– спросил Левушкин.
– Примерно, однако, если такой двигатель работает на пределе, возможен перегрев со взрывом. Думаю, на Синксе нечто похожее и случилось. Вначале лень ходить по планете пешком - пожалуйста, автоматические ноги, автомобили. Лень работать руками - автоматические руки, кибернетические слуги. Лень рожать самим, пожалуйста, за вас это сделают кибернетические инкубаторы. Наконец, просто лень жить, но и умирать еще неохота. И здесь поможет всемогущая техника - ваш мозг, простите, центр удовольствия, пересаживают, вживляют в электронную систему, и вы счастливы окончательно. Вы почти бессмертны, вы кукла.
– Что ж, не так глупо, - одобрительно сказал Левушкин.
– Возможно, так и появились на Синксе первые куклы-автоматы.
– Да. Они заняли жилища людей, их место на планете, но куклы счастливы и без еды, и без вещей, пользование которыми, вообще-то, предполагает наличие определенного интеллекта, поэтому кафе и чудо-магазины пустуют.
– Логично, - согласился Левушкин.
– Ты близок к разгадке тайн этой планетки. Однако что же было дальше? Пока ты не объяснил все достижения этой сверхцивилизации. Место человека заняли роботы, мыслящие машины?
– Нет. Полностью людей машины не могли заменить. Это
– Погоди! Погоди!
– сказал Левушкин.
– Шалишь, братец! А возможно ли развитие техники без человека? Ведь что такое техника - средство достижения каких-то чисто человеческих целей. Сама по себе, без человека, техника смысла не имеет.
– Развитие техники без человека все же возможно, - возразил Виталий. До определенного уровня кибернетическая цивилизация Синкса могла развиваться, питаясь накопленными запасами идей, мечтаний, чувств исчезнувшего человечества. Поколения роботов за долгие тысячелетия вполне могли в той или иной форме реализовать все эти мечты, идеи... Киберы способны освоить миллиарды планет галактики. Они могли научиться использовать энергию миллионов звезд. Могли построить звездолеты и аппараты неизмеримо совершеннее тех, которыми пользуются люди Земли. Электронные системы могли создать сверхцивилизацию, но без человека все достижения такой цивилизации не имеют смысла. Ведь только люди чего-то хотят, о чем-то мечтают, мучаются и страдают, к чему-то стремятся. Самим роботам, электронным системам ничего такого не надо. Они функционируют по программам, цели которых им чужды и не нужны.
– Смысл существования любого робота в его работе, так?
– Именно. И вот, когда планета не имеет проблем, возникает самое смешное. Кибернетические мозги начинают крутиться вхолостую. Теряются ориентиры, теряются цели. Возникает потребность в свежих желаниях, идеях, чувствах, нерешенных проблемах. Одним словом, автоматам необходим хозяин, которому бы они служили, существование которого придавало бы смысл их существованию, им необходим человек! Именно человек, человек - личность, человек - мыслитель, человек - художник, а не куклы-потребители. И появляется проблема человека, проблема, наверное, не имеющая решений в рамках замкнутых схем кибернетической цивилизации.
– Занятная гипотеза, - пробормотал Левушкин.
– Пока это твои домыслы, О происхождении кукол, например, можно и поспорить. И потом, ты просто не в курсе, Геннадий обнаружил, что у людей этой планеты существовало развитое искусство, литература, поэзия. Конечно, эти искусства могли прийти в упадок в какие-то века, но доказательств этому у нас пока нет. И почему ты считаешь, что проблему человека не решить кибернетической цивилизации?
Виталий задумался:
– Почему не решить? Да, пожалуй, технических препятствий нет. Роботам Синкса, я уверен, легко воссоздать, возродить исчезнувшее человечество планеты. Реконструировать генетический код, решить проблему воспитания для них это мелочи. Им не хватает, возможно, пустяка - толчка извне. Если провести кое-какие параллели с нашей земной кибернетикой, то можно догадаться, почему такой толчок необходим. Видите ли, капитан, когда люди Синкса много тысячелетий назад создавали первые кибернетические системы, они почти наверняка заложили в их основу несколько ограничивающих принципов. Ввели своего рода предохранители - что-то вроде законов робототехники. Например, я убежден, что были принципы зависимости от человека и невмешательства в дела людские. Последнее ограничение можно сформулировать так: все, что касается человека, его жизни и смерти, может решать только сам человек.
– Ага!
– улыбнулся Левушкин.
– Эта заповедь нам знакома. Значит, ни убить человека, ни воскресить его без санкции самих людей роботы не могут?
– Примерно так.
– Тогда как ты объяснишь нашу насильственную высадку на эту планетку? Или для них мы не люди?
– Сдаюсь, капитан. Это, пожалуй, самое темное место в моих построениях, - смутился Виталий.
– Роботы Синкса, несомненно, видят в нас людей. Больше того, я не удивлюсь, если они считают нас хозяевами планеты. И с другой стороны... насильственные действия... Объяснений этому может быть несколько. Первое, насилия не было.