Валькирии
Шрифт:
Папаша жалел только об одном, что не успел убежать достаточно далеко. Его опасения подтвердились. Когда бабахнуло, «короля» разорвало в клочья, и во все стороны полетели куски мяса, брызнула кровь и какая-то коричневая субстанция. Хорошо еще, что он находился к взрыву спиной в этот момент. Он хорошо чувствовал влажные шлепки по спине, голове и шее. И приятного в этом было мало.
Как только главный краб взорвался, остальные ещё больше оживились. Сохранять равновесие прыгая по спинам было всё труднее и труднее. Один раз у Папаши даже соскользнула нога, но он сумел удержаться и выдернуть её обратно.
Пистолет опять занял место
Пасти щёлкали вокруг, но пока что в основном вслепую. Крабы были плотно прижаты друг к другу, а глаза у них были на передней части туловища. Папаше пока везло, и ни одна не ухватила его за ногу. Хотя приходилось их учитывать и иногда слегка менять направление, иногда перепрыгивать, иногда замирать и пережидать, пока они не уберутся в сторону. Последнее было хуже всего, потому что как только он оказывался на спине краба, тот начинал возмущённо шевелиться и пытаться скинуть того, кто осмелился наступить на него сверху. Да и вес Папаши был для них немаленьким. По массе они были, наверное, схожи с человеком, хотя и гораздо ниже. Просто туловище у них по-другому организовано. Так что, когда Папаша наступал на очередного краба, тот заметно проседал под его весом.
Оставалось пробежать всего-то метров пять, когда один из резко дернувшихся ртов оказался у него под ногой, он запнулся об него и кубарем полетел вниз. Попал между двумя крабами и провалился до самого пола.
Прямо перед своим лицом, он увидел глаза краба. Привычным движением выхватив нож, благо рука оказалась рядом с ножнами, он быстро высвободил эту руку и двумя быстрыми взмахами лишил краба зрения.
Из-под краба раздалось какое-то хлюпанье, а потом резкий визг. Наверное, он выплюнул бесполезный уже шланг, соединявший его ранее с «королём» и заорал освободившимся ртом.
Это хлюпанье было слышно и до этого. Крабы выплёвывали эти шланги, понимая, что связь разорвана. Не все сразу это сделали, но постепенно таких звуков становилось всё больше и больше.
Не дожидаясь пока ослеплённый краб нащупает его своими челюстями, Папаша на четвереньках устремился в зазор, который увидел впереди. Благо дальнейший его путь лежал между задницами крабов, которые ещё не пришли в себя от контакта со своим «королём», поэтому шевеление Папаши возле них, они не воспринимали агрессией. Тем более, что кругом была плотная масса сородичей и лишний толчок они даже не замечали. Это Папашу и спасло.
Здесь, с краю крабьего поля, туши были не так плотно друг к другу, как возле самого «короля», поэтому Папаша выбрался из этой кучи почти без проблем.
Но как только он миновал последнего краба и, вскочив на ноги, отбежал на пару шагов, то тут же услышал за спиной щелчки челюстей. Не оборачиваясь, он добежал до лестницы и только там оглянулся.
Несколько крабов решили его преследовать. Теперь его было хорошо видно, а эйфория, в которой они до этого находились, постепенно сходила на нет. И свежее мясо было очень привлекательным для них. Понимали ли они, что Папаша только что убил их главаря, было неизвестно. Но какая разница, по какой именно причине они хотят его сожрать? А что хотят, в этом он не сомневался.
И с каждой секундой количество обращённых в его сторону глаз и челюстей всё увеличивалось и увеличивалось. Крабья толпа двинулась на него, сопровождаемая непрерывным хлюпаньем отсоединяемых шлангов. В голове ещё мелькнула слово «пуповина», но Папаша встряхнул головой, чтобы его прогнать. Думать в таком контексте про происходящее ему не хотелось.
Лестница, по которой он взбегал наверх, крабов не остановит. Она была достаточно широкой. Возможно, что они даже ей уже пользовались.
Взбежав на уровень выше, Папаша оказался, как будто, в подвале, из которого наверх было несколько выходов. И все они были закрыты. Взбежав по ближайшей лестнице, которая сверху упиралась в две закрытые железные створки, Папаша упёрся в них спиной, пытаясь поднять. Но не тут-то было.
Он уже собрался проверить другой выход, как вдруг, до него донеслись приглушённые голоса сверху.
Было маловероятно, что это какие-то чужие люди. Скорее всего, там орудовали его ребята. Они чем-то грохотали, что-то оживлённо обсуждали, но вот слов разобрать было нельзя.
Папаша начал колотить в створки рукоятью пистолета и заорал:
— Ребята, открывайте ворота, пока меня не сожрали!
Сверху затихли, а потом задвигались более оживлённо.
— Вашу мать! Шевелитесь быстрее! Не то вашего командира успеют переварить, пока вы там копаетесь!
В этом время с лестницы появился первый краб. Папаша сбежал вниз, прострелил ему глаза, потом разнёс челюсти и, через него и нескольких следующих за ним особей, бросил на лестницу гранату, чтобы остановить поток этих тварей.
Он надеялся, что собьёт волну поднимающуюся по лестнице, а ближайших преследователей обеспечит пищей. Вряд ли эти будут более щепетильные, чем тот, который напал на своего товарища ранее. Поэтому он и не пожалел на него целых четыре патрона.
Его расчет оправдался. Искалеченный краб превратился в обед для своих товарищей.
Папаша вернулся к створкам ворот и опять принялся колотить в них рукояткой пистолета.
— Вы там собираетесь меня вытаскивать или нет? — орал он.
Но тех, кто был над ним, можно было и не подгонять. Судя по грохоту, работа там шла активная. Просто, видимо, открыть эти створки было не так просто. Особенно работа ускорилась, когда там услышали доносящиеся снизу выстрелы и взрыв. Следовательно, это мог быть только кто-то из своих, каким-то образом оказавшийся внизу.
Те крабы, которые были на лестнице и не пострадали от взрыва, скорее всего, занимались тем же самым, чем те, кто был здесь. Жрали погибших и искалеченных сородичей. Видя, что энтузиазм преследования несколько спал, Папаша сел на одну из верхних ступеней и стал терпеливо ждать, время от времени постукивая пистолетом по створкам, чтобы обозначить своё присутствие, мол «Я здесь и никуда не ушёл!».
Вскоре грохот прекратился, послышались удары, скорее всего те кто сверху, ломали запор на входе. Наконец, створки распахнулись. Папаша поднял голову и посмотрел на обалдевшие лица своих людей. Среди прочих был и Карапуз, которого он хорошо запомнил.
— Папаша? — тараща глаза, сказал он.
Как раз Карапуз, судя по всему, был тут главным. Он заглянул вниз, мимо Папаши.
— Это что? Крабы? Группу на отстрел, — скомандовал он, повернувшись к своим людям.
— Отставить, — устало сказал Папаша, поднимаясь, — не мешайте им, они кушают. Лучше закройте ворота, чтобы они не могли выбраться оттуда. Там их дохрена, отстреливать нецелесообразно. Пускай сидят в подземелье.