Валлиста
Шрифт:
– Да.
– Это какое-то извращение, вам так не кажется?
– Почему?
– Ну, он держит вас здесь, заставляет танцевать...
– Он позволил мне жить здесь и позволил танцевать. Он - моя аудитория, и ему нравится, как я танцую.
– Танцуете вы несравненно.
– Спасибо. Но не будь его, мне не для кого было бы танцевать.
– То есть... как? Почему?
– Вы не разбираетесь в танцах. Я хороша, но недостаточно хороша.
Больше нет. После увечий - больше нет.
– Увечий?
– Может,
– Я не...
Она вытянула ногу и положила на спинку кресла впереди. Я честно попытался не смотреть. Я понимаю, что общественные нормы скромности в случае танцовщиц или акробаток неприменимы, но ее ноги были прикрыты лишь обтягивающим трико - а я не привык наблюдать открытые женские ноги так близко.
Хевлика, похоже, моего смущения не заметила.
– Большая часть травм - от прыжков и приземлений, - сообщила она. Иногда бывает и от сложных позиций, но в моем случае всему виной твердая поверхность. Тысячи и тысячи приземлений.
– Погодите, - вставил я, - я чего-то не понимаю. Какмх травм?
– Ноги, бедра и, конечно же, ступни. У меня нет опущенного подъема стопы, скорее стопа просто уже не поднимается. Поэтому мне больно когда я хожу, и когда стою, и когда сижу - тоже.
– Я...
– И, разумеется, колено.
– Она опустила ногу и задрала на спинку кресла другую.
– Здесь почти то же самое, с коленом чуть полегче, а вот боль в бедре и тазобедренном суставе с этой стороны сильнее.
– А разве целительное волшебство не помогает?
– Очень помогает. Поэтому я все еще могу танцевать. Но оно неспособно исправить все, а многие травмы случились во время Междуцарствия, когда ничего нельзя было сделать, а сейчас уже слишком поздно. Однако даже в самом лучшем случае - при травмах есть свои пределы у любой помощи.
Мне тут же вспомнились все места, по которым я получал острыми или тупыми предметами; во многих до сих пор побаливает или, хуже того, зудит.
Я кашлянул:
– Итак...
– И теперь есть вещи, которые более мне не под силу. Ни одна труппа не возьмет меня. Такова наша жизнь: мы танцуем, наши тела выходят из строя и мы перестаем танцевать. Но лорд Атрант видел меня и ему нравилась моя работа, и благодаря ему у меня есть еще несколько столетий. В прежние времена, в Хаустауне, я танцевала и для его текл, однако сейчас мне приходится себя ограничивать. Дело ведь не в боли, поймите. Я или могу танцевать, или не могу. А я просто ненавижу, когда не могу танцевать.
Голос ее при этих словах был почти бесстрастным, и она продолжала смотреть прямо вперед.
– А что, если вместо танцев вы бы...
– Никаких "вместо танцев" быть не может.
Я задумался.
– Жутко, наверное. Делать то, что вы любите, и при этом уничтожать себя.
– Это лучше, чем уничтожать других.
Очень близко к цели.
– Вы знаете, кто я?
– Влад, - ответила она, - вы же сами сказали.
–
– Выходцы с Востока все такие любопытные?
– А скольких вы встречали?
– Вы второй. Первый задавал так же много вопросов, как и вы.
– Наверняка он был не такой симпатичный, как я.
Хевлика даже не улыбнулась.
– Это было давно, а для меня вы все очень похожи. Впрочем, у него не было джарегов, и кажется, волосы его были посветлее.
– Никогда не доверяйте выходцу с Востока без пары джарегов. Так как давно, вы сказали, вы живете здесь?
Она не ответила, а когда я покосился в ее сторону, брови ее задумчиво сошлись.
– Я не уверена, - проговорила иссола.
– Интересно, - заметил я.
Она пожала плечами.
– Что, совсем никаких ответов? Дни, недели, годы, десятилетия?
– Много десятилетий. С самого Междуцарствия. А какая разница? Сейчас я здесь.
– Ага, и я тоже здесь. И хотя вам, возможно, все равно, но я пытаюсь понять это место.
– Не понимаю. Как это - понять?
– Почему кухня пуста и откуда взялся хлеб.
– Это кажется не слишком...
– А еще что там за чудовище, от которого одна из служанок так завопила.
– Об этом я ничего не знаю.
– Не говоря уже о том, что в половине случаев, входя в одну из дверей, я нахожу за ней то, чего в этом месте быть не может. Лично меня это огорчает.
– Понимаю.
– А уж особое дело - призрак.
– Призрак?
– Или нечто вроде того. Женщина по имени Тетия, которая...
– Тетия?
– Да. Вам знакомо это имя?
Она нахмурилась.
– Где-то слышала, но не могу вспомнить, где. Возможно, лорд Атрант ее упоминал.
– Но вы о ней ничего не знаете?
Хевлика покачала головой.
– Ладно, вы не можете рассказать мне, что тут происходит, а кто тогда может?
– Лорд Атрант.
– Да, но он, пожалуй, не станет. Кто еще?
– Его дворецкий.
– Верно. Лашин. Он также не слишком общителен.
Она поджала губы.
– Не думаю, что общительность входит в перечень качеств, за которые ценят дворецких. А еще я ему не доверяю.
– Почему же?
Она нахмурилась.
– Не могу сказать. Что-то такое... нет, точно не знаю, почему. Просто не доверяю.
– Ладно. В любом случае, я никогда не был экспертом по дворецким...
Я обнаружил, что пальцы мои ласкают рукоять Леди Телдры, и прекратил.
Она никогда не была дворецким.
– Что вас беспокоит?
– спросила она.
– Чертовски откровенный вопрос.
Иссола пожала плечами.
– Да так, ничего, - ответил я.
– Просто я шатаюсь по магическому зданию и делаю вид, что все совершенно нормально.
– Что ж, я общаюсь с выходцем с Востока, у которого по джарегу на каждом плече, и делаю вид, что все нормально.