Вальс под облаками
Шрифт:
Под ложечкой у меня защемило.
– Только не говори Глебу, – попросил я.
– О чем не говорить?
– Что мы с тобой танцевали…
– Ну и что? Чудак!
– Не надо, ладно?
– Как хочешь, – Маша обиженно поджала губы. – Стесняешься? И зря. Уметь танцевать – это здорово! Мальчишки на танцах хмыкают в сторонке, а ведь каждому хочется повальсировать. Знаю, дома перед зеркалом тренируются, а на людях – столбом. А девчонкам, сам же знаешь, всегда в радость, когда мальчишки на танец приглашают.
– Все равно не надо…
– Жаль…
Лесопосадка вдоль дороги оборвалась. В чистом поле, на возвышении, я увидел антенны впечатляющих размеров и самых невероятных конфигураций: одна медленно поворачивалась по оси, другая – совершала колебательные движения вверх – вниз, третья – тупо вытягивалась в небо. Вокруг возвышенности среди деревьев виднелись строения, машины.
– Военный объект? – спросил я, завороженный увиденным.
– Да, радиотехническая часть, – отозвалась Маша. – Здесь одними из первых узнают, то ли в воздухе нарушитель границы, то ли самолет захвачен террористами, а возможно, пожар на борту или отказ двигателя…
– Твой папа здесь служит? – догадался я. – Ты там бываешь, конечно. Позавидуешь… А это что? – ужаснулся я и влип в окошко, когда мимо поплыли остовы разрушенных зданий, обгоревшие сооружения.
Развалины и пепелище занимали огромную территорию на окраине поселка, в который мы въезжали. Торчали обгоревшие стволы деревьев, среди бурьяна и сохранившейся зелени громоздились кучи битого кирпича, завалы бревен, груды железа, искореженные машины, трактора…
Кто-то, сидевший позади нас, вздохнул:
– Э-хе-хех… За небом смотрят, чтобы беду предотвратить… А на земле в это время…
В салоне автобуса затихли разговоры. Картина за окном сменилась, но броские по красоте домики, тенистые сады, широкая улица больше не вернули пассажирам прежнее настроение.
– Нам на следующей остановке выходить, – сказала Маша.
– А что это было? – настороженно спросил я.
– Руины имеешь в виду?.. Это бывшие маслозавод, мясокомбинат, ковровая фабрика…
– Что же случилось? Террористы?.. Глеб не писал об этом. Значит, недавно?..
Меня взял за плечо сидевший позади старичок.
– Ты, видать, не здешний? – поинтересовался он. – В гости?
– У них в городе, дедушка, – Маша кивнула на меня, – террористы уже четыре раза устраивали взрывы: один – в магазине, остальные – на улице, возле остановок. Десятки человек погибли. Я в газете читала…
– У нас хоть без жертв, – вздохнул старичок.
– Как без жертв? – не согласился с ним водитель автобуса. – Сотни людей без работы, без средств на жизнь, а почти в каждой семье – дети. Кто жил трудом с производства, тот брошен на произвол судьбы. Выживет – хорошо, а нет – и ладно… Попробуй сейчас найти работу с хорошим заработком!.. Не всем же в Москву ехать шабашить…
Водитель затронул пассажиров за живое. Они зашумели, заговорили о наболевшем:
– Кто раньше воровал, спекулировал, разбойничал, те хозяевами себя чувствуют… Видите ли, предприимчивыми их сейчас называют. Да какие они к черту предприимчивые!.. Во время приватизации раскупили за бесценок все, кто что успел, кому что досталось… И все развалили разом, разбазарили…
– Судить таких надо… В поселке, вспомните, были свои пекарня, столовая, разные ателье, даже больница, строилось жилье, содержались в порядке дороги… А что сейчас?.. Нет предприятий – нет ничего!.. Такого развала, рассказывают старики, даже в годы войны у нас не было. Поселок в захудалую деревню превращается…
Но мне уже не суждено было дослушать их рассказ о том, как дружно и весело они жили совсем недавно…
– Вон, видишь, Глеб тебя на остановке дожидается… Так я и предполагала, – Маша поднялась и одернула платьице. – Обо мне ему ничего не говори. Пусть это будет наша тайна. Хорошо?
Знала б она, как я ей был благодарен: сама отвязалась!
Автобус замедлил ход, развернулся возле магазина и остановился. Пассажиры подхватились с мест, и я первым рванулся к выходу. И едва ступил на землю, как сразу оказался в объятиях. Мы с Глебом, дурачась и радуясь, тормошили друг друга, толкались, хохотали.
– Ты что меня не встретил? Забыл про меня, что ли? – наседал я.
– А кто за тобой посылал автобус, как не я? – парировал Глеб.
– А все-таки…
– Отец куда-то забурился… У лесничего, сам понимаешь, дел полным-полно… Мне бы, дурню, рвануть на станцию на автобусе, да так хотелось с шиком прокатиться на мотоцикле! Все надеялся, что отец возвратится с минуты на минуту, вот и упустил время…
Я не видел, как сходила с автобуса Маша, не заметил, куда она девалась. Хорошо, наверное, что Глеб меня не встретил. С другом – все лето впереди. А с Машей удастся ли пообщаться так долго один на один? Вдруг показалось мне, что встреча с ней была для меня приятной. Надо же…
Злополучная телогрейка
Тете Оле, маме Глеба, хотелось хорошенько попотчевать меня с дороги.
– Да погоди, куда торопишься? Успеете набегаться, – остепеняла она сына, которому не хотелось долго задерживаться за столом. – Попробуйте, как вкусно… Молочком запивайте, – угощала она очередным яством. – Пусть Сережа отдохнет часок в тенечке. Я одеяло расстелю под яблоней. Почитайте что-нибудь. У тебя же, Глебушка, много книжек интересных… Да и я с вами посижу. Хочется узнать, как там, в большом городе живется… Да не суетись ты!
– Ладно, мама… Некогда нам, – отвечал Глеб. – Вечером Сережка тебе обо всем расскажет… И вовсе не устал он. Ведь правда? – наступил мне под столом на ногу. – А где наш Ярик, мам?.. Я его что-то не вижу… Ярик, Ярик, Ярик!..
– Да не крутись ты! Стол опрокинешь! И Сережу совсем затолкал… Отыщется твой Ярик… Где-то бегает…
Из писем я знал, что у Глеба совсем недавно появился щенок. «Потешный, суетной, играть любит, куда я – туда и он. А какой послушный! Я его дрессировать начал», – делился радостью приятель.