Валентинка с секретом

Иванова Вера

— Настенька, родная, спасибо тебе! Как хорошо, что ты оказалась рядом! Это все так ужасно! Если бы с вами что-то случилось, я бы не пережила!

— Настя, это Ольга, — представил отец, а потом обнял обеих. — Ну вот вы, наконец, и познакомились, самые дорогие мои девочки.

Они стояли на лестничной клетке, и Настя чувствовала себя по-настоящему счастливой. Так вот она какая, Ольга, новая жена отца! Совсем не страшная, а, наоборот, добрая и милая. И вовсе не похожа на «мерзкую женщину» и «разлучницу», какой привыкла считать ее Настя! А вот отец казался постаревшим, осунувшимся. Или

просто устал?

— А почему начался пожар? — спросила она.

— Проводку замкнуло, — пояснил отец. Он вытащил сигареты, закурил, спросив запоздало: — Ты не против?

— Да ладно, — разрешила Настя, заметив, как дрожат его руки.

— Роковая случайность. И именно тогда, когда мы были в ресторане! Слава богу, что все так кончилось. А Катерина-то, Катерина! Просто героиня! Наш ангел-хранитель! Не представляю, что бы тут было без нее. Она едва успела вызвать пожарных до того, как огонь расплавил телефонный кабель. А потом с риском для жизни вытащила ребенка из детской — когда весь холл был уже охвачен пламенем! Невероятно! Пожарные хотят рассказать о ней на телевидении и в прессе. Ну и ты у меня, конечно, тоже молодчина! Катерина так тебя расхваливала!

«Катерина?! Расхваливала?! — Настя чуть не задохнулась от возмущения. — Какая наглая ложь! При чем тут эта женщина? Это она, Настя, позвонила 01 и спасла малыша! Никакой няни при этом не было и в помине!»

— Настя? — темная тень отделилась от стены. — Настя, пошли домой, — это была мама, усталая и встревоженная.

— Мама, погоди! Мне нужно сказать папе одну вещь… Это очень важно! — Настя бросила на отца отчаянный взгляд, но он в этот момент смотрел на маму. А та не отрывала сердитых глаз от дочери.

— Если ты сейчас же не пойдешь со мной, будет плохо! — отчеканила Наталья Анатольевна, делая шаг к Насте.

— Наташа, остынь. Девочка только что совершила героический поступок. Она пережила сильнейший стресс! Неужели хотя бы теперь нельзя быть с ней поласковее? — отец говорил неуверенно и как-то заискивающе, что очень не понравилось Насте.

— Хорошо. Только сначала ей придется объяснить, как и зачем она здесь оказалась! А это лучше сделать дома, — мама не терпела возражений.

— Мама, папа, погодите, я должна вам сказать! — умоляла Настя, но взрослые не слушали ее.

— Почему же дома? Мы можем тебе объяснить и сейчас, — отец обнял Настю, притянул к себе. — Она приехала, чтобы поздравить меня с днем рождения. Ведь я сегодня как-никак пятый десяток разменял!

— В час ночи?! — с сарказмом усмехнулась мама. — И тебе, дорогой, это не кажется странным?

— В том-то и дело! — снова вмешалась в разговор Настя. Она говорила быстро и сбивчиво. — Это так странно, вы ни за что не поверите! И все-таки это правда! Я читала дневник прабабушки…

— Да, действительно странно, — отец недоуменно почесал бровь. — Как это я сразу не заметил… Действительно, Настя, а почему ты так поздно приехала? И без предупреждения…

— Но ты же сам пригласил меня! — возмутилась Настя. — Ты сказал: «Приезжай, когда захочешь!» Вот я и приехала!

— Э нет, погоди, — остановил ее отец. — Ты уже не маленькая, прекрасно все понимаешь. Я же не имел в виду буквально! Естественно,

что перед встречей надо было договориться, согласовать, созвониться…

Наверху раздался плач ребенка. Отец вздрогнул, столбик пепла упал на пол. Затушив сигарету, он виновато вздохнул.

— Павлик капризничает. Я пойду, хорошо? Извините, что не приглашаю, — там сейчас такой погром, и воды по колено. И проводить вас тоже не могу — нужно хоть чуть-чуть привести все в порядок.

— Ладно, иди, — мама устало махнула рукой, и отец, к великой обиде Насти, побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

«Он уже забыл о нас!» — подумала дочка, ревниво глядя папе в спину.

— А ты думала, он сейчас все бросит и вернется? — угадала ее мысли мама. — Чудес не бывает, моя дорогая. Разве ты не знала? А теперь попробуй-ка придумать что-нибудь правдоподобное, чтобы объяснить свое странное поведение. Вроде бы, когда мы расстались, ты уже почти спала…

Но Настя угрюмо молчала. Она не рассказала ни про дневник прабабушки, ни про странные цыганские знаки, ни про угаданный номер отцовского мобильника, ни про «черное облако».

Лишь ночью, в кровати, ей вдруг пришел в голову вопрос: а как сама мама очутилась в доме отца? Как она догадалась, где искать дочь? А еще позже, уже почти уснув, она почувствовала легкий укол совести — надо было все-таки рассказать взрослым правду, предостеречь отца от обманщицы Катерины. Но ведь это можно сделать и завтра! Да, точно, она позвонит отцу прямо с утра.

А потом пришел сон. Он снова принес с собой карты со странными символами и тихий убаюкивающий шепот: «Чудес не бывает… Чудес не бывает…»

16 февраля

Первая серия

— Вика, вычеркни Абашину! — уже вторую перемену Никита ходил по пятам за старостой.

— Я не могу! Я уже подала заявку! Без нее теперь нельзя! — отмахивалась Вика.

— А мне нельзя с ней! — бушевал капитан. — Эта девица расстраивает все планы! Она даже на уроки не соизволила явиться, что уж говорить о нашей тренировке! Мы ее и на марафоне не увидим, помяни мое слово. Ей на все наплевать, понимаешь, на все! Она абсолютно безответственна! Таким, как она, ни в чем нельзя доверять. Лучше вычеркнуть ее сразу, чтобы не мучиться. — Никита держался рукой за голову: виски снова стянуло болью. Неудивительно, что теперь он винил в этом Настю, которая успела стать самой настоящей проблемой.

— Тебе что, нечем заняться? — Вика изменила тактику. Она повернулась к Никите и теперь решительно наступала на него. — Что ты ходишь за мной?

— Но надо же выяснить, почему она не пришла в школу!

— Нельзя быть таким занудой! Мало ли что случилось у человека. Простудилась, ногу сломала… Учти, будешь меня доставать, я тоже выйду из команды!

Бормоча под нос ругательства, Никита отошел. «Ну, Абашина, погоди! Ты еще и с Викой умудрилась меня поссорить! А вот уж этого я тебе никогда не прощу!» — сердито думал он, роясь в рюкзаке в поисках обезболивающей таблетки. К счастью, нашлась одна, последняя, он разжевал ее и проглотил, не запивая, записав на счет Абашиной еще и жгучую горечь.