Вальс сердец
Шрифт:
Дверь вновь распахнулась, и в ложу вошла элегантно одетая дама. Гизеле она показалась очень красивой.
Дама смотрела прямо на Пола Феррариса. Тот поднялся с кресла и с улыбкой, которую все женщины находили очаровательной, протянул ей навстречу руку:
– Вы совсем не изменились, Алиса.
Леди Милфорд залилась мелодичным смехом:
– Хотелось бы, чтобы это было так. Я рада снова встретиться с вами, Пол. Я была очень взволнована, увидев ваше имя в театральной афише.
Пол Феррарис склонился к ее руке. Выпрямляясь, он поймал удивленный взгляд леди Милфорд, брошенный на Гизелу, и пояснил:
– Я думаю, вы уже заметили, как выросла Гизела с тех пор, как вы видели ее в последний раз.
– Прошло двенадцать лет, так что ничего удивительного, – сказала леди Милфорд и, повернувшись к Гизеле, добавила: – Вы так похожи на мать, моя дорогая! Она тоже приехала с вами?
Воцарилось гробовое молчание. Затем, набравшись мужества, Гизела сказала:
– Мама… умерла два года назад.
– О, простите! – воскликнула леди Милфорд. – Простите мою бестактность, но я никак не могла подумать…
– Нам так ее не хватает, – произнес Пол. – Вы, наверное, понимаете…
– О да, это вполне понятно. Она умела любить и была любимой. Не могу представить, чтобы кто-то относился к ней плохо.
В голосе леди Милфорд звучала неподдельная искренность, а у Пола и Гизелы на глаза навернулись слезы.
Положение спас управляющий.
– Позвольте предложить прекрасным дамам кофе, – сказал он, как будто кофе мог послужить лекарством для скорбящих сердец.
Леди Милфорд немного поговорила с Феррари-сом, а потом обратилась к Гизеле:
– Я буду вам очень признательна, если вы согласитесь сегодня вечером разделить со мной ложу. Со слов управляющего я поняла, что она предоставлена только вам?
– С удовольствием, – ответила Гизела. Больше всего в эту минуту ее беспокоило то, что леди Милфорд останется посмотреть репетицию, и тогда встреча с Миклошем, которая была так необходима Гизеле, не состоится.
Но ее опасения не оправдались. Когда Полу пора было идти на сцену, леди Милфорд тоже встала и произнесла:
– У меня есть кое-какие дела, которые я должна сделать до концерта, а потом я с радостью присоединюсь к вам.
– Где вы остановились? – поинтересовался Пол Феррарис.
– В отеле «Захер». Я приехала сегодня утром.
– Какое совпадение! – воскликнул он. – Мы с дочерью тоже живем в этом отеле.
– О, это замечательно! После представления мы можем поехать вместе.
– Конечно, – ответил Пол Феррарис. – Но прошу вас, не портите себе впечатление, оставаясь смотреть репетицию.
– Послушаюсь вашего совета, – сказала леди Милфорд. Выходя из ложи, она улыбнулась Гизеле: – Уверена, Гизела, нам предстоит замечательный вечер. Очень рада была снова увидеться с вами. Вы стали настоящей красавицей.
Она вышла, а Гизела подумала, что эта милая женщина сможет отвлечь отца от мрачных мыслей, которые после смерти жены не покидали его.
В прошлом отцу часто приходилось общаться с красивыми женщинами, и Гизела знала, что мать нисколько не ревновала. Наоборот, она со смехом говорила:
– Я стала бы ревновать, если бы полагала, что твой отец интересуется ими больше, чем мной. Как все знаменитости, он любит внимание, но эти женщины в отличие от меня не способны дать ему ничего, кроме банальных комплиментов.
– А ты? – спросила Гизела.
– А я даю ему безопасность, уют домашнего очага и, конечно же, любовь, которая не зависит от того, насколько человек известен или богат.
Голос матери дрогнул, и Гизела поняла, что эти слова исходят из самого сердца.
– Когда ты полюбишь, Гизела, то увидишь сама, что такие понятия, как деньги, слава, положение в обществе, не имеют никакого значения. Важно будет лишь то, что любимый человек станет частью тебя, твоей второй половиной.
Гизела гордилась матерью. Своим невероятным успехом в Париже Пол Феррарис был целиком и полностью обязан ее неустанным заботам о нем.
А когда она умерла, заботиться о нем стало некому, и Пол Феррарис, как шхуна, покинутая экипажем, бесцельно поплыл по волнам океана жизни, неуверенный в себе и полностью опустошенный. Иногда Гизеле становилось за него по-настоящему страшно.
Они переезжали с места на место, из одной страны в другую, но нигде Пол Феррарис не мог отыскать утраченное счастье.
Гизела надеялась, что Вена, этот удивительный Город Музыки, поможет отцу вновь обрести себя. Встречи с великими композиторами, Брамсом и Штраусом, безусловно, настроят его на нужный лад, а с помощью таких очаровательных дам, как Алиса Милфорд, он заново ощутит полноту жизни.
Репетиция началась. Гизела услышала звук открывающейся двери, и ее сердце замерло.
Миклош вошел и сел рядом с ней так, чтобы его нельзя было увидеть ни со сцены, ни из партера.
– Вы скучали по мне? – спросил он.
Этот вопрос был неожиданностью для Гизелы. Она смущенно проговорила:
– Я… думала о вас.
– Я тоже не мог думать ни о чем, кроме вас. Его глубокий голос отозвался в Гизеле теплой волной.
– Сегодня вечером нам обязательно нужно встретиться, – продолжал он. – Утром я сделал еще одну – и опять безуспешную – попытку покинуть город. Безуспешную потому, что я не смог уехать, так и не объяснив вам причину моего отъезда.
– Это было бы ужасно: уехать, ничего мне не объяснив. Я понимаю, почему вы не могли думать ни о чем другом.
– Вы действительно понимаете? – спросил Миклош.
– Да… понимаю.
Он пристально посмотрел ей прямо в глаза. Гизела не поняла, почему его так поразили ее слова.
Со сцены доносились волшебные звуки скрипки. Миклош настойчиво повторил:
– Я должен вас видеть. Как нам сегодня встретиться?
– Я думаю, папа отвезет меня в отель, как вчера, а сам отправится на одну из многочисленных вечеринок. Правда, он ничего об этом не говорил, а спросить его у меня не было возможности.