Вальс в чистилище
Шрифт:
— Джонни, мне показалось ты произнес слово «следует» пару минут назад?
Джонни хмыкнул и посмотрел на нее из-под машины.
— Неплохое слово, правда? Человек начинает использовать такие слова после прочтения большинства книг в библиотеке.
— Правда? Так много? Я не любитель чтения, — нахмурилась Мэгги. — Слова смешиваются на странице и у меня не получается сидеть и пытаться расшифровать их значения. Это как песня в моей голове, и я не пытаюсь ее понять, я ее слышу и следующее, что я помню, это то, что я танцую по комнате.
— У меня раньше не было привычки читать. В
— Что ж, ты читаешь, спишь, слушаешь и включаешь музыку и присматриваешь за школой, — попыталась поддразнить его Мэгги. — Что еще?
— Нельзя сказать, что я сплю. По крайней мере не так как ты.
Мэгги вскинула брови, ожидая продолжения.
— Когда я изменился, то просто бродил по школе, как в тумане. Никто не мог мне помочь и все, с кем я пытался связаться, боялись меня. Это так меня нервировало в первое время, что я не сразу понял, что ничего не ел и не спал, и не делал других нормальных человеческих вещей. Хотя я и не был ни голодным, ни сонным. Уставшим — да, но это было не важно.
— Я не могу себе этого представить, — честно призналась Мэгги.
— Мне казалось, я схожу с ума, так что мне пришлось очистить голову от мыслей и фокусироваться на энергии, которая находится вокруг меня.
— Это как медитация.
— Что-то вроде того. Я вроде как плаваю в ней. Чем больше я практикуюсь, тем лучше я становлюсь и это прячет меня от времени. Это стало таким облегчением, что я просто исчез на какое-то время. Времена года менялись, дети были в школе, носили тяжелые куртки, с них капала вода, от мокрого снега. А когда я вернулся в реальность, наступило лето, и школа опустела — я потерял несколько месяцев.
— А что заставило тебя вернуться? Ты не можешь просто исчезнуть? — спросила Мэгги, с дрожью ожидая ответа.
— Я не всегда выбираю вернуться; я просто возвращаюсь. Это, наверное, как инстинкт выживания. Очень сильный. Это не просто вернуться в этот мир. Я не знаю, как это вообще получается. Наверное, это зависит от школы — она может тянуть меня обратно. Пока существует она, существую и я.
— А если я приду однажды в школу и буду звать тебя, а ты не придешь, то, где ты будешь?
Джонни вылез наружу с другой стороны и некоторое время не говорил ни слова.
— Первый раз, когда я тебя увидел, я был в этой энергии…и что-то вытолкнуло меня. Я поддался и увидел, как ты танцуешь. Музыки не было, но ты танцевала. И плакала, — Джонни мягко смотрел ей в глаза. — Мне кажется, тебе не надо будет звать меня очень долго. Я услышу тебя.
Теперь молчала Мэгги. Ей хотелось взять что-нибудь в руки. Она знала о чем он говорит. Это был первый день в школе. Ей было страшно и одиноко и после того, как все вышли из танцевальной комнаты она попыталась забыться в любимом занятии. У нее не было музыки, под которую можно было бы танцевать, так что она просто двигалась, повторяла движения, которые могла вспомнить. Она танцевала до тех пор, пока в ней не осталось слез.
— Я помню тот день, — прошептала Мэгги и рассказала ему. Джонни внимательно ее слушал, прерываясь, чтобы прочувствовать ее эмоции. Он видел, что она пытается замалчивать информацию, которая приносит ей боль. Она рассказала ему о приемных семьях и переездах и наконец о том, как Ирен была рада принять ее у себя.
— Роджер Карлтон настоящий кусок дерьма, — сказал Джонни, когда она рассказала ему о том, как Роджер заложил дом Ирен. — Его никогда не заботили последствия. Мне до сих пор хотелось бы врезать ему.
— Я была бы рада помочь, — добавила Мэгги.
— Мне интересно, что случилось с моей машиной, — произнес Джонни после долгого молчания. — Роджер разбил стекло и сломал дверь. Может мама продала ее или Джен починил ее. Я потратил много времени, получить ее.
— Какая это машина?
— Шеви Бел Айр 1957.
Мэгги подсчитала в уме.
— Подожди… У тебя была абсолютно новая современная машина? Как так получилось? Ты, конечно, работал, но такая роскошь не доступна ученику старшей школы.
— Эта машина не много стоила. Тогда очень часто проходили разные тусовки, возле водоема. Все желающие приезжали сюда на своих машинах, иногда в одиночку, а иногда со своими девушками. И был один старый нефтяник, который подозревал свою жену в измене с молодым школьником. И он считал, что встречались они на этом резервуаре. Он взял свой Бел Айр и приехал сюда, надеясь поймать их на горячем. Я видел однажды, как он ехал через город. Джин поставил ему новый насос и заменил масло, а я получил возможность взглянуть на машину. Она была полностью черной, с золотой отделкой. Колесо четырнадцать дюймов, низкая посадка, хромированные фары, — Джонни покачал головой.
— Так что, он приехал и увидел, как одна парочка играет в бинго на заднем сиденье машины, похожей на машину его жены.
— Бинго на заднем сидении? — прервала Мэгги.
— Ты знаешь, что обычно делают на заднем сидении? — робко спросил Джонни.
— Ладно, продолжай.
Джонни сжал руки и Мэгги еле сдержалась от того, чтобы попросить его их разжать. «Плохо дело, Мэгги» сказала она себе. Джонни продолжил историю с места, на котором закончил.
— Так вот он видит свою жену, выскакивает из машины, забывая поставить ее на ручник и его тачка катится прямо в воду. Самое смешное, что после всего оказалось, что это не его жена.
— И где в игру вступаешь ты? — рассмеялась Мэгги.
— Парочка в машине подвезли его обратно в центр города. Он попросил подкинуть его к Джену. Он звонит жене, но она отказывается его забрать. Так что Джен попросил меня подвезти его, и парень отблагодарил меня. Он собирался заплатить мне, но я попросил вместо денег машину. Он посчитал это большой потерей, но сказал, что, если я смогу ее починить после падения в фонтан, машина моя.
— И ты починил?
— Я, Джимбо и Картер вытащили машину, — гордо ответил Джонни. — Джен подогнал нам кран и парочку длинных цепей. До этого прошелся дождь и шторм, так что она была грязная и побитая. Джен разрешил мне заняться ею у себя в сервисе. Я прочистил каждую деталь и собрал их воедино. Машина стала лучше прежнего.